– Я тоже рада тебя видеть, Нихил, – искренне сказала она.

Обычно Тина старалась избегать таких людей, как Нихил Кханна. Родившись в семье болливудских актеров, Нихил был богат, образован и стал прекрасным сценаристом. Семья Тины не имела никаких связей. Тине не удалось даже окончить школу. Однако она быстро подружилась с Нихилом.

– Как долго тебя не было. – Нихил смотрел на нее в упор, его взгляд был серьезным. – Твой муж скучал по тебе.

От страха у нее скрутило живот. О чем Нихил знает? Что Дэв рассказал ему?

– А ты не скучал? – беспечно спросила она.

Нихил резко вздохнул:

– Ты даже представить не можешь, как я по тебе скучал. – Он дотронулся до ее руки, но Дэв оттолкнул его руку:

– Не забывайся, Нихил!

Тина посмотрела на Дэва. Прежде ее супруг никогда так не разговаривал с другом. Ее удивили собственнические замашки Дэва. Тина настороженно посмотрела на Нихила.

Нихил закатил глаза:

– Ну, теперь ты исправишь дурной нрав своего мужа. Он действительно скучал по тебе. – Он взял у нее из рук бокал с соком и поставил его на соседний стол. – Давай танцевать.

– Нет, нет! – Тина в ужасе шагнула в сторону и уперлась в мускулистое тело Дэва. – Не сегодня.

– Как ты можешь такое говорить? – сказал Нихил, перекрикивая ритмичную музыку. – Ты родилась, чтобы танцевать.

Эту фразу она слышала часто, годами. Танцы были ее творческой отдушиной. Она любила выражать эмоции через движения. Но однажды тело отказалось ее слушаться, а все чувства умерли. Она не могла двигаться, не слышала музыку в душе. Потеряв сына, она перестала танцевать.

– Тина танцует только со мной, – объявил Дэв, обняв жену за талию. – Но сначала она должна поздороваться с гостями.

Тина виновато посмотрела на Нихила, когда Дэв потащил ее прочь. Через несколько минут у нее ныло лицо от постоянной вынужденной улыбки, пока она здоровалась с гостями. Все они принадлежали индийской киноиндустрии, но не были ее коллегами.

– Ты дружишь со всеми этими людьми? – спросила Тина, когда Дэв провел ее в другую комнату.

– Только с некоторыми из них, – признался Дэв, кивая кому-то по пути. – Большинству наших гостей от меня что-то нужно, и они, не колеблясь, при первой же возможности воткнут мне нож в спину.

– Зачем тогда приглашать их в свой дом? – пробормотала Тина.

– Наш дом, дорогая, – мягко поправил он ее, крепче обнимая за талию. – На этот раз вечеринка устроена по случаю окончания съемки.

Она нахмурилась. Ей следовало знать, что Дэв сразу вернется к работе, будто между ними ничего плохого не произошло.

– Что за фильм?

– Римейк фильма «Меджнун и Лейли», – сухо сказал он.

Ее удивило, что он снимался в романтическом фильме, сценарий которого был основан на классической персидской истории любви. История более трагичная, чем повесть о Ромео и Джульетте. Бедняк влюбился в богатую девушку. Им запрещали встречаться, и Меджнун сошел с ума от любви к Лейли.

– Ты бы видела, как он играл, Тина! – Один из пьяных гостей внедрился в разговор и обнял Дэва за плечи. – Потрясающая игра. Никогда такого не видел. Казалось, он сойдет с ума по-настоящему.

Она посмотрела на Дэва, и у нее перехватило дыхание.

– Я не шучу, Тина, – произнес гость, не подозревая, какие страсти кипят между ней и Дэвом. – Он классно играл.

– Я не сомневаюсь, – выдавила она. У нее сдавило грудь, ей стало трудно дышать. – Извините. – Тина прижала руку к виску. – Но мне нездоровится после перелета.

– Ты должна прилечь, – сказал Дэв. – Я провожу тебя.

Тина проигнорировала протянутую им руку. Она не желала, чтобы Дэв к ней прикасался.

– Не нужно. Я просто выпью немного воды. Я сейчас вернусь, – солгала она, торопливо уходя. – Оставайся с гостями.

Ранним утром следующего дня Дэв поднял глаза от газеты, когда услышал звон браслетов Тины. Наконец-то она вышла. Тина сбежала с вечеринки вчера ночью, и он задавался вопросом, уж не собирается ли она просидеть наверху весь день.

Он отложил газету, ожидая, пока она подойдет к столу, чтобы позавтракать. Дэв поморщился, услышав ее робкие шаги. Вероятно, она замышляет новый план побега. Они так не договаривались. Он потребовал, чтобы она играла роль преданной жены, и добьется, чтобы она вела себя именно так, даже если ему придется выслеживать ее по всему дому и тащить к столу.

Тина была босиком, в бледно-розовых шальварах и просторной тунике, которые скрывали ее фигуру. Она казалась невинной и женственной и была совсем не похожа на соблазнительницу, роль которой привыкла играть в кино. Но Дэв знал, что Тина может быть иной – страстной и сексуальной.

Дэв сразу же встал и отодвинул для нее стул.

– Я думал, ты проспишь все утро.

Она слегка покачала головой:

– Я бы поспала, но из-за смены часовых поясов у меня бессонница.

– Ты перепутала комнаты. – Дэв наблюдал, как она проходит мимо стула, который он для нее отодвинул. – Ты уснула в гостевой комнате.

Опустив голову, она поспешно села за стол напротив него.

– Я легла в первой комнате, в которую зашла.

Дэв ей не поверил. Тина нарочно не пришла ночевать в их спальню.

Он сел, и Тина положила себе на тарелку овощи и яйца. Ее глаза загорелись, когда она увидела сервировочное блюдо, накрытое полотенцем.

– Это пури? – прошептала она.

– Повар приготовил эти лепешки в честь твоего возвращения, – сказал Дэв и увидел, как она улыбается. Впервые после возвращения она выглядела счастливой.

Она взяла горячий пури:

– Мне кажется, я их сто лет не ела.

Он смотрел, как она благоговейно ломает пальцами пури, потом вдыхает его ароматный пар и подцепляет им порцию пряного картофеля. Положив пури в рот, Тина закрыла глаза и простонала от удовольствия.

От ее реакции в его жилах забурлила кровь. Дэв заставил себя откинуться на спинку стула и стал рассматривать свою жену. Тина была чувственной женщиной, которая умела наслаждаться едой. Она любила готовить и любила поесть.

– Ты соскучилась по пури, – пробормотал он.

Тина покраснела и прикрыла рот рукой.

– Я соскучилась по острой пище. По индийской кухне. По хорошей еде.

– Почему ты себе не готовила?

Тина замерла:

– Дома вкуснее.

Дэв не понимал, почему она не готовила еду несколько месяцев и не танцевала, не общалась с гостями на вечеринке. Однако он заметил, что она намного лучше говорит по-английски. Где она была все это время? Что делала? И с кем?