ожидал у входа в ЦПКиО, где мы заранее договорились о встрече. Через несколько мгновений она появилась.

На этой нашей встрече, мы вели себя довольно робко друг к другу. Я боялся сказать что-либо лишнего, а она лишь извинялась, за тот прошлый случай, который остался у нас обоих в памяти. Включая свой специфический юмор, я отвлекал её от этих мыслей, и видимо мне это удалось. Мы даже расслабились, и позабыв о прошлом, ударились в детство. Ксюша сняла свои туфли и забралась в фонтанчик, протягивая мне руку, чтобы я присоединился к ней. Ситуация была крайне неловкой и отчасти нелепой, но я с радостью соглашаюсь. Мы плескались словно дети, на виду у всех, в самом центре парковой зоны. Прохожие, с улыбкой смотрели на нас, а мимо пробегавшая мелюзга, следуя нашему примеру, тотчас же залезали в фонтан, и обрызгивали друг друга.

Веселье прервал постовой милиционер, который уже несколько минут наблюдал за нами. Этот коренастый, с пробивающимся из-под фуражки кудрявым чубом мужчина, свистя в свисток, побежал в нашу сторону.

Заметив его, я быстро подхватил Ксюшу на руки, и забыв про обувь, пулей вылетел из парка. От погони мы скрылись у причала на волжской набережной. Я влюбленно глядел на ее промокшее платье и красивые стройные ноги. Ксения прижалась к ограждению звонко смеясь над этой ситуацией.

— Ты чего Алёш, так на меня смотришь? — спросила вдруг она, с не сходящей с ее лица улыбкой.

Я позволил себе некую вольность, прикоснувшись рукой к ее нежной и чистой как шёлк щеке. Поцеловал. Она не ожидала такого и оттолкнула от себя.

— Не торопи события, прошу!

— Прости меня, Ксень! Но я не могу об этом молчать! Я хочу признаться…

— Хочешь сказать, что влюблён в меня? Я никогда ни верила в любовь с первого взгляда! А сейчас… да и после того, что было… я убедилась в том, что это не так. Ты ценной своего здоровья избавил меня от этого кошмара! От этого оборотня в человеческом обличии. С тобой мне так легко и комфортно, что я не отказалась бы еще от такой встречи!

И тут меня как прорвало. Воодушевленный ее словами, я произнес:

— Ты даже представить себе не можешь, насколько я влюбился! Еще тогда при той нелепой встречи я это понял. А теперь (взяв её руку, и поглаживая по ладони), я со всем сердцем признаюсь тебе в этом.

Ксения посмотрела на меня и тут же ответила взаимностью. После первого, робкого и такого настоящего поцелуя, прижавшись друг к другу, мы ощущали наше синхронное сердцебиение. Оторвавшись от её сладких как мед губ, я с дрожью в голосе, сказал:

— Надо все это запомнить! Пусть это будет нашим памятным местом!

Наши встречи обретали масштабный размах. Отношения развивались стремительно, и мы уже ни могли обойтись друг без друга. Через какое-то время я делаю ей предложение в один из июньских вечеров, прогуливаясь вдвоем по памятному месту. После небольшой паузы, она страстно обняла меня и приняла мое предложение.

Хоть мы и были мало знакомы, но и этого было достаточно, для того чтобы между нами вспыхнули настолько сильные чувства, которые не передать словами.

Двадцатого числа мы пошли в ЗАГС. В тайне ото всех, расписались и поклялись хранить верность и любовь до конца дней своих.

Это было самое счастливое время. Мы мечтали о том, что поедем вместе поступать в Саратов, что у нас будет много детей, и как бы это банально не звучало — мы умрем в один день. Все было как в сказке, если бы не одно, но!

В нашем городе, да и во всей стране, упорно ходили слухи о начале войны. Но мы не обращали на это внимания, так как знали, что между СССР и Германией царят дружественные отношения. Не веря этим слухам, мы и представить не могли, что нас ждёт. К сожалению, судьба распорядилась по-своему, и наше счастье оказалось не долгим…

Эпизод 3: «Война»

Невыносимо жарким выдался день 22-го июня. Что бы хоть как-то спастись от этого адского пекла, мы с Ксенией решили искупнуться, спустившись на волжскую набережную. Мест на пляже не было. Народу тьма. Все спасались от жары в нашей Волге — матушке. От не хватки места, людям проходилось забираться в лодки и курсировать от берега к берегу, на противоположный пляж.

Все в общем-то было прекрасно. Беды ничего не предвещало. В нескольких шагах от нас продавали мороженное. Молодой парнишка с каким-то бочонком за спиной, предлагал всем отдыхающим газировку. Дошколята в смешных панамках строили песочные замки, а их родители культурно потягивали солодовые напитки закусывая сыровяленой рыбкой.

Развалившись на шезлонге, я наблюдал за Ксенией, посылая ей воздушные поцелуи, под прекрасную мелодию, играющей по транслятору. На тот момент передавали «Серенаду Смита» Жоржа Бизе, но это выступление вскоре прервалось, несколько взволнованным, но сдержанным голосом Вячеслава Молотова:

«Граждане и гражданки Советского Союза!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Все восприняли это по-разному. Кто плакал, кто наоборот радовался, кто-то думал, что это начало конца, зная, что к войне мы не готовы. Ксения в недоумении вышла из воды, посматривая то на репродуктор, то на меня. В её глазах я увидел некий страх, который заражал и меня, заставляя задумываться о дальнейшем сценарии нашей жизни. Она присела рядом, взяла меня за руку и тихонько говорила о том, что боится потерять своё единственное счастье, и что случись, она этого не переживёт. Прижимая её к себе, я начал успокаивать, говоря то, о чем в скором времени, конечно же пожалею, что солгал.

Обстановку я знал только из газет и радио, а что на самом деле творилось на западной границе до сегодняшнего дня, никому знать было не положено. Обняв еще сильнее, я шептал ей на ухо, что война эта будет не долгой, до нас врагу далеко, и армия у нас мощная! Как вдарим, откатятся до самого Берлина! В общем говоря, причин для паники нет. В любом случае враг будет разбит.

На Ксению мои слова подействовали успокаивающее, хотя внутренне мне самому мало верилось в