– Помоги мне Один! - воскликнул Селиг. - Я и не должен был ожидать от женщины, чтобы она рассуждала здраво.

– Ты несправедлив, Селиг! Я же сказала, что именно все эти причины вместе побудили меня принять такое решение, - защищаясь, воскликнула Кристен.

– Скорее всего, тебя толкала лишь любовь к приключениям, потому что всегда найдется способ справиться с таким человеком, о котором ты говорила, и ты сама это знаешь!

– Отец не стал бы убивать его только за то, что он угрожал мне.

– Тогда я убил бы его.

– Ты убил бы его за то, что он хочет меня? - спросила она, прищурившись. - Ты что, намерен убивать каждого мужчину, в котором я вызываю желание?

– Каждого, кто считает, что может овладеть тобой, независимо от того, согласна ты или нет.

Она улыбнулась ему, зная, что в нем говорят братские чувства.

– В таком случае, нет никаких проблем. В больших торговых городах мне не потребуется никакой другой защиты, кроме тебя.

– Безусловно, это было бы так, окажись ты там, однако этого не произойдет, - возразил он. - Ты возвращаешься домой.

– О нет, Селиг! Команда никогда не простит меня за то, что мы потеряем столько времени!

– Они все до одного согласятся с тем, что тебя нужно вернуть домой!

– Но почему? Что за беда, если я поеду с вами? Вы ведь собираетесь всего-навсего торговать. - Она заметила его яростный взгляд, и внезапно ей в голову пришла мысль, от которой глаза ее расширились и возбужденно заблестели. - Вы собираетесь совершить набег!

В этот момент в отверстии люка появилась голова их кузена Хэкона.

– Ты рассказал ей, Селиг? Клянусь Тором «Тор - в скандинавской мифологии бог-громовержец, сын Одина и Земли», это было очень глупо с твоей стороны! - проворчал белокурый гигант.

– Идиот! - Селиг вскочил и сердито уставился на юношу. - Ты сам только что сообщил ей! Она всего-навсего высказала предположение.

Хэкон спрыгнул в трюм и пристально посмотрел Селигу в глаза.

– Ну и что ты теперь намерен делать? Вернуть ее домой, чтобы она обо всем рассказала твоему отцу?

Селиг в отчаянии закатил глаза.

– Клянусь, Хэкон, ты просто кладезь информации. Наши враги были бы счастливы заполучить тебя.

– А что я такого сказал?

Селиг не удостоил его ответа, а посмотрел на широко улыбавшуюся Кристен.

– Ты же не скажешь отцу, правда? - спросил он почти умоляющим тоном, которого прежде она от него не слыхала.

– А ты как думаешь?

Услышав ее ответ, он застонал, но выместил злобу на Хэконе, так двинув его кулаком, что тот упал на кучу мехов. Затем он навалился на Хэкона сверху, а тот принялся отвечать ему в лучших традициях викингов, Кристен в течение нескольких минут наблюдала за дракой, а потом произнесла, достаточно громким голосом, чтобы они могли расслышать ее из-за стонов боли и проклятий:

– Если вы думаете, что я буду чувствовать себя виноватой, глядя завтра утром на ваши разукрашенные синяками физиономии, то должна вас разочаровать, потому что я не считаю себя ответственной за эту драку.

Селиг перекатился на спину, сел и зарычал на нее:

– Мне следовало бы бросить тебя в море, Кристен. Тогда мне пришлось бы лишь сказать родителям, что ты утонула, вместо того чтобы признаваться в том, что я взял тебя с собой в набег. Я думаю, они сами предпочли бы, чтобы ты утонула.

Она подползла к нему на четвереньках и поцеловала в щеку, которая уже начала распухать, и улыбнулась.

– Придется тебе сдаться по-хорошему, братец, и рассказать мне, куда направляешься.

– А вот этого тебе знать вовсе не следует, так что можешь даже не спрашивать. Ты останешься на корабле и будешь держаться подальше от всех.

– Селиг! - Но он проигнорировал ее мольбу и вылез из трюма. Она повернулась к Хэкону, который в этот момент поднимался на ноги. - Может быть, ты мне скажешь?

– Чтобы он злился на меня в течение всего плавания? Уволь, Кристен.

– Но это нечестно! - прокричала она ему вслед, когда он тоже принялся выползать из трюма.

Они плыли все дальше и дальше на юг, туда, куда Кристен никогда даже не мечтала попасть. Она поняла, что их путь лежит на юг, лишь потому, что ночи становились все длиннее, пока наконец не сравнялись по продолжительности с днем. В течение довольно длительного времени они плыли мимо прекрасных, одетых в летнюю зелень берегов, но все отказывались сказать ей, что это была за земля.

Она кое- что знала о странах, лежавших дальше к югу. В этом не было ничего удивительного, так как слуги у них в доме постоянно менялись, а все они были уроженцами разных мест. Земля, мимо которой они сейчас проплывали, могла оказаться большим островом, принадлежавшим ирландским кельтам, или еще большим островом, населенным скоттами, пиктами, англами, саксами и уэльскими кельтами. К числу последних принадлежала семья ее матери. Или даже это могла быть страна франков, хотя Кристен казалось, что в этом случае она должна была бы находиться слева, а не справа.

Если это все-таки один из больших островов, не исключено, что им предстоит сражаться с датчанами, потому что в свое время те собирались захватить оба эти острова, и, если верить последним слухам, им это почти удалось. Если они действительно собираются напасть на датчан, то им придется сражаться с достойными противниками, в отличие от низкорослых коренных жителей островов.

Селиг отказывался что-либо объяснять ей. Хотя он все еще оставался недоволен ее выходкой, все же в конце концов он позволил ей покинуть трюм. И даже Торольф, брат Тайры, не хотел ничего рассказывать ей. Кристен полагала, что они рассудили так: если она не будет ничего знать о том, где они находятся и что делают на берегу, то ничего не сможет сообщить отцу, когда они вернутся домой.

Как будто у нее хватит духу рассказать ему об этом! Он был мирным купцом и никогда не простил бы, если бы узнал, что один из его кораблей использовали в пиратских целях. Мужчины клана Хаардрадов не участвовали в набегах со времен ее дедушки. Но, разумеется, молодежь всегда мечтала о богатствах, которые можно было захватить в результате одного успешного рейда, а мужчины, отправившиеся в плавание с Селигом, были молоды, и само судно как нельзя лучше подходило для подобных целей.

Длинный дубовый корабль с высокой сосновой мачтой, прямым полосатым красно-белым, парусом, шестнадцатью парами узких весел и украшавшей нос красно-золотой головой дракона отличался поразительной быстроходностью.

Кристен не жалела о том, что стала участницей этого предприятия, более того, возбуждение мужчин передалось и ей. И хотя ей не позволят покинуть корабль, все равно будет о чем рассказывать своим детям и внукам долгими зимними вечерами! И решающий момент был не за горами. Она поняла это по поведению мужчин, по тому, как Селиг и Оутер еще внимательнее стали наблюдать за берегом.