Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А экран ему поменяли?
– Поменяли, конечно.
Захар помолчал и спросил:
– Тимтим, а у тебя есть друг?
Я как раз открыл смс от Андрея: «Крутой, с братом сидишь».
Я написал ему: «А у тебя есть брат или сестра?»
И он сразу ответил: «Нет, я один».
– Есть или нет? – повторил Захар. И я сказал:
– Есть, есть. Лежи давай.
И стал думать про Андрея. Как он плакал из-за хомяка Роберта. Значит, он всё время один.
– Тимтим, а что там на кухне? Грохает?
Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!..
Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу».
– А ты с братом остался? Молодец!
Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно.
Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше – то не надо, и выписал лекарство.
– Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню – здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение!
А потом ещё спрашивает:
– Больничный нужен?
– Мне?
– Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать!
– Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике.
– Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? – неожиданно предложил он.
Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно.
В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного – а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке.
…И тут Захар опять за своё:
– А как твоего друга зовут?
– Андрей, – ответил я.
Потом помолчал и добавил:
– И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона.
Потому что странно говорить, что Андрей – мой единственный друг. И потом я всё же добавил:
– И ещё Захар.
– А у меня – Тимофей, – сказал вдруг Захар.
– Другой Тимофей, не я?
– Ты, – неожиданно ответил он. – И ещё Рома. И Петя из садика.
Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга.
Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон.
Незнакомый номер. «Корольков сказал, ты с братом сидишь? У тебя всё норм?»
Ничего себе, интересуются там мной. Я думал, никто не заметит. «Да, всё ок, а это кто?»
«Агриппина».
Вот и думай, что хочешь. Это и вправду она пишет, или кто-то подкалывает меня?
* * *
Мама примчалась на следующий день утром. И что вы думаете? У Захара тридцать шесть и шесть! Скачет, как всегда.
– Он точно болел? – спросила мама.
– Пластом лежал, такой несчастненький! – подтвердила Леська.
Мама варила нам кофе на троих, Леська собиралась, а я решил в школу не ходить – всё равно у меня «ОРВИ».
Захар припрыгал и залез ей на колени, как маленький. Хотя он и есть маленький, конечно.
– Тише, у меня кофе горячий!
…А потом она мне и говорит:
– Как думаешь, неужели Захар так по мне скучал? До температуры? Мне сказали, так бывает… Никогда бы не подумала. Конечно, ему внимания не хватает, я мало с ним времени провожу… Не то что с тобой.
– Со мной?
– Ну конечно, тебя до пяти лет вообще с рук не спускала. И ты болел часто, переживали за тебя. В садик ты не ходил, Леська же родилась, и мы с тобой дома были.
– С рук не спускали?!. Да ты всегда с Леськой возилась!
– Тима! Ты что, правда не помнишь?!.
– Мне кажется, я для тебя всегда был взрослый, – сказал я.
* * *
Я испугался, что потерял свой блокнот. Не могу найти! Забросил эту историю про край земли, потому что там ничего не происходит. Человек сидит в своём доме и играет на глиняной дудочке целыми днями. И всё. Чего тут писать? И вот! Блокнота нет! Куда он делся?
И тут я иду по школьному коридору и вижу: маленькая девочка, класс четвёртый, читает мой блокнот! Точно мой, шерстяная обложка!
– Откуда у тебя? Это мой, я потерял!
– Чего ты врёшь, ничего не твой!
Я стал выдирать у неё из рук, силой. Тут же подскочили ещё какие-то люди: ах, хулиган обижает девочку!
– Это мой, отдай!
Наконец я выдрал блокнот из её рук, спрятал в карман. Девочка рыдала на весь коридор, уже и учителя пришли.
– Что случилось?
– Это мой блокнот! Не покажу!
– Нет! – рыдала девочка. – Это мне подружка в музыкальной школе дала-а-а! Что я ей скажу-у!
Тут у меня закралось лёгкое сомнение. Так она убедительно рыдала.
Я закрылся от всех локтями и открыл злополучный блокнот посередине.
«Он скакал по высоким холмам и непреступным горам, и ветер развивал его гриву».
«Развивал гриву», тоже мне. «Школа раннего развития» развевающихся грив. И горы тоже молодцы, конечно. Стоят такие: «Скажем НЕТ преступным элементам!» Двоечница…
И до боли знакомый почерк. Ну, конечно, «Девочка и пони». Вот я идиот!
– Это моей сестры блокнот, – почти шёпотом объяснил я. – Откуда он у тебя?
– Кто твоя сестра?
– Леся Горелова.
– Как тебе не стыдно, – сказала девочка. – Твоя сестра такие книги пишет! А ты! Хулиган!
– Моя сестра в другой школе учится, – объяснил я. – Как её блокнот у тебя оказался? Я его сам ей подарил, поэтому узнал.
В общем, недоразумение выяснилось. Я даже соврал: именно Леськин блокнот искал, чтобы не думали, что у меня такой же девчоночий. Но кто бы мог подумать, что Леська такая знаменитость! Что её писания по разным школам ходят!
* * *