советником. Не знаю, многие ли чародеи до меня ступали на скользкий путь самообразования, но время от времени в голову мою закрадывалась мысль, что ознакомься комиссия из Лиги хотя бы с пятой частью моих записей – мне не поможет и десяток портретов Артиморуса.

...Виктредис периодически икал, похрапывал, и всем своим видом демонстрировал, что употребил достаточное количество вина для того, чтобы считаться заведомо бесполезным участником любых обсуждений. Демон с озабоченным видом полировал свои острые черные когти, которые всегда содержал в идеальном порядке, почитая их чистоту главным свидетельством того, что он целиком и полностью отрекся от дикого существования, которое вели его сородичи на Северных Пустошах.

Письмо лежало на одинаковом удалении от всех нас, словно представляя собой бесплотного четвертого собеседника, и Виро непрестанно одаривал его презрительными взглядами, видимо, как и я, воображая, что за столом в некотором роде присутствует и сам магистр Каспар.

– Вы собираетесь молчать до утра? – пробурчал недовольно Виктредис, пытаясь обеими руками удержать голову от падения на столешницу. – Какого дьявола я вынужден терпеть это отвратительное зловещее молчание вместо того, чтобы мирно спать?

Разумеется, он был прав, но я даже самой себе с трудом могла объяснить, отчего я решила, будто наши дела совсем плохи. Нет, сказать вслух, что магистр Каспар предупредил меня о некой опасности, не составляло никакого труда, но главная беда мне виделась вовсе не в этом.

– Понимаете ли, мессир Виктредис, – начала я, с большим трудом подбирая слова, – в жизни человеческой любая светлая полоса рано или поздно сменяется темной. Более того, иногда оказывается, что полоса, которую вы считали темной – на самом деле была светла, как погожий день в сравнении с тем, что случилось после. Собственно, я веду к тому, что последние несколько лет, что мы провели с вами в Эсворде, станут вскоре лишь приятными воспоминаниями. Все указывает на то, что нам конец.

– Каждое мое утро начинается с этой мысли, – меланхолично ответил Виктредис, – но к вечеру я обычно нахожу, как поправить эту ситуацию. Сдается мне, вы преувеличиваете.

– И я придерживаюсь того же мнения, – поддакнул Виро, явно решивший, что лучше уж согласиться с Виктредисом, нежели с Каспаром. – Если все дело в том, что этот подлейший тип, называющий себя вашим крестным, попал в передрягу, то я не вижу в этом никакой угрозы для нашей жизни, и даже наоборот!..

– Мессир Виктредис, – обратилась я к магу, отмахнувшись от демона, чьи мотивы были просты и незатейливы. – Будьте любезны, посмотрите на это письмо и скажите, что вы о нем думаете.

Виктредис со вздохом покорно потянулся за посланием, попытался было прочитать, но это оказалось ему не по силам. Однако то, что я хотела ему показать, не прошло мимо его внимания.

– Остатки заклинания времени и локации, которое было добавлено, а затем – стерто, но не слишком тщательно, – скривился он, небрежно бросив письмо обратно на стол. – Оно написано неделю назад, в городке Лотар, что в Эзрингене. Первый раз слышу об этом месте и не могу сказать, что оно меня сколько-нибудь заинтересовало.

Я покивала головой, соглашаясь с его словами, а затем спросила:

– И для чего, как вы думаете, было наложено это заклятье на письмо?

Магистр развел руками, выражая нехитрую мысль: "Даже не собираюсь размышлять над вашим вопросом", и нехотя предположил:

– Быть может, заклятие наложено случайно, по привычке?.. Многие маги машинально прибавляют эту формулу к любому письму, считая это проявлением вежливости…

Было видно, что он сам не особенно верит в то, что чародей вроде Каспара подвержен приступам рассеянности или же склонен проявлять вежливость без веской причины. Демон же, выслушав мой вопрос, нахмурился и нервно дернул лохматым ухом, точно отгоняя муху.

– Каспар хочет, чтобы вы отправились на его поиски, – произнес он напряженно после небольшой паузы.

– А почему он об этом не попросил прямо? – тут же задала я второй вопрос, заставивший моих собеседников забормотать себе под нос проклятья. Все же Виро долгое время служил секретарем у мага-интригана, а Виктредис сам был магом – пусть даже не слишком успешным – и им не нужно было объяснять лишний раз, что опасного в чародее, хитрящем на ровном, казалось бы, месте.

– Вот же скотина, – воскликнул Виро с чувством.

– Отъявленный двуличный мошенник, – согласился Виктредис, скорчив гримасу отвращения. – Бесы в lohhar'ag передрались уже за право содрать с него шкуру.

– Да, – вздохнула я. – Даже распоследнему идиоту ясно, что ни один магистр первой степени не станет всерьез рассчитывать на помощь от захудалой провинциальной чародейки, ведь там, где его слегка потреплет, от нее не останется и мокрого места. Поэтому магистр Каспар решил бросить мне наживку посложнее, но его подвела склонность к эффектности. Раскалившееся кольцо, ночной фантом, письмо с секретом... Думаю, вы согласитесь со мной, господа, что все это не предвещает спокойной жизни. И так как времени у нас в обрез, я спрошу вас прямо: как нам следует поступить в подобной ситуации?

Демон и чародей, заметно помрачневшие, принялись поочередно чесать затылки, вздыхать и ерзать на стульях. Возможно, моя правота и не являлась неоспоримой, но указанные мной странности обеспокоили бы любое существо, сталкивавшееся с чародейскими интригами или хотя бы слышавшее их отголоски. Чародеи, подобные моему крестному, жили одними лишь кознями и заговорами, посвящая им всю свою энергию и изобретательность. Механизмы, запущенные прихотью их коварного ума, способны были походя уничтожить десяток-другой зевак, на свою беду, оказавшихся неподалеку. Что уж говорить о тех несчастных, которым предстояло стать винтиками в этих чудовищных конструкциях изо лжи и предательств...

Первым решился высказаться демон.

– Думаю, нам следует затаиться и никуда не спешить, – сказал он, придав себе хладнокровный вид. – Ни в коем случае нельзя подыгрывать проходимцу Каспару. Если его план заключался в том, чтобы вы, госпожа Каррен, отправились в Эзринген, подвергая себя всем опасностям, что свойственны путешествиям в холодную пору года, то следует порушить этот замысел. Надеюсь, из-за этого у магистра случится достаточное количество неприятностей, которые его на время займут. А ежели высшие силы одарят нас некоторым везением, то его все-таки придушат или отправят в Армарику, и мы никогда более о нем не услышим. О нас позабудут, и мы сможем жить, как и раньше в этом благословенном тихом уголке.

Ничего другого я и не ожидала от существа, которое