Внизу звякнул колокольчик. Анина фея взглянула на часы и озабоченно пробормотала:

— Извините… Полежите так — с масочкой… Это полезно… А я скоро вернусь.

Она ушла вниз.

А Анну явно клонило в сон. В самом деле, способ релаксации — просто замечательный. Как бы там ни обстояло дело с будущими морщинами, но как отдых — это замечательно!

Снизу неясной бубнежкой доносились голоса.

Второй голос, принадлежащий не хозяйке салона, кажется, тоже был женским.

Неожиданно в нем появилась визгливая нота:

— Но вы мне обещали!

— Но я не волшебница! — возразил тоже уже на повышенных тонах голос хозяйки.

— Значит, вы меня обманывали?

— Ничего я не обманывала!

Теперь разговор перешел уже и вовсе на повышенные тона, и Светловой слышно было каждое слово.

— Мой салон, между прочим, называется всего лишь “Молодость”, а не “Вечная молодость”! И я делаю что могу. А чудес не бывает!

Дверь хлопнула.

Хозяйка вернулась к Анне с сияющей приветливой улыбкой, которую она профессионально прилепила себе где-то по дороге, очевидно, пока поднималась по лестнице. Улыбка была фальшивой, как приклеенные усы, и сильно контрастировала с тревогой и паникой в глазах хозяйки салона.

— Проблемы? — воспользовавшись тем, что дама на взводе, поинтересовалась Анна. Она знала, что в таком состоянии у человека может сорваться с языка то, о чем в другое время он бы предпочел промолчать. Исключительно из праздного любопытства Анна решила опробовать этот прием. — Достают?

Хозяйка только в сердцах махнула рукой. Но нежелание откровенничать с клиенткой соперничало с желанием выпустить пар негодования.

— Сами не знают, чего хотят! — гневно бросила она.

— А чего хотят-то?

— Да чуда желают! Ну, я все понимаю! Но нельзя же всерьез верить, что в таком возрасте можно выглядеть двадцатилетней?! Вот как вы, например. Я что — ее заколдовать должна? Даже если натянуть кожу, как на барабане, все равно глаза выдадут. Зрачок!

— Зрачок?

— Ну разумеется! Даже если все остальное выглядит идеально — на двадцать.., возраст всегда выдаст зрачок. У бальзаковской женщины другой взгляд. Нельзя же бесконечно, до гроба, оставаться наивной, как морковка! Естественно, у нормального человека с возрастом становятся иные глаза, взгляд… Так вас назначать на следующий сеанс?

— Если честно, не стоит, — разочаровала косметичку Аня, — я здесь проездом. В общем, так, из любопытства заглянула к вам, чтобы скоротать время.

— А, понятно. Ну все равно — возьмите визитку. Вдруг задержитесь в нашем городе или еще приедете.

Вежливость не позволила Светловой произнести: “Уверена, что этого со мной больше не случится”. Из вежливости же она приняла визитку и, мельком взглянув, опустила ее в сумку.

"Амалия Кудинова. Косметический салон “Молодость”.

За спиной звякнул колокольчик.

* * *

То, что Светлова попыталась съесть в ресторане гостиницы, поеданию не поддавалось.

"Как же, спрашивается, питаться? — задумалась она. — Как поддержать жизнь в бренном теле? Надо бы поискать чего-нибудь другого”.

Анна огляделась в поисках какого-нибудь Ивана Сусанина, который мог бы выступить в роли ресторанного гида. Но никого подходящего в окрестностях не наблюдалось. А спрашивать у работников ресторана, есть ли в городе место, где готовят хоть немного лучше, чем у них, ей показалось бестактным. Да и вряд ли бы она получила честный ответ.

На ум пришел завтрак в придорожном ресторанчике. А что? Это, в общем, недалеко. Правда, неприятно — ресторанчик-то почти рядом с тем местом, где Анна наткнулась на “Тойоту”. Ну да голод не тетка!

Светлова села в машину и поехала обедать за город.

Вместо давешней молчаливой утренней девушки стол ей накрыла приятная женщина-блондинка, больше похожая на хозяйку, чем на прислугу. Так оно и оказалось — выяснилось, когда завязалась беседа.

— А поужинать у вас можно?

— И позавтракать, и поужинать.., все, что пожелаете!

— О, я тогда приеду! А то в гостинице, где я остановилась…

— А зачем вам ездить туда-сюда? — удивилась блондинка.

— То есть?

— Да ведь у нас мотель!

— Правда?

— Что ж мне вас в заблуждение вводить? Хотите, я вам номера прямо сейчас покажу? Очень симпатичные, скажу без ложной скромности, у нас тут домики.

— Да я верю.

Про себя Светлова подумала, что так уж устроена жизнь: по некоторым деталям почти всегда можно представить и целое. Как Дон Жуан был прав, уверяя, что по пятке можно вообразить донну Анну целиком! Так оно и есть: если скатерти чистые в ресторане мотеля, значит, по всей видимости, и простыни в спальне будут чистые. И наоборот: какой был неказистый номер в той, городской, гостинице, такие же там были и несъедобные обеды.

— Ну, согласны? — прервала ее раздумья хозяйка.

— Согласна.

* * *

Зазвонил Анин сотовый.

— Ну, подходите к нам в отделение! — вежливым и лицемерно приветливым голосом пригласил Анну лейтенант Богул. — Будем разговаривать.

Провинциальная экзотика: РОВД располагался в бревенчатом одноэтажном пятистенке с высоким крыльцом и довольно игривыми резными наличниками. Под окнами зеленела травка, и было полное ощущение, что на крыльце сейчас появится баба в сарафане и кокошнике.

"Может, я ошиблась?” — подумала Светлова.

Но в это время на резном крыльце появился банальный мент в фуражке, и Светлова поняла, что не ошиблась.

Во всем остальном, за исключением крыльца и наличников, — это была обычная ментура. Были и бабы, но не в кокошниках, а тоже в милицейской форме.

— Ну вот, Анна Владимировна, сейчас мы все как полагается запротоколируем, оформим чин-чином ваши показания, — приветливо бормотал Богул, усаживая Анну на ободранный стул. — Кстати, — как бы между делом, шурша бумажками, обронил лейтенант. — Тут у нас новая информация появилась… Мы личность погибшей установили.

— Да?

— Фофанова Нина Викторовна. Проживала:

Москва, Народная улица, дом девять, квартира восемнадцать. Русская. Замужем. Судимая.

— У нее судимость?

— Да. И, очевидно, по малолетке.

— В самом деле?

— Судя по тому, что сейчас ей двадцать, в колонию наша Нина Викторовна аж лет в четырнадцать загремела.

— Да что вы! Что ж такого она Натворила?