— Нет, конечно! — отрезала Алгон. — Но он так считает. Ему-то, конечно, лучше всех знать… — ворчливо закончила она и насупилась.

Такого обиженного, но вместе с тем милого выражения я у нее еще ни разу не видел. Выпустив ее грудь, я снова притянул ее к себе и обнял. Жалко конечно, что с ней нельзя трахаться, но по сути это было не самым важным, и мне хотелось, чтобы она это поняла. Алгон заметно расслабилась, видя, что меня это не особо расстроило. К тому же я могу ее целовать, обнимать и тискать — все не так уж и плохо.

— И как долго будет действовать это правило?

— Пока он не отменит, — без энтузиазма отозвалась она. — Так что в ближайшее время придется быть хорошей девочкой…

Пытаясь это представить, я чуть не прыснул со смеху и снова потянулся к ее губам. Обвив мою шею, она мгновенно ответила — горячо и страстно, с полной самоотдачей, от которой даже воздух в салоне нагрелся. Что бы она ни говорила, Сэл наказал ее не просто так. Хотя, по-моему, за это не надо наказывать.

Не считая мгновений, мы целовались до тех пор, пока лимузин не остановился.

— Почти приехали, — немного отстранившись, сказала Алгон.

Я с любопытством выглянул в окно. Мы остановились около чего-то напоминающего пропускной пункт со шлагбаумом и будкой охраны, за которыми виднелись очертания крупнейшего в городе концертного зала.

Шлагбаум поднялся, и лимузин снова тронулся, плавно скользя по узкому проезду, огороженному высокой железной решеткой. С другой стороны этой сетки шагали люди и увлеченно нас рассматривали, словно пытаясь проникнуть взглядами за тонированные стекла.

— Мы что идем на концерт? — вконец озадачившись, спросил я.

Вместо ответа Алгон ловко стянула с моей шеи галстук и убрала мне в карман.

— Так лучше, — сказала она, расстегивая пару верхних пуговиц на моей рубашке. — Во всяком случае мне бы ты понравился… — с улыбкой добавила она и слегка взъерошила мои волосы.

За окном стало заметно более шумно и людно. Лимузин повернул за угол и поехал вдоль здания концертного зала. Высокая сетка закончилась, и теперь дорогу ограждали невысокие железные барьеры, за которыми собиралась огромная толпа. Под таким количеством глаз мне даже за темными стеклами стало неуютно. Поскорей бы уже проехать.

— Кстати, — вновь заговорила Алгон, — у правила рая много исключений…

Она игриво прищурилась, намекая, что, кроме объятий, поцелуев и тисканий, есть еще кое-что. Кое-что, что мне не было доступно раньше.

— Так что как-нибудь заскакивай в гости…

Лимузин снова остановился.

— Ну все, — сказала Алгон, — приехали. Тебе пора.

Перегнувшись через меня, она распахнула дверцу, и весь шум улицы, казалось, ворвался в салон: голоса, крики, какие-то аплодисменты. Несколько фотовспышек резанули по глазам, и, опустив их, я обалдевши уставился на красную дорожку, идущую прямо из-под колес лимузина.

— А можно меня где-нибудь подальше высадить?

Улыбаясь, Алгон мягко подтолкнула меня к выходу, так что мне ничего не оставалось, кроме как вылезти в самый эпицентр этого шума. Новые вспышки полетели со всех сторон, обстреливая с головы до ног. Сотни глаз разом ткнулись в меня. Толпа на миг затихла и тут же разразилась восторженным воплем — так обычно и встречают звезд. Но вот одна проблема: я-то звездой не был.

— Встречаем! — ко мне подлетела какая-то девчонка с микрофоном. — Наш новый гость это… это… — ее энтузиазм внезапно растерялся. — Это…

Она зависла, и толпа затихла следом, сообразив, что не знает, какое имя кричать. Все взгляды, направленные на меня, одновременно стали недоумевающими.

— А кто это? — прошелся совсем рядом шепоток.

— Да кто знает… Но сюда же кого попало не пустят…

Поверьте, ребята, я в шоке куда больше, чем вы. Я обернулся, надеясь запрыгнуть обратно в лимузин, однако моего уже не было, а следом подъезжал другой.

— Это наш новый гость! — наконец выкрутилась девчонка с микрофоном и ткнула его мне прямо под нос. — Скажете пару слов?

— Привет… — протянул я и растерянно помахал рукой.

На долю секунды мне показалось, что все вокруг поставили на паузу, а потом толпа снова загудела и стала махать в ответ. Другой лимузин был уже совсем близко, отрезая дорогу назад. Единственным выходом было пройти эту красную дорожку почета и наконец скрыться внутри здания, из которого в это мгновение вышла Би и поманила меня рукой. Внутренне выдохнув, я максимально уверенным и быстрым шагом направился к ней. К счастью, толпа тут же забыла про меня, начав оживленно скандировать “Миссия! Миссия!”.

— Встречаем! — радостно крикнула девчонка с микрофоном. — Группа “Миссия”!

Практически дойдя до конца дорожки, я повернулся как раз в тот момент, когда длинные ноги третьей красотки изящно вынырнули из лимузина. Две другие, сверкая улыбками, уже вовсю крутились под вспышками, купаясь в них, как рыба в океане. В вечерних платьях, таких же узких и коротких, как их юбочки в клипе, в жизни они казались еще сексапильнее, чем на экране — возможно, потому что были ближе и доступнее, и в их “не дам” верилось не так сильно.

— Малыш, чего встал? — Би схватила меня за локоть. — Пойдем, нас ждут!

Под не утихающие крики “Миссия! Миссия!” мы вошли в тихий полутемный тамбур, где не было ни репортеров, ни фанатов. Только ограждения, превращавшие его в мини-блокпост, и охранники, тут же впившиеся в меня глазами, словно спрашивая, что я тут забыл. Увы, ответа не было и у меня. Сунув руку в карман, Би вытянула оттуда пластиковый квадратик на ленточке с золотой полоской и короткой, но многозначительной надписью “VIP”. Только сейчас я заметил, что поверх ее блузки болтался такой же. Не говоря ни слова, она ловко повесила пропуск мне на шею.

Эти три буквы сработали не хуже любой магии. Скользнув по ним взглядом, охранник дежурно улыбнулся и без лишних слов распахнул перед нами дверь, ведущую дальше. Все так же без лишних слов Би потащила меня вперед. Даже жаль, что мы уходили так быстро — я бы не отказался посмотреть на “Миссию” поближе, когда они тоже окажутся здесь.

После полумрака свет резко ударил по глазам. Мы вошли в длинный, похожий на тоннель коридор, полный движения и звуков. Повсюду сновали люди, как на вокзале или в аэропорту, спеша и нервничая. Носились туда-сюда с вешалками, расческами и бутылками минералки, сталкивались, спотыкались, что-то кричали друг другу, говорили по телефонам. Шум вокруг был такой, будто я попал на рынок в воскресный день.

— Я тебе объяснял, двадцать тысяч! — бросил в трубку