Действительно, представить себе подобное было тяжело. Первые Хранители – полубожественные создания, в незапамятные времена основавшие Орден Света, – являлись живым доказательством существования Всеотца-Создателя. Он создал их из своей плоти и крови. Им доверил Он защиту могущественного артефакта, способного создавать Жизнь, и вместе с ними Он воздвиг неприступную для детей Тьмы Границу. Некоторые из старших заклинателей утверждали, что Хранителям даже известно местонахождение Всеотца.

– Можем отправиться вместе… – хотел предложить Энэй, но Крол перебил его.

– Избавь меня от этого, – резко отмахнулся заклинатель. – Я не ищу себе друзей. Да и ты только потеряешь со мной время.

Энэй понимающе кивнул. Помимо ритуала Очищения от детей Тьмы, согласно Уставу Ордена, Кролу предстояло еще не менее трех земных суток оставаться у Границы, где произошло вторжение.

– Тогда увидимся в цитадели, – сказал Энэй.

Крол вновь окинул его странным взглядом, будто знал о нем что-то, чего не знал сам Энэй, и, оставив у выхода на поверхность, развернулся и пошел обратно.

– Ступай, воитель, – угрюмо проворчал Крол, растворяясь во мраке. – Пусть сердце твое во Тьме не дрогнет…

– И ярость мою направит Его воля… – продолжил Энэй.

Хищные зеленые глаза Крола полыхнули холодными огнями, и он исчез, оставив лишь тихий, пропитанный ядом и тайным презрением смех, донесшийся эхом из темноты.

Глава 2. Пожиратель

Закончить работу удалось только к позднему вечеру. Забрав пакет с подарком ко дню рождения младшего сына, женщина вышла из офиса, спустилась на первый этаж, попрощалась с охранником и покинула восходящее к свинцово-черному небу здание бизнес-центра. Раскачивая кроны деревьев, с залива дул порывистый, ледяной ветер. Над домами плыли рваные, хмурые облака. Но женщина не обращала внимания на промозглую погоду. Спрятавшись под зонтом, красивая и полная жизни, она шла по аллее парка к автобусной остановке. Завтра выходной день. Особенный день! Ее младшему сыну исполнялось целых три года. Она с грустью подумала о том, как быстро летит время, но это была приятная, теплая грусть. И никакой дождь и ветер не могли испортить ее настроение. Погода прекрасна! И жизнь прекрасна! Ведь дома ее ждут любимые люди, и важнее этого ничего в мире нет.

Сложив зонт, она открыла дверь, вошла в подъезд и не сразу заметила, как за ней вошел невысокий мужчина. Вызвав лифт, женщина коротко улыбнулась ему, но его стеклянный взгляд ее отпугнул. Он стоял как-то слишком близко, хоть места вокруг было предостаточно. Женщина чуть отошла и хотела достать из кармана пальто мобильный, чтобы позвонить мужу, но не успела. От сильного удара в висок хрупкая женщина рухнула на пол. Опустившись на колени, маньяк схватил ее одной рукой за волосы и стал бить в лицо. На его губах выступила слюна, как у запыхавшейся собаки. Лицо изуродовала гримаса отвращения, будто он прикасался не к человеку, а к чему-то омерзительному. Он бил сильно, остервенело, вкладывая свою больную ненависть в каждый удар. Жертва практически не сопротивлялась. Убедившись, что женщина не шевелится, маньяк встал и, тяжело дыша, некоторое время смотрел на нее. Его рука потянулась в карман за телефонным проводом. Но женщина вдруг всхлипнула и попыталась позвать на помощь. Буквально озверев от этого, маньяк нанес ей несколько ударов каблуком ботинка в лицо, обхватил проводом за шею и затащил в лифт.

* * *

Черные жирные крысы, привыкшие считать подземные лабиринты города своими владениями, бежали прочь, гонимые ужасом, пришедшим из самых темных кошмаров Вселенной. Рожденный в другом, совершенно чуждом земному мире, Пожиратель медленно брел во мраке, и все живое, прикоснувшись к великому князю Тьмы, ощутив беспощадный хаос его мыслей, замирало или сходило с ума. Глаза бездонные, оранжево-желтые обжигали темноту. В них вскипали океаны первозданной ненависти и злобы, которыми сочилось все его омерзительное существо. Сотни крыс бежали прочь, чувствуя появление абсолютного Зла, но, оказавшись рядом, падали на бок и судорожно изгибались. Окружавшая Пожирателя аура Тьмы выворачивала грызунов наизнанку. С омерзительным визгом и хлюпаньем они превращались в жалких, низших тварей, жажда которых угодить своему хозяину была сравнима лишь с их голодом и любовью к пожиранию живой плоти других существ.

Переход через Границу даже для высшего сына Тьмы являлся тяжелым испытанием. Чтобы восстановить силы, требовалось еще несколько дней находиться внутри червя Злаасши, приспосабливаясь к новым условиям в необходимой для истощенного организма среде. Но возникшая опасность заставила посланника Тьмы действовать мгновенно. Не дожидаясь естественного процесса выхода из утробы, он выбрался наружу, разорвав червя изнутри когтями и зубами. Окровавленные вены и сосуды, связывавшие червя с Пожирателем, свисали с его покрытого утробной слизью тела.

Тьма заботливо окутала великого князя плотным коконом, поддерживая необходимую организму температуру, и наблюдала, как каждый его шаг становится уверенней и тверже. Остановившись, Пожиратель лег и отдал мысленный приказ низшим тварям убрать с тела мерзко торчащие вены червя Злаасши. Крысы, превратившиеся в брызгающие кровью сгустки мяса и внутренностей, с булькающим визгом накинулись на князя и с удовольствием начали сжирать свисавшую кровавую требуху. Несколько низших проползли мимо пасти Пожирателя. Князь лениво щелкнул челюстями и прожевал мерзких созданий, чувствуя, как они шевелятся. Устало выдохнув, Пожиратель закрыл глаза и погрузился в размышления о предстоящей задаче. Тьма, прислушиваясь к мыслям сына, черным бархатом опустилась на его плечи.

Но вдруг что-то изменилось. Стряхнув с себя низших, Пожиратель вскочил на лапы и задрал голову. Сверхчувствительные щупальца-усики в пазухах на продолговатой голове возбужденно зашевелились. Распознав материю, что так сильно взволновала его и манила, великий князь довольно зарычал и ринулся сквозь мрак выискивать путь на поверхность.

* * *

Серый дождь обрушился на Петербург с новой силой. Подул холодный, порывистый ветер и принес на могучих крыльях черные грозовые тучи. Словно разгневанное штормовое море, они волнами переваливались по небу, безжалостно пожирая его бескрайние просторы. Стало неприятно темнеть. Почувствовав на коже капли дождя, маньяк поднял взгляд остекленевших от безумия глаз туда, где ветер гнул верхушки деревьев. Что-то тревожное было в шепоте их листвы. Вглядываясь в тучи, такие же черные, как его прогнившее насквозь сердце, маньяк спрятал руку в карман куртки, до крови сжал в пальцах женскую сережку и пошел дальше. Словно в напоминание о том, что он сотворил, ветер мчался за ним, воя и ударяя в спину. Все больше хмурилось озлобленное небо.

Он вернулся домой чуть позже полуночи. Стараясь не шуметь, открыл ключом дверь и вошел в квартиру.

– Я уже волноваться начала, – обиженно сказала супруга, встретив и обняв мужа. – Не дозвониться до тебя. Чего ты