– Вставай, народ! Труба зовет! – заорал Ромка, выливший на себя ведро холодной воды. – А-а-а-а!

Венька в своей комнате перевернулся на другой бок и поджал под себя ноги. Акустика в доме была отличная – из всех дверей стояла только одна – входная. Ромка вытерся полотенцем, подошел к календарю и отметил вчерашний день красным фломастером. «Итак, – подвел он итог, – получается двенадцать трудодней. За каждый дед дает по сто долларов на двоих – отличные деньги для студента-практиканта». Ромка отправился на кухню, чтобы заварить крепкого кофе, по пути еще раз напомнив коллеге по учебе и труду, что ему страшно одиноко.

Венька понял, что спать ему больше не дадут, открыл глаза и спустил ноги с постели. Такое отличное утро, он мог бы валяться и валяться в кровати. Венька потянулся и подошел к окну, чтобы во всех тонкостях рассмотреть проснувшуюся природу и местных обитателей. Ему нравился вид из окна второго этажа, позволяющий охватить панораму в целом. Но то, что он охватил сегодня, понравилось ему еще больше.

В доме напротив распахнулось окно и появилась полуголая девица, которая потянулась и потерла глаза. Тот с ловкостью озабоченной обезьяны отпрыгнул в сторону от окна и притих. Через секунду, а дольше вытерпеть он не мог, Венька снова выглянул в окно. Девица, как показалось, его не заметила. Она отошла в глубь комнаты и принялась переодеваться. Отличник, будущий обладатель «красного» диплома, Венька почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Давно он не видел так близко от себя раздетой женщины. Ему показалось, что он поймал запах ее тела с ароматом ванильных духов. Он вдохнул в себя воздух глубже и закрыл глаза.

– Ты че?! – возмутился не выдержавший Ромка, глядя на то, как его друг вместо того, чтобы рысью нестись на кухню, быстро хватать бутерброд и начинать работу, стоит у окна и медитирует.

– Тише, – прошептал Венька и указал на девицу.

– Ого! – произнес ошарашенный Шереметьев, следя за тем, как та медленно и грациозно снимает кружевную ночную сорочку и, прикрывая ею грудь, бродит в поисках сарафана.

Друзья, в гробовом молчании прильнувшие к окну, следили за ее передвижениями и, когда она наконец-то выудила злосчастный сарафан из кучи вещей, затаили дыхание. Девица кинула сорочку на кровать и принялась на голое тело натягивать сарафан.

– Ого! – совершенно непроизвольно вырвалось у жалких наблюдателей и тем самым раскрыло их инкогнито.

Алиса усмехнулась. Она нарочно медленно раздевалась перед раскрытым окном, чтобы поймать свою золотую рыбку. На крючок, судя по разноголосию, попались сразу две. Значит, особняк, самое приличное из всех строений в Копейке, населяли мужские особи. Естественно, они не смогли остаться равнодушными перед ее прелестями. Такое точеное загорелое тело, высокая грудь, рыжие локоны доведут до умопомрачения любого мужчину. Алиса лишний раз в этом убедилась.

– У деда наверху звездоскоп! Тьфу, телескоп! – засуетился Ромка и энергично, как горный козел, поскакал наверх.

– Отлично придумано! – следом за ним, забыв про свое сонно-лирическое настроение, побежал Венька. – Надеюсь, она там не одна!

Как по заказу, только они добрались до телескопа и развернули его в нужную сторону, из другого окна в доме напротив показалась очередная девица. Девица, а теперь ее можно было разглядеть более подробно, была худющей, без особых выдающихся деталей. Выдавался только хвостик темно-русых волос с одной стороны и с другой – очки в депрессивной оправе, которую в годы дедовой молодости носили близорукие школьницы. Венька разглядел, что девица была симпатичная, на что Ромка Шереметьев отрицательно покачал головой.

Девица тем временем уставилась в небо, видимо, считая облака, потом облизала палец и высунула его вперед, показывая в сторону особняка нехороший «фак».

– Стерва, – прошипел Ромка. – Не видит, а уже ругается.

– Тише, – шикнул на него друг, – это она направление ветра изучает. Если с запада, то жди дождя. Видишь, какие тучи ходят. – И он кивнул на небо, где девица только что считала облака. – А девчонки, скорее всего, на пляж собираются. Ого-го! – Венька переключил свое внимание на следующий объект, показавшийся из задней двери дома с мансардой. Объект двумя руками выпихнул на газон упирающегося здоровенного ротвейлера, наподдал ему вдогонку ногой по заднице и захлопнул дверь с обратной стороны. – Собаку выгуливает, – благоговейно произнес он. Венька влюбился с первого взгляда.

Если бы Туська знала, что за ней следят в четыре глаза, то она, возможно, и повела бы себя более гламурно. Но избалованная собака упиралась и ни в какую не хотела после сна идти справлять естественные надобности, а времени, чтобы караулить, когда ей приспичит это сделать, не было. Девчонки действительно собирались посетить местный пляж. В любую минуту мог пойти дождь и разогнать по домам отдыхающие на нем сливки копейкинского общества.

– Сегодня берем выходной! – заявил Ромка, прикидывая, когда они его брали в последний раз. Получалось, что они работали, как рабы, ночью и днем, без выходных и праздников, зарабатывая дедовские трудодни.

– На пляж?! – с надеждой в голосе предложил Венька, отрываясь от телескопа.

– Покупать бинокль! – неожиданно ответил Ромка. – Нам нужно быть полностью вооруженными, чтобы досконально изучить обстановку в стане врага. Не будем же мы таскать телескоп в сад или на пляж!

– Да, – почесал затылок Венька, представляя, как он зарывает телескоп в песок, – торчать будет.

– То-то, – многозначительно изрек Роман и пошел одеваться.

Туську преследовало странное чувство, что за ней кто-то неотрывно следит. Если бы она знала, что так начинается болезнь под названием «шизофрения», то страшно бы испугалась. Но она не знала, и бояться было нечего. Или некого? Или все-таки нужно было кого-то бояться? Черт ее дернул подойти на пляже к этому олигарху Бурлакову и ткнуть пальцем в его цепь. Олигарх прицепился, как репей, приглашая ее отужинать вместе с ним. Туся, конечно же, сразу согласилась. Но теперь ей казалось, что она поспешила. Алиса такого наговорила про олигархов, которые среди бела дня обманывают доверчивых девушек, а что они с ними делают поздним вечером, не говоря уже о том, что они творят по ночам! Туся решила ни в коем случае не засиживаться с олигархом допоздна, тем более пригласил он ее в кафешку, а оттуда до дома – рукой подать. В случае чего она сбежит и доберется огородами. Рисковать не хотелось, но олигарх намекал на то, что он потомственный. Туська колебалась, не зная, что выбрать: рисковое мероприятие или очередной вечер с Багровым, который уже заглядывал через сетку. Решение пришло само собой, когда Аня заявила, что будет весь вечер караулить Туську у заднего крыльца ресторанчика вместе с ротвейлершей. Она приняла жертву подруги, отказывающейся ради ее спокойствия от любимого занятия, и пошла на свидание, перемерив все наряды, которые захватила с собой. Как только серебристая иномарка, подкатившая к входу в мансардный дом, поглотила в своем чреве наивную Туську, из дома выбежала собака, на поводке волочившая худую девицу. Обе они кинулись в ту же сторону, куда повернула иномарка.