Она улыбнулась и полностью со мной согласилась.

– Просто не забывай, что Шерил младше тебя, Мэгги, и ей это дается не так просто, как тебе. Она необщительная и немного необычная, не совсем вписывается в общую картину. Ты ее единственный настоящий друг и сестра. Она твоя семья, а что делают члены семьи?

– Заботятся друг о друге?

Мама кивнула и поцеловала меня в лоб.

– Точно. Мы заботимся друг о друге, даже в трудные времена.

Мама всегда говорила мне это, когда мы с Шерил ссорились. «Члены семьи всегда заботятся друг о друге». Особенно в трудные времена, когда тяжело даже смотреть друг на друга.

Я вспомнила, как она сказала это в первый раз. Они с папой усадили Кельвина, Шерил и меня в гостиной и сказали нам, что если мы хотим, мы можем называть их мамой и папой. Это был вечер их свадьбы, и мы официально стали семьей. Когда мы сидели там, мама и папа заставили нас всех вместе сложить руки и дать обещание всегда заботиться друг о друге.

«Потому что так делают члены семьи».

– Я извинюсь перед ней, – прошептала я сама себе. В конце концов, она моя лучшая подруга.

Остаток дня я провела, планируя свадьбу. Я мечтала о свадьбе с семи лет – то есть очень, очень долго. Интересно, какую Брукс любит музыку? Поскольку он не разрешал мне слушать свою музыку, я должна была догадываться сама. Каждый вечер они с Кельвином возились с папиными гитарами и говорили, что когда-нибудь станут знаменитыми музыкантами. Поначалу я не очень-то им верила, но они занимались музыкой каждый вечер, и чем больше они репетировали, тем лучше играли. Может быть, они сыграют на свадьбе. Кроме того, возможно, я буду идти к алтарю под его любимую песню. С другой стороны, на прошлой неделе они с моим братом пели «Sexy Back» Джастина Тимберлейка. Мне кажется, эта песня не очень подходит для свадьбы.

«Может быть, мы будем танцевать под нее наш первый танец».

Каждый вечер, когда мама с папой укладывали нас спать, я слышала, как внизу, в гостиной, играет музыка. Каждый раз это была одна и та же песня. «You Send Me» Сэма Кука – под эту песню они танцевали свой первый танец. Я на цыпочках вышла из комнаты, подошла к лестнице и посмотрела вниз. Свет в комнате был приглушен. Папа взял маму за руку и сказал ей:

– Потанцуй со мной?

Этот вопрос он задавал ей каждый вечер, и они начинали танцевать. Папа кружил маму, и они хихикали, как дети. Мама держала в руке бокал вина, и когда папа закружил ее, вино выплеснулось из бокала на белый ковер. Глядя на беспорядок, они засмеялись еще громче и обнялись еще крепче. Мама положила голову папе на грудь, он что-то шептал ей на ухо, они так медленно кружились в танце.

Вот что такое для меня настоящая любовь.

Настоящая любовь – это когда ты смеешься над ошибками.

Настоящая любовь – это когда ты шепотом рассказываешь секреты.

Настоящая любовь – это когда тебе никогда не приходится танцевать в одиночестве.

Я проснулась готовая к предстоящему дню.

– Сегодня репетиция моей свадьбы! – прокричала я, раскинув руки и подпрыгнув на кровати. – Репетиция! Сегодня репетиция моей свадьбы!

Заспанный Кельвин ввалился в мою спальню, потирая глаза.

– Господи, Мэгги, заткнись, пожалуйста! Сейчас три часа ночи, – проворчал он, зевая.

Я ухмыльнулась:

– Это неважно, Кельвин, потому что сегодня репетиция моей свадьбы!

Он еще немного поворчал и обозвал меня, но мне было все равно.

Папа ввалился в мою комнату почти так же, как мой брат, протирая глаза и зевая. Он подошел к моей кровати, и я обвила руками его шею, заставляя его поднять меня.

– Папочка, угадай что? Угадай? – Я радостно взвизгнула.

– Дай угадаю, сегодня репетиция твоей свадьбы?

Я быстро кивнула и рассмеялась, когда он устало закружил меня по кругу.

– Как ты узнал?

Он ухмыльнулся:

– Догадался.

– Можешь сделать так, чтобы она перестала кричать? Я хочу спать, – простонал Кельвин. – Это даже не настоящая свадьба!

Я ахнула и хотела было отругать его за ложь, но папа остановил меня, прошептав:

– Кое-кто вообще не жаворонок. Давай мы все несколько часов поспим, а потом я сделаю тебе предсвадебный завтрак?

– Вафли с клубникой и взбитыми сливками?

– И посыпкой! – улыбнулся он.

Кельвин потащил свою сварливую задницу обратно в свою комнату, а папа уложил меня в кровать, потершись своим носом о мой.

– Постарайся поспать еще несколько часов, хорошо, дорогая? У тебя сегодня важный день. – Он укрыл меня одеялом, как делал это каждый вечер.

– Хорошо.

– И, Мэгги Мэй?

– Да?

– Земля вертится, потому что твое сердце бьется, – эти слова он говорил мне каждый день, сколько я себя помню.

Он выключил свет и вышел из комнаты, а я лежала в кровати, разглядывая светящиеся в темноте наклейки на потолке в форме звезд. Я широко улыбалась и прижимала руки к груди. Я чувствовала каждый удар своего сердца, благодаря которому вращалась Земля.

Я знала, что мне нужно поспать, но я не могла заснуть, ведь сегодня канун моей свадьбы, а я вот-вот выйду замуж за мальчика, который еще этого не знал, но который будет моим лучшим другом, когда мы будем отмечать наш десятилетний юбилей.

Может быть, за эти десять лет он поймет, что действительно хочет быть моим мужем.

И конечно, мы будем жить долго и счастливо.

Когда наступило утро, я встала раньше всех, спустилась вниз и ждала мои вафли. Папа и мама еще спали, когда я прокралась в их спальню.

– Эй, вы спите? – прошептала я. Тишина. Ткнув папу в щеку, я повторила: – Папа, ты спишь?

– Мэгги Мэй, еще рано, – пробормотал он.

– Но ты же обещал сделать вафли! – заскулила я.

– Утром.

– Уже утро, – простонала я и подошла к окнам, раздвигая шторы. – Видишь? Солнце уже встало.

– Солнце – лжец, потому Господь и создал занавески, – зевнула мама, поворачиваясь на бок. Она открыла глаза и посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. – Пять тридцать утра в субботу – это не утро, Мэгги Мэй. Иди в кровать, мы тебя разбудим.

Они разбудили меня только в восемь утра, но, как ни странно, я уже не спала. День тянулся медленнее, чем мне хотелось, и родители заставили меня поехать на танцевальное выступление Шерил. Концерт длился дольше, чем следовало, но как только мы вернулись домой, я была готова отправиться к Бруксу.