Но даже он был потрясен, когда однажды Джоанна принесла ему огромную отцовскую Библию в деревянном переплете.

– Что ты сделала? – воскликнул Мэтью. – Отнеси обратно. Не смей прикасаться к ней!

– Научи меня читать.

– Что? – ее упрямство поражало, – Ну, сестренка, это уж слишком.

– Почему?

– Э… потому, что читать гораздо труднее, чем учиться писать. Не уверен, что у тебя получится.

– Почему же нет? Ты ведь научился.

– Да. Но я мужчина, – снисходительно улыбнулся Мэтью. Это было не совсем так, потому что он не прожил еще тринадцати зим. Только через год, когда ему исполнится четырнадцать, он станет настоящим мужчиной. Но мальчику было приятно сознавать свое превосходство, тем более что младшая сестра еще не понимала разницы.

– Я тоже смогу. Знаю, что смогу.

Мэтью вздохнул. Все было не так просто.

– Дело не только в этом, Джоанна. Для девочки уметь писать и читать опасно и противоестественно.

– Святая Екатерина умела. Епископ говорил про это в своей проповеди, помнишь? Он сказал, что ее любили за мудрость и образованность.

– Это совсем другое. Она была святая. Л ты просто… девочка.

Джоанна протянула ему книгу, но вдруг прижала ее к себе.

– Почему Екатерина была святой?

Мэтью замер с протянутой рукой.

– Она была мученицей, которая умерла за веру. Епископ рассказал об этом в проповеди.

– А почему ее замучили?

Мэтью вздохнул.

– Она бросила вызов императору Максимилиану и его пятидесяти мудрецам, доказав в споре лживость язычества. За это ее наказали. Ну ладно, сестренка, отдай книгу.

– Сколько ей было лет, когда она сделала это?

Какие странные вопросы задает ребенок!

– Не хочу больше обсуждать это, – раздраженно сказал Мэтью. – Отдай!

Джоанна отступила, крепко вцепившись в книгу.

– Она была старая, когда в Александрии спорила с императорскими мудрецами?

Мэтью размышлял, удастся ли ему отобрать у сестры книгу. Нет, лучше не делать этого. Ветхий переплет может сломаться. Тогда у них обоих будут такие неприятности, что и подумать страшно. Лучше ответить на вопросы сестры, какими бы глупыми и детскими они ни были, пока она не устанет от этой игры.

– Епископ сказал, тридцать три, столько же, сколько было Иисусу Христу, когда его распяли.

– А когда Святая Екатерина переспорила императора, ее уже считали образованной, как сказал епископ?

– Очевидно, – снисходительно ответил Мэтью. – Как бы еще ей удалось превзойти мудрецов в споре?

– Значит… – маленькое личико Джоанны засветилось торжеством, – она научилась всему до того, как стала святой. Когда была девочкой. Как я!

На мгновение Мэтью растерялся, но потом рассмеявшись сказал:

– Ах ты, бесенок! Так вот ты куда клонишь! Да, спорить ты умеешь, это точно!

Улыбаясь, Джоанна с надеждой протянула ему книгу.

Покачав головой, Мэтью взял у нее Библию. Что за странное существо: такая решительная, самоуверенная, совсем не похожа на Джона или других детей. Сестра смотрела на него глазами взрослой мудрой женщины. Неудивительно, что у деревенских девочек не было с ней ничего общего.

– Отлично, сестренка! Сегодня начнем учиться читать. – Ее лицо засветилось радостью, поэтому Мэтью предостерег. – Не жди многого. Это гораздо труднее, чем ты думаешь.

Джоанна обняла его за шею.

– Мэтью, я люблю тебя.

Мэтью слегка оттолкнул сестру.

– Начнем отсюда.

Джоанна наклонилась над книгой и, вдыхая запах пергамента и дерева, посмотрела на указанный Мэтью отрывок: Евангелие от Иоанна, глава первая, стих первый. In principio erat verbum et erat apud Deum et verbum erat Deus: Вначале было слово, и слово было от Бога, и слово было Бог.

* * *

Лето и осень выдались теплые, и урожай в деревне собрали такой, какого не помнили многие годы. Но декабрь оказался снежным, с севера дул ледяной ветер. Окно в доме было заколочено досками, стены снаружи сильно занесло снегом, и семья большую часть дня проводила дома. Теперь Джоанне и Мэтью было гораздо труднее найти время для учебы. В хорошие дни каноник уходил на службу, забирая с собой Джона, а Мэтью оставался, чтобы посвятить себя исключительно важным занятиям. Когда Гудрун отправлялась в лес собирать дрова, Джоанна спешила к столу, где сидел Мэтью, и открывала Библию на том месте, где они остановились в прошлый раз. Джоанна делала большие успехи. Перед Великим Постом она одолела почти все Евангелие от Иоанна.

Однажды Мэтью достал что-то из-под восковой дощечки и, улыбаясь, протянул ей.

– Тебе, сестренка. – Это был деревянный медальон на веревочке. Мэтью надел медальон сестре на шею.

– Что это? – удивилась Джоанна.

– Кое-что для тебя, чтобы ты носила.

– О! – воскликнула она. – Спасибо. Мэтью засмеялся, видя ее недоумение.

– Взгляни на переднюю сторону медальона. Джоанна увидела на медальоне лицо, похожее на женское. Мэтью плохо резал по дереву, вышло грубо, но глаза женщины получились очень выразительными, взгляд был пристальный и умный.

– А теперь посмотри на обороте, – велел Мэтью.

Джоанна перевернула медальон и увидела, что по краю вырезаны буквы.

– Святая Екатерина Александрийская, – прочитала она.

Вскрикнув от радости, Джоанна прижала медальон к труди. Она поняла: так Мэтью выразил, что признает ее способности и верит в нее. Слезы навернулись на глаза Джоанны.

– Спасибо, – повторяла она снова и снова.

Мэтью улыбнулся. Джоанна заметила, что у брата вокруг глаз появились круги; он выглядел усталым и измученным.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – заботливо спросила она.

– Конечно! – ответил он слишком быстро. – Приступим к уроку.

Однако Мэтью был чем-то обеспокоен и так рассеян, что даже не заметил ее ошибку.

– Что-то не так? – поинтересовалась Джоанна.

– Нет, нет, немного устал, вот и все.

– Тогда, может быть, хватит? Я не против. Сделаем это завтра.

– Нет, извини. Просто задумался. Посмотрим, как наши дела? Ах да. Прочти последний абзац еще раз, но обрати внимание что глагол читается: videat, а не videt.

На следующий день Мэтью проснулся с воспаленным горлом и головной болью. Гудрун приготовила ему горячий напиток из молока, меда и трав.

– Не вставай с постели весь день, – сказала она. – У старухи Уигбод мальчик слег с ангиной, видно, у тебя то же начинается.