– Дьявол! – заверещал он и бросился наутек. Его напарник похромал следом, закрывая рукой разбитый висок.

Вивьен устало прислонилась к дому. Сердце грохотало в груди. На этот раз повезло, мужланы оказались обыкновенными пьяницами и трусами. Она подхватила мешок и вышла на широкую улицу. В домах загорались огоньки, начинал накрапывать дождь. Нет. Больше нельзя ждать. Она должна найти графа Мавроса сегодня ночью, иначе рискует нарваться на бо́льшие неприятности, чем гулящие матросы. И она будет идти, пока ноги ее держат.

Вивьен накинула капюшон, прячась от надоедливого дождя, который грозился перерасти в ураган. И окунулась в прошлое. Отец успел объяснить, как найти графа, но времени было мало, и объяснение получилось расплывчатым. Сейчас это было все, что осталось у Вивьен.

Она достала карту и, пользуясь тусклыми светом из старого дома на набережной, начала вглядываться в очертания города. А в голове отбивали дробь слова отца: Русамия, Велидар. Мимо утеса Искупления, по извилистой дороге, на окраине города, рядом с Петровской провинцией. Ты не ошибешься и сразу поймешь, что нашла его.

Вивьен подавила отчаянное рыдание и закрыла глаза.

Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть… Господи, дай сил не сойти с ума. Потому что я на грани.

– Очень жаль, что ты не хочешь вернуться к мятежникам. Нам не хватает опытных бойцов. Зеленые юнцы, напичканные романтикой, даже не нюхали крови. А ты прошел войну. И твой отец готовил тебя с детства к Ордену. – Капитан Нагаев взглянул на графа Кира Мавроса. – К тому же сейчас смутные времена. Вчера пришло сообщение, что во Франции вырезали целую семью из Ордена. Сектанты вновь шуршат, как мыши. Видимо, знают то, о чем мы лишь догадываемся. – Спиртное окончательно развязало ему язык.

Огонь трещал в камине и вместе с барабанящим дождем создавал гармоничный дуэт. Луна скрывалась за блеклыми облаками. Не хватало только воя волка и бегающих мурашек по коже.

Кир ухмыльнулся и передвинул пешку на шахматном столике, который разделял их с другом.

– Долго думал, прежде чем заговорить на эту тему? – Он вытянул ноги в ботфортах и размял шею.

– Долго, – честно признался капитан. – Магистр настаивал. Дважды. И каждый раз намекал, что если я не сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя в ряды Ордена, то меня вышвырнут первым. – Мужчина нахмурился. – Надеюсь, это пустые угрозы.

– Надейся, Август. – Кир потянулся и налил себе и другу коньяка. На стол из полированного дерева вернулась полупустая бутылка. – Потому что возвращаться я не собираюсь.

Август опрокинул в себя пьянящую жидкость и поморщился:

– Я староват для интриг, Кир. Поэтому почему бы тебе и правда не вернуться?

– Потому что Орден мертв для меня. И Секта тоже. Ты же сам сказал. Они в очередной раз вырезали семью. Их не остановить, как бы магистр ни пытался.

– Но ведь прошло пять лет…

– И эти пять лет – самые ужасные в моей жизни, – отчеканил Кир. – Лучше еще раз пройти войну, чем пережить то, что пережил я.

В кабинете повисла напряженная тишина. От люстры разливался мягкий свет, но даже он не сгладил морщины на лице капитана. Короткая бородка делала Нагаева похожим на фавна, не хватало только рожек. А глубоко посаженные глаза блестели от жалости, и Кир с трудом гасил поднимающийся в нем гнев.

– Давай сменим тему. Скажи магистру, что умолял меня на коленях, потом шантажировал и угрожал, но я – непробиваемая бестолочь.

Август растрепал ладонью темно-каштановые волосы:

– Так и скажу. И особенно подчеркну, что ты – бестолочь. Гасить такой талант в спиртном… – Он кашлянул, уставился на шахматы и съел слоном пешку друга.

– В следующий раз приглашу в гости Давида, – буркнул Кир, – шах и мат, Август.

Капитан уставился на шахматную доску и стукнул себя по лбу:

– А почему Давид? Он же немой. – Горечь от поражения прошла быстро.

– Вот именно.

Кир замолчал, вглядываясь в размытый силуэт луны за окном. В такие ночи трудно бороться с воспоминаниями. Дождь тревожил старые раны, вытаскивая наружу гной. И будь Кир проклят, если когда-нибудь они заживут.

– Известно, почему сектанты убили французскую семью? – Кир переключился с собственной боли на чужие страдания.

– Без понятия. Это закрытая информация. Знает только магистр и приближенные к нему.

– Значит, ты уже не в совете? – Кир удивленно вскинул брови и посмотрел на потемневшее лицо Нагаева.

– Давно как, – Август скривил губы в подобие улыбки. – Добровольно ушел пять лет назад.

– Не знал, – Кир сделал глоток коньяка. Слова капитана вызвали в душе щемящие чувства. – Спасибо.

– Не хотел тебе говорить. Ты был тогда вне себя, поэтому я промолчал. Не за что благодарить, Кир. Я просто не вынес чувства ответственности. Хотя окончательное решение принимал не я, все же косвенно вина за их гибель лежит и на мне тоже. Даже порывался выйти из Ордена следом за тобой, но не смог перечеркнуть семейную историю.

– И правильно.

Тревожный стук в дверь прервал ностальгический разговор.

– Ваше Сиятельство. – В приоткрытую дверь заглянул седовласый старец, одетый в ливрею серого цвета.

– Входи, Николай. Что-то случилось? – Кир поставил стакан на стол и выпрямился в кресле.

Бледное лицо дворецкого, взъерошенные волосы, которые обычно тщательно уложены. Весь его вид напрягал.

– Ваше Сиятельство. Там девушка… нищенка. Мы пытались выпроводить ее, но она умоляла о встрече с вами. Потом заговорила на французском и потеряла сознание.

– Не цыганка? – Кир нахмурился.

Ночные посетители ни к чему хорошему не приводили.

– Нет, господин. Скорее француженка. Что прикажете делать, Ваше Сиятельство?

– Где она сейчас?

– Мы отнесли ее в малую залу для гостей. Но, если хотите, сейчас же перенесем.

– Нет, – Кир взмахнул рукой. – Я спущусь. Надеюсь, у нее веская причина ломиться ночью в мой особняк.

Дворецкий с облегчением выдохнул и вышел из кабинета. Август задумчиво теребил бородку:

– Француженка? Что-то мне это не нравится. Возможно, сектанты устроили ловушку.

– Брось. Девушка – ловушка? Тогда они невысокого обо мне мнения.

Капитан только покачал головой. Он не разделял оптимизма Кира. А Кир не верил своим словам. На собственной шкуре испытал: если ночью нагрянет гость – жди беды.

Они спустились вниз, и Кир прошел мимо взволнованных слуг. Женщины были закутаны в шали поверх ночных рубашек и даже не успели снять чепчики. Дворецкий нервно перетаптывался с ноги на ногу. Перед тем как войти в залу, Кир остановился:

– Пожалуйста, идите спать. Николай, проследи, чтобы двери были закрыты, и принеси горячий чай и плед. Кем бы ни была гостья, мы не должны вести себя как варвары.