— Что ж, эта идея мне даже нравится, могу выступить в роли громоотвода.

— Что ты несешь?

— Разве ты не читаешь эти ваши дурацкие журнальчики? Тебе совершенно необходим кто-то, кто отвлек бы внимание окружающих от твоего настоящего возлюбленного. Положим, твои родители готовы принять такого честного парня, как я, но, наверное, на дух не переносят всяких противных самовлюбленных актеров, присоединяющих к твоему телефону свои автоответчики.

— Ой, заткнись, — засмеялась она. Смех получился искренним.

Они выпили еще. Она поведала Кену Грину о предстоящей годовщине. Вкратце рассказала, что ее сестра — монашка, а брат сбежал из дому и уехал на ферму к старшему брату отца Винсенту, который живет в маленьком, Богом забытом местечке на западном побережье Ирландии. Уже почувствовав себя немного лучше, объяснила Кену, зачем ей нужен сегодня этот обед у родителей. Впервые за долгое время она решилась откровенно спросить у них, чего они, собственно, ждут от этого юбилея. Рассказать о трудностях. Решить какие-то проблемы.

— Пожалуй, тебе лучше делать акцент не на трудностях, а на праздничной стороне дела, — посоветовал он.

— У твоих родителей уже была серебряная свадьба?

— Два года тому назад.

— И как все прошло?

— Не очень…

— Н-да…

— Когда мы познакомимся получше, я расскажу тебе.

— Я думала, мы уже неплохо знаем друг друга. — Анна была слегка разочарована.

— Еще не совсем. Одной совместной выпивки недостаточно, чтобы я мог поведать тебе историю своей жизни.

Внезапно Анна пожалела, что рассказала ему про Джо и про то, что должна была бы хранить в тайне.

— По-моему, я наболтала много лишнего, — сказала она сокрушенно.

— Да нет, просто ты более открытый человек. А я — застегнутый на все пуговицы, — сказал Кен. — Давай допивай скорее. И вперед, в Солтмайнс.[1]

— Куда-куда?

— Разве не так называется твой дом?

Анна рассмеялась и стукнула Кена сумочкой. Благодаря ему она опять чувствовала себя хорошо. Как чувствовала себя прежде, очень давно, когда считала, что принадлежать к семье Дойлов это так замечательно! А в последнее время ей все чаще кажется, что она пробирается по минному полю.

Мама ждала их на пороге.

— Я вышла, чтобы у вас не было сложностей с парковкой, — объяснила она.

— Спасибо, но нам повезло, и здесь достаточно свободного места, — откликнулся Кен.

— Вы знаете, Анна не особенно распространялась здесь про вас, так что ваш визит к нам — приятный сюрприз.

— Для меня это тоже сюрприз. Я не очень близко знаком с Анной, мы только болтаем с ней изредка, когда я оказываюсь по делам в ее магазине. Сегодня вечером я пригласил ее зайти в паб и выпить по рюмочке, но она собралась в Пиннер, и тогда я предложил подвезти ее.

Анна подумала, что не зря Кен Грин считается отличным специалистом. Он сделал своим ремеслом торговлю книгами, научился всучивать владельцам магазинов гораздо больше, чем те собирались заказать. Он принуждал их оформлять красочные рекламные витрины и уговаривал заказать ему организацию презентаций. Ну а уж самого себя он всегда мог подать в самом выгодном свете.

Отцу он тоже понравился.

Кен умел задавать правильные вопросы. Без особого нажима он поинтересовался сферой деятельности мистера Дойла. На лице отца появилось обычное выражение упрямства и обороны, а голос принял хорошо известный Анне тон, возникавший, когда отец говорил о своей работе и о сокращениях.

Слушатели готовы были прослезиться, когда Десмонд Дойл пускался в ставшее уже привычным трагическое повествование о компании, которая была ему так обязана, пока из-за этой проклятой рационализации производства не сократили многие замечательные должности. Да, теперь работа мистера Дойла изменилась. Все стало совершенно иным. И совершенно иными стали нынешние деловые люди.

Господи, как надоело! Она уже слышала эту сказку тысячу раз. Истина заключалась в том, что отца уволили с работы из-за того, что мама называла межличностными конфликтами. Но это была тайна. Большая тайна, о существовании которой никто не должен знать. В школе говорить об этом было нельзя. Тогда-то и возникли у Анны первые навыки конспирации. Возможно, впрочем, и вся конспирация в их семье пошла с того самого времени. Потому что год спустя отец снова работал в той же фирме на том же самом месте. Тема эта никогда в семье не обсуждалась.

Но Кен Грин продолжал задавать вопросы.

— Как же вам удалось удержаться на работе? — с участием и заинтересованностью спрашивал Кен. — Наверное, вы занимали какой-нибудь особенно важный пост?

Анна поднесла палец к губам. Никто не осмеливался до сих пор подходить так близко к щекотливой теме. Мама переводила встревоженный взгляд с мужа на Кена. Повисла короткая пауза.

— Когда это случилось, я не сумел удержаться, — проговорил Десмонд Дойл, — целый год был безработным. Но потом они снова пригласили меня.

Казалось, палец намертво прирос к губам Анны. Впервые отец признавался, что год не работал. Она даже испугалась, увидев, как восприняла это мама.

Кен понимающе кивнул:

— Такое часто случается. Но в конце концов все возвращается на круги своя? — И Кен ободряюще улыбнулся.

Анна смотрела на Кена Грина так, будто видела его впервые. Что делает он в этой комнате и зачем пристает к отцу с запрещенными вопросами? А вдруг родители решат, что она обсуждала с ним тайные семейные дела?

К счастью, отец не воспринял это отрицательно; он с увлечением рассказывал Кену о том, что уволенные служащие оказались, конечно же, вовсе не там, где им следовало быть. Он сам должен был занять должность исполнительного менеджера, а вместо этого ему пришлось довольствоваться какими-то там Специальными Проектами. Специальные Проекты могут значить или слишком много, или слишком мало. В его случае они фактически означают неработу.

— И все же вам предоставляется возможность сделать из этой неработы то, что вам нужно. Впрочем, наверное, у всех нас дела обстоят схожим образом. У меня одна неработа, у Анны — другая, и оба мы каждый по-своему пытаемся сделать что-то полезное.

— У меня не какая-то там неработа, — возмутилась Анна.

— А как еще назвать то, чем ты занимаешься? Настоящей свою работу можешь сделать лишь ты сама. Ведь ты интересуешься, какие книги выходят в свет, читаешь каталоги, стараешься понять, почему издатели выпустили именно эту книгу и кто может стать ее будущим читателем. Ты же не могла бы просто стоять и раскрашивать себе ногти, как эта твоя коллега с рыжими волосами.