— Саша, пошли — Мария Григорьевна смотрела на меня с нетерпением, — Виталий Иванович уже полчаса как здесь.

— Подождет, не умрет, а умрет — так одной сволочью станет меньше, — буркнул я в ответ, поднимаясь с кресла. При моей реплике Стелла хихикнула, но осеклась под взглядом мегеры. В этот раз мы снова шли в тот корпус, где меня содержали прикованным к кровати. В этом здании оказалась еще одна комната, с большим чиновничьим столом и креслом, в котором восседал Проскурнов, вставший при моем появлении.

— Сашенька, ты просто прелесть. В жизни не видел такой очаровательной девушки.

Сдержав мат, сдержанно поздоровался, проходя и садясь в неглубокое кресло за столом. Проскурнов по-хозяйски расселся в своем кресле, дожидаясь, пока мы останемся наедине.

— Пришло время поговорить по душам, — едва дверь за мегерой закрылась, к генералу вернулся его холодный тон. Я промолчал, ожидая продолжения разговора.

— Не буду ходить вокруг да около, Саша. Из этого кабинета у тебя есть два выхода, — генерал сделал паузу, — вперед ногами в полиэтиленов мешке, или девушкой-агентом, у которой впереди долгая молодая жизнь при полном обеспечении. Как ты понимаешь, Александра Светлых больше нет, он пропал без вести, находясь на отдыхе на Ближнем Востоке.

Проскурнов замолчал, обнажив часы на левом запястье, постучал по циферблату указательным пальцем правой руки. Выбор, в самом деле, был невелик — все эти четыре дня, я думал, что примерно так мне и скажут. Не тратя время на раздумья, ответил сразу:

— Я хочу жить.

— Отлично, — Проскурнов подался вперед, облокотившись об стол, — я тебе сейчас обрисую ситуацию, чтобы ты понимала — прежней жизни не будет.

— Первое, — генерал, передвинул ручку на столе, — ты никогда больше не сможешь быть мужчиной. — Увидев вопрос на моем лице, Проскурнов добавил:

— Даже если бы постарались, это уже невозможно, изменения необратимы.

— Но ведь так уже происходило, — вырвалось у меня, — когда я попал, попала, — исправился под взглядом генерала, — в море.

— Происходило, но никто из наших ученых не смог понять этого механизма. А сейчас, после возврата к исходному полу в результате эксперимента, это просто невозможно. Я вижу, ты расстроилась? — в голосе генерала впервые прозвучали человеческие нотки.

У меня выступили слезы, моя надежда вернуться в свое тело умирала, умирала безвозвратно.

— Виталий Николаевич, если я буду делать все, что вы скажете, лезть под пули, выполнять любые задания, неужели, даже спустя много лет, я не получу себя в мужском теле?

— Саша, — готов поклясться, что голос генерала дрогнул, — может со временем, возможность обратной трансформации и будет решена, но на данный момент, это невозможно. Мне жаль, — добавил Проскурнов после небольшой паузы. Его последние слова о жалости прозвучали искренне, в любом случае он был человеком, возможно, глядя на меня, представил свою дочь или сына. Меня затрясло от рыданий — теперь я сломался окончательно, хороня все свои надежды быть мужчиной.

Проскурнов не мешал мне, налив в стакан воду, пододвинул ко мне.

— Выпей Саша, и поплачь, тебе станет легче.

Его слова вызвали во мне гнев — я напрягся, один прыжок и я успею его убить, прежде чем вмешается охрана, смотрящая через окошко в двери. Выйти живым мне не дадут, ну и хрен с ним. Все равно это не жизнь — быть для них агентом-мокрощелкой.

— Прежде чем убьешь меня, выслушай, — голос Проскурнова вырвал меня из оцепенения. — Я не выбирал тебе такую судьбу, твой генный код был единственным, где было стопроцентное совпадение с кодом нашего агента. Операция планировалась не так — сознание девушки должно было переселиться в твое тело, а не наоборот. После выполнения задания, ты бы просто не помнил периода своей жизни, будто кратковременная потеря памяти. Но случилось как случилось — Жанна мертва, а ты единственный человек в мире, где получилась такая трансформация.

— Я не просил об этом, — с ненавистью уставился на Проскурнова. Этот подонок еще и рассуждает о человеческих судьбах.

— Саша, не перебивай и дослушай меня. Нет худа без добра, и ты это поймешь, если сдержишь в себе зуд моего убийства.

Чтобы сдержаться, залпом выпил воду — завтракал недавно, а уже чувствовал себя голодным.

— Что ты получаешь в женском теле, с учетом тех изменений, происходящих после таких сложных трансформаций, — генерал выдержал паузу. Не дождавшись от меня вопроса, продолжил:

— Ты стал моложе, твои мышечные волокна изменились, уже сейчас ты сильнее девяноста процентов мужчин на планете. Стволовые клетки в твоем теле будут замедлять процесс старения — лет тридцать практически не будут видимых изменений. К твоим услугам — самые передовые достижения медицины, косметологии, пластической хирургии. Тебе не придется думать о деньгах — их у тебя будет больше, чем ты в состоянии потратить. К твоим услугам будут силы и средства нашей конторы, заграничная недвижимость. Хочешь пожить в Майями — без проблем! Или провести отпуск со своим парнем на Мальдивах — просто озвучь.

— У меня нет и не будет парня, — еле сдержался, чтобы не кинуться на него.

— Будет Саша, будет. От тебя будут сходить с ума, рано или поздно и ты полюбишь.

Мне хотелось сказать, что мне есть кого любить — Эну из племени Химба, что живет в Африке. Но зачем такое говорить этому упырю, превратившему меня в женщину.

— Твоя мама, — при этих словах я вскочил. — садись, Саша, с ней все в порядке. Так вот, она всю жизнь мечтала жить в Краснодарском крае, иметь собственный дом с садом. Все это у нее уже есть — прекрасный домик в Хосте с виноградом и инжировыми деревьями.

— Как, откуда? — вырвалось у меня.

— Страховка, жизни туристов страхуются. Правда сумма небольшая, мы доложили миллион долларов, чтобы она могла выкупить бывшее поместье Дюрсо в Хосте. Она уже там, счастлива, ухаживает за своим небольшим садом. Но ты для нее умер, и она смирилась с этим.

— Есть водка? — после таких новостей, захотелось выпить. Генерал нажал на кнопку под столом.

— Холодной водки и закуски, — велел он охранникам, залетевшим в комнату. Не прошло и пяти минут, как требуемое появилось на столе. Едва Проскурнов успел разлить водку, как я опрокинул в себя стопку. Ледяная водка растекалась по жилам, закусив, вытащил сигареты из кармана джинс.

— Здесь не курят, — проигнорировав слова генерала, затянулся:

— Обычные агенты может и не курят.

Мой ответ вызвал у Проскурнова смешок:

— А ты быстро входишь в роль, но до агента тебе еще как до Луны пешком. На чем я остановился?

— На том, что мне пипец как повезло — каждый месяц получать кровотечения, носить лифчик, ссать сидя и вилять задом. — Налив себе