— Сталкивался, — коротко ответил Ворон. — Что на нем?

— У нас дома есть плеер для лазерных дисков, «DVD», — оповестила Ира. — В Европе такие уже давно, а у нас только появились... — Снова отведя взгляд в сторону, она замолчала, стыдливо уставившись в одну точку. — На диске... настоящий порнофильм! «Русские рабыни» называется! С титрами, музыкой, актерами, все как положено! Но не зарубежный, а наш, российский! Там... там записано, как я занимаюсь сексом с двумя киднеперами! Вы ведь их помните! — с трудом выдохнула Сосновская, а потом ее голос окончательно сорвался, она беспомощно уткнулась лицом в грудь Ворона и снова расплакалась.

На этот раз Сергей был готов к такому повороту событий и заранее покрепче вцепился в «баранку».

Он стал копаться в памяти — не было ли кинокамеры на тайной хазе киднеперов, и действительно припомнил — лежала какая-то японская модель на подоконнике, но Северов тогда не обратил на нее никакого внимания, а вот кто-то — видно, из окружения Сосновского — обратил.

Как ни странно, но один из киднеперов, оказывается, профессионально занимался видеопорнухой...

— Да уж... — медленно протянул Ворон, нахмурив брови. — Терпеливый деятель. Долго выжидал момента, храня запись. А сейчас, значит, приспичило, целое кино смонтировал... И что требует? Деньги? Сколько?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Вместе с диском было письмо, отпечатанное на принтере. Я должна была посмотреть фильм и ждать телефонного звонка. В письме сообщалось, что фильм еще не растиражирован и не запущен в свободную продажу и я могу выкупить оригинал.

— Уже позвонили?

— Вчера вечером, на мобильный, — кивнула Ира. — Голос хриплый, незнакомый... без кавказского акцента, — почему-то уточнила она. Губы Сосновской и сжимающие сигарету пальцы с длинными ухоженными ногтями мелко дрожали. — Сказал, чтобы я посмотрела в бардачке моей «вектры», там должна находиться капсула с каким-то медпрепаратом.

— Нашла?

— Да. Ее наверняка положили вместе с диском.

— И каковы условия выкупа?

— Я должна каждый день бросать отцу в напитки, включая алкоголь, по одной из находящихся в капсуле таблеток. Он сказал, что это мгновенно растворяющийся транквилизатор без вкуса и запаха, действующий несколько суток. Вызывает слабость, тошноту и галлюцинации, поднимает температуру... Если отменить прием таблеток, здоровье быстро восстанавливается... Мне кажется, я знаю, зачем кому-то понадобилось, чтобы отец на время потерял способность нормально воспринимать окружающую обстановку! — уже почти полностью придя в себя, добавила Ирина. — На следующей неделе папа должен лететь на Кипр для подписания какого-то сумасшедшего контракта. Детали я, разумеется, не знаю, но на днях отец случайно обмолвился, что, мол, если выгорит вариант, он может спокойно завязывать с делами и уезжать жить в соломенное бунгало на Гавайи. — Ирина грустно улыбнулась. — Ему хотят помешать, выбить из колеи и перехватить контракт.

— Ясно, — бросил, нахмурившись, Северов. — Значит, если ты не сделаешь, как они требуют, то порнофильм с твоим участием начнет победное шествие не только по Питеру, но и по всем необъятным просторам Отечества... Включая и офис кипрских компаньонов честнейшего российского коммерсанта Михаила Сосновского. С соответствующими комментариями... А греки, как прочий цивильный деловой мир, весьма щепетильны к репутации своих деловых партнеров...

— И еще меня предупредили — в службе безопасности моего отца, среди приближенных Чиркова, у них есть свой человек, и, если я сообщу Палычу, как я зову Чиркова, о шантаже, они сразу об этом узнают, и у них останется только один выход — отца убьют, а меня... растиражируют.

Ворон в который раз покосился на прислонившегося к гранитному ограждению реки чуть поодаль невысокого парня в кожанке и черной вязаной шапочке.

— Вы поможете мне еще раз? Умоляю! — снова уже почти истерическим тоном спросила Ира. — У меня есть деньги. Только назовите свою цену!

— У тебя столько нет, — улыбнулся Северов. — Короче... Я хочу посмотреть на таблетки, прокрутить фильм и узнать все про окружение твоего отца.

Девушка молча протянула ему извлеченные из внутреннего кармана плаща диск и капсулу.

— А теперь напряги память, ибо сейчас мы начнем плотный допрос с пристрастием...

Через четверть часа Ворон услышал все, что хотел, а точнее — что смог вытянуть из Ирины. Теперь он не сомневался, что против олигарха действовала какая-то очень серьезная команда, а не просто группа мелких вымогателей.

— Прямой опасности ни для тебя, ни для твоего

отца я не вижу, — как можно безмятежнее сказал Северов. — Как только у меня будет информация, я сброшу сообщение по Интернету. В любом случае, я скажу, как действовать дальше...

Пионеры вломились в административный модуль Северного рынка по-хозяйски, пинком открыв входную дверь и оказавшись в небольшом, украшенном искусственной зеленью помещении.

Охранник в камуфляже вскочил со стоящего у лестницы кресла и, выхватив из-за пояса резиновую дубинку, решительно двинулся на трех незваных гостей.

— Приема нет! — грозно заявил охранник, профессионально оценивая расклад сил и возможные мотивы появления стоящих перед ним наглых типов в модуле администрации, где размещались бухгалтерия, служебное помещение для охраны, хозяйственный отдел, кабинет директора и комната для деловых переговоров, чаще используемая для банальной коллективной пьянки шефа и его челяди.

— Главный у себя? — проигнорировав лай охранника и указав рукой с зажатым в ней крохотным мобильником — новым, купленным уже за «свои» деньги — на лестницу, с добродушным лицом спросил Чахлый.

За его спиной маячила красная рожа Биты, а рядом, по-блатному крутя ключи на длинной цепочке, нетерпеливо покачивался на носках пижонски одетый Доцент.

— Я же русским языком сказал, приема нет! — страж ворот, недвусмысленно похлопывал по свободной ладони двуручным полицейским дубиналом.

Час назад, как и каждое воскресенье, в конце короткого торгового дня, когда происходил подсчет прибыли, он получил строгий приказ начальства никого не пропускать.

— Завтра приходите, после одиннадцати... Здесь, — камуфляжник кивнул на пустой стол справа от лестницы, — будет секретарь, с ней и договоритесь о приеме. А сейчас попрошу вас покинуть помещение! — И охранник ткнул дубинкой в сторону входной двери, сделав шаг вперед.

— Как скажешь... друг... как скажешь! — миролюбиво улыбнувшись, пожал плечами Чахлый и незаметно толкнул стоящего за спиной Биту локтем. А потом демонстративно повернулся к секьюрити спиной и вдруг, с разворота, нанес ему сокрушительный удар кулаком в лицо, а потом, почти без паузы — коленом в пах. Последний, завершающий удар двумя сцепленными в замок руками по шее принадлежал уже подскочившему садисту Бите.