– Тимтим, расскажи, расскажи!

– Значит, так. Жил-был… э-э-э… Бумажный Солдат. (Я взял ножницы и стал вырезать его.) Ещё были солдаты Железный и Пластмассовый. Они охраняли цветок с трёх сторон. Никого не подпускали!

Подошла собака Морковка: «Можно я понюхаю ваш цветок?»

«Нельзя!» – сказал Железный Солдат.

«Нельзя!» – сказал Пластмассовый Солдат.

«Можно, только осторожно, не сломай!» – сказал Бумажный.

Потом пришла… м-м-м-м… Пришёл робот. И спросил: «Можно мне посмотреть цветок?»

В общем, Бумажный Солдат пустил посмотреть цветок и робота, и гонщика на мотоцикле, и бабочку из конфетного фантика.

«Ты плохой солдат! Плохо охраняешь!» – сказали Железный и Пластмассовый Солдаты.

«Что я могу сделать? Я слишком мягкий», – ответил Бумажный Солдат. И… И…

– И вот, – подсказывает мне Захар.

– Да. И вот… Пришли Злые Ножницы! И говорят: «Можно мы посмотрим ваш цветок, щёлк-щёлк?» Конечно, они пошли не к Железному Солдату и не к Пластмассовому. Пришли к Бумажному, потому что он самый мягкий.

«Нельзя! – сказал Бумажный Солдат. – Уходите!»

«Не уйдём! Мы сейчас тебя самого разрежем пополам, щёлк-щёлк!»

Но Бумажный Солдат не испугался. У него было мягкое, но храброе сердце. И он схватил скотч! И заклеил ножницы скотчем! Они теперь ни слова не могли сказать!

Тут ему на помощь пришли Железный и Пластмассовый Солдат, и они выгнали, выгнали, выгнали Ножницы со стола!

А потом и говорят Бумажному Солдату: «Прости нас. Ты хороший солдат!»

А он отвечает: «Вы мне помогли, вы очень хорошие друзья!»

Интересно, можно так сказать – «мягкое, но храброе сердце?» Про бумажного солдата, наверное, можно. Я, честно говоря, поначалу и правда хотел разрезать Солдата, а потом склеить его скотчем. Но не смог – он уже стал живой. Ну, и с ножницами вышло тоже неплохо, хоть и не такой триллер, как можно бы.

Потом я стал вырезать Захару ещё человечков. И город. Домики ставишь уголком – они держатся, не падают. Я вырезал, а Захар сгибал. Тихо-тихо. Даже мама заглянула – чего у вас так тихо? Потом Захар опять включил звук:

– И он пошёл туда-а, а там яма… А тут дын-дын-дын! У-у-у-у, а тут ты-дымс!

Я тихо отполз на свою верхнюю кровать. Неожиданно брат перестал мне мешать, совсем.

Человеку вдруг надоело ждать, и он достал из картонной коробки всё. Там был сыр и сушёная рыба. Бумага и цветные карандаши. Стеклянный шарик, моток верёвки. И глиняная дудочка.

Человек разложил свои сокровища на столе и смотрел на них. А потом достал красный карандаш и провёл на листе линию. А потом синим цветом и ещё зелёным. И жёлтым.

Он подумал, что вокруг него уже давно всё чёрно-белое. И он даже забыл, что бывают цвета. Смотрел, смотрел на свои линии и на сами карандаши – и даже зажмурился, до того это было ярко.

Он сидел с карандашами, пока не стемнело. А потом взял в руки дудочку и дунул в неё.

Дудочка запела.

И тут человек заплакал.

Я не знаю, почему он заплакал. Я этого не хотел. Просто я будто видел это всё: снег кругом, край земли, человека и коробку. Я бы мог придумать ему всё что угодно – подложить в коробку что-то интересное и нужное. Ну, не знаю даже, что. Компас. Бинокль.

Но как я могу, если знаю: в коробке этого не было. И всё равно, как ни думай – лучше цветных карандашей ничего придумать нельзя.

* * *

Андрей был какой-то странный. Не хохмил, не хмыкал на каждое слово – просто молчал. Ко второму уроку я не выдержал и спросил:

– Ты чего такой?

Он махнул рукой, не ответил.

А потом на перемене подошёл к окну, где я стоял. И говорит:

– Тимофей… Ты только не смейся. У меня хомяк умер.

– Какой хомяк?

– Ну, у меня жил хомяк. Я сначала собаку хотел… Не любил его, – мне показалось, у Андрюхи голос дрожит.

– Что же тут смешного…

– Ну… Хомяк. Я заснуть не мог. Понимаешь, он… Он офигенский хомяк оказался. Руки как у человека, с пальчиками. Возьмёт за палец вот так и смотрит.

Я не знал, что сказать. Вот никак не ожидал от Андрея такой чувствительности, но ведь правда, как ему теперь – жил у тебя зверь и умер. Совсем.

– Как его звали?

– Роберт, – ответил Андрей и то ли всхлипнул, то ли хмыкнул.

– Да. Хорошее имя для хомяка.

Андрей подозрительно на меня посмотрел, не смеюсь ли я. И тут я вспомнил, что надо сказать.

– Он прожил хорошую хомяковую жизнь. Ты, я думаю, был ему неплохим другом.

…Это у когда у соседа собака умерла, папа ему так говорил: «Она прожила хорошую собачью жизнь».

Андрей ткнул меня кулаком в плечо и отвернулся. И мне вдруг стало чудовищно стыдно, что я не дал ему списать физику.

* * *

Я стал ходить на бадминтон из-за Захара, Саши Захарова. Папа, кстати, был против: «Что это за спорт? Нет бы баскетбол, с твоим ростом! А ещё лучше для парня – восточные единоборства!»

Но потом он увидел – я немного поздоровел с этим бадминтоном, плечи появились. Ну, и вообще. Выносливость. В школу стал бегать пешком.

Мне что нравится на тренировках – голова свободна. То есть, конечно, всё время надо думать, реагировать – это довольно умный спорт на быструю реакцию. Но ни о чём другом думать уже нет времени – и у меня очищается голова, проветривается. Потом так ясно внутри, и уроки быстро делаются, не зависаю, как обычно.

А после той поездки со Степановым я стал лучше играть. Один раз даже у Крюка выиграл. А Витя Крюк страшный человек – бьёт, как из пушки. Он хотел в большой теннис, но это дорого, вот и отрывается здесь, рвёт струны на ракетках.

Когда-то давно он пришёл с крюком, как у пирата. Руку втянул в рукав и пугал всех этим крюком, цеплялся. Так за ним и осталось прозвище, ему подходит.

Но больше всего мне нравится стиль игры Степанова. Не сила, а точность, скорость реакции и сосредоточенность. Я стал в эту сторону работать, и пошёл результат. Хотя какой тут может быть результат? Что я, спортсмен, что ли? Бадминтонист? Курам на смех.

…Мы как-то оказались в раздевалке вдвоём со Степановым. И я вдруг так растерялся от этого и от молчания нашего – только что тут такой был шум, и вдруг тишина. И я спросил его:

– Как у тебя дела вообще?

Дурацкий вопрос. Он с удивлением поднял на меня глаза и не ответил.

* * *

Я еду с бадминтона на автобусе. Телефон кнопочный, в нём есть только змейка. Игра для охранников. Я потыкал в эту змейку в первый день, но потом всё же надоело. Поэтому сейчас сразу достал блокнот.