Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда приступаем к работе, Евгений Арнольдович?
– Готовьте катер. А мы через полчаса будем со шмотками на юте…
По старой традиции мы оккупируем просторную вертолетную площадку. Авиаторов нет, ангар пуст, и нас никто не стесняет.
Для начала распаковываем багаж, извлекаем самую теплую рабочую одежку, так называемые «сухари» – гидрокомбинезоны-мембраны «сухого» типа, полностью изолирующие тело и обеспечивающие длительное пребывание в холодной водице. Многие подводники их недолюбливают из-за сложной, утомительной процедуры одевания и за относительную «жесткость», затрудняющую движения при выполнении работ. Но, как говорится, здоровье дороже, ибо переохлаждение под водой бесследно не проходит. Это факт. Несколько лет назад наши комбинезоны обогревались с помощью носимой на боку аккумуляторной батареи, которая питала небольшие эластичные элементы, спрятанные под ближайшим к телу слоем ткани. Вспотеть данная система не позволяла, да и функционировала от силы минут тридцать. Теперь в снаряжении каждого пловца имеется небольшой баллон с системой аргонного поддува. Баллон крепится слева от ребриреза и соединяется с гидрокомбинезоном коротким шлангом. При необходимости пловец нажимает на рычажок клапана и подтравливает газ под комбинезон. Теплопроводность аргона чрезвычайно мала, поэтому тепло человеческого тела расходуется на глубине не столь быстро.
Да, к сожалению, канули в Лету времена, когда мы с гордым удовольствием использовали отечественное снаряжение. Увы, разработка и производство родной «снаряги» безнадежно отстали. Приходится довольствоваться раритетами или покупать передовые образцы у французов, немцев, итальянцев. Жаль, ведь некоторые из наших «штучек», при всей их неказистой топорности, до сих пор по некоторым параметрам остаются непревзойденными.
Перетаскав на площадку снаряжение, начинаем подготовку.
Работа идет слаженно и быстро, ибо делом мы всегда занимаемся молча, ни на что не отвлекаясь. Разговоры и шуточки будут позже – когда выполним задачу и соберемся на палубе. Мокрые, уставшие, довольные. А главное – живые.
Спущенный боцманской командой катер успел сходить к бую, после чего помощник командира доложил, что якорный буй принадлежит рыболовному траулеру, подцепившему тралом обломок мачты.
Стало быть, мы на месте.
Итак, шестерка разбита на три смены. График обычный: одна смена отдыхает после погружения, вторая работает, третья в готовности «№ 1». Сейчас на глубину собирается первая смена во главе с опытным Георгием Устюжаниным, ему в связку я «пристегиваю» мичмана Гарина. Во второй паре Михаил Жук с Игорем Фурцевым – этим ребятам опыта не занимать, да и в паре работают не первый год. Сам готовлюсь пойти третьим, взяв напарником молодого старлея Панина.
Группа заканчивает подготовку к погружению.
Проверяю гидрокомбинезоны, подвесную систему. Зная мирный характер экспедиции, оружие решено не брать. Особое внимание уделяю ребризерам: осматриваю целостность дыхательных мешков, шлангов, легочного автомата, байпасных клапанов и автомата промывки дыхательной системы, контролирую давление в заправленных баллонах и наличие свежих регенеративных патронов. Ужасно не люблю красивых фраз, но от исправности и надежной работы всего вышеперечисленного в буквальном смысле зависит жизнь боевого пловца.
Все в норме. Подаю старому другу последний элемент – этакий «символ власти» командира группы боевых пловцов – навигационно-поисковую панель, и подаю Георгию руку:
– С богом!
Он спускается с напарником в катер, а я занимаю место на баночке возле развернутой станции гидроакустической связи…
Российская Федерация,
Москва – Серпухов
Три недели назад
– Простите, – пролепетал Игорь, – но когда это случилось, я находился в каюте. Отдыхал…
– Подобные детали не имеют значения – ваша пара выполняла руководство погружением, и вы вместе с бывшим капитаном третьего ранга Жуком несете ответственность за случившееся, – хмуро отозвался представитель Следственного комитета, продолжая заполнять какой-то бланк.
Капитан-лейтенант Игорь Фурцев сидел на стуле сбоку от огромного письменного стола. Голова его была опущена, взгляд беспорядочно блуждал по надраенному паркету, руки нервно елозили по коленкам.
– Ну что ж, Игорь Федорович, характеристики у вас положительные, ранее к уголовной и административной ответственности вы не привлекались, – продолжал мужчина средних лет в синем форменном кителе с погонами подполковника юстиции. – Посему я не вижу оснований заключать вас под стражу на время следствия.
– Значит, я свободен? – с надеждой посмотрел на собеседника Игорь.
Подполковник усмехнулся и подал лист с угловым штампом и прямоугольником печатного текста:
– Все в этом мире относительно. Я отпускаю вас под подписку о невыезде. Ознакомьтесь и поставьте внизу автограф.
Фурцев прочитал сухие фразы, обязывающие проживать по названному ранее адресу и являться на допросы по первому требованию, вздохнув, взял ручку и поставил внизу убористую подпись. Все-таки возвратиться в подмосковный Подольск к родной тетке было гораздо приятнее, чем париться на нарах в душной камере следственного изолятора.
Следователь протянул бумажку размером с визитку:
– Держите пропуск. Вы, если не ошибаюсь, проживаете у родственницы в Подольске?
– Так точно, – по-военному ответил молодой человек.
– Сейчас отправитесь к ней?
– Да.
– Что ж, желаю удачи.
Взяв бумажку, Игорь нерешительно шагнул по направлению к двери. Взявшись за ручку, обернулся:
– Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
– Спрашивайте.
– Какое меня ждет наказание?
Хозяин кабинета снял очки, пожевал губами.
– Все зависит от степени вашей вины, которую еще предстоит выяснить. Уверен, представитель обвинения на суде потребует реальный срок лишения свободы. Небольшой – года три-четыре, но реальный. И, поверьте, судья его обязательно назначит. А теперь извините – мне надо работать. Сегодня вечером я позвоню вам и сообщу дату нашей следующей встречи…
Капитан-лейтенант выходил из кабинета и спускался по лестнице на ватных ногах. Никогда еще он не чувствовал себя так паршиво, как в стенах этого проклятого государственного учреждения. Ведь успел многое повидать и считал свою психику закаленной, неоднократно бывал на таких глубинах, которые здешние сотрудники созерцали только в голливудских фильмах. Да и вины за собой не видел. А стоило войти в огромный кабинет и ощутить на себе тяжелый взгляд подполковника, как разом испарилась уверенность, а по спине пробежал неприятный холодок, будто именно он повинен в гибели двух молодых товарищей.
– Нет, – прошептал Игорь, выходя из здания на гранитное крыльцо, – однажды нечто подобное в моей жизни происходило…