не больно, — псевдоласковым голосом сказала женщина и склонилась над Майком.

Женщина в халате приложила к его рту маску, похожую на ту которую прикладывала ему бабушка, когда он болел, и из нее шел пар, который ему нужно было вдыхать, чтобы вылечится.

«Это для твоего здоровья», каждый раз говорила бабушка, включая небулайзер.

— Анестезия! — спокойно произнесла женщина и Майк услышал, как что-то где-то в комнате зашипело.

Затем он провалился в сон.

Ему снилось, что он идет по дороге. Пыльной дороге, по разным сторонам которой находятся красивые зеленые луга. Трава была не высокой. Там росли цветы, которые были желтые, красные и синие.

Ему было радостно и приятно идти по дороге. Он был счастлив. Он не знал куда идет. Он просто шел.

Затем он обернулся и за ним, на расстоянии примерно 100 метров, бежал его отец.

Он был чем-то недоволен.

Майк испугался.

У отца что-то было в руке. Пока было сложно разглядеть. Что-то маленькое. Он кричал Майку, чтобы тот остановился.

Но Майк испугался еще сильнее и побежал.

В эту секунду небо разразил гром и молнии. Пошел сильный дождь.

Он бежал со всех ног. Но не мог набрать скорость.

Как обычно бывает, когда ты пытаешься убежать во сне, но не можешь правильно перебирать ногами.

Он обернулся и отец уже стоял рядом с ним. Он резко дернул его за руку и медленно проговорил:

— Когда-нибудь ты будешь мне благодарен за это.

В руке у него был его армейский ремень.

Гром гремел все громче, а молнии, казалось, разрезают небо каждую секунду.

Майк зажмурился. Сильно…со всей силы сжал веки. Со всей силы, что у него была и вдруг… гром пропал. Отец пропал… Дождь пропал…

Он был один, но не смог открыть глаза. Они были как будто застегнуты на прищепки.

Майк со всей силы старался разжать веки.

И он проснулся.

Там же на столе, привязанный.

Кожу на голове как будто сильно нагрели, а потом резко охладили.

Естественно, тот сон он давно забыл. Если вообще его помнил.

Но он никогда не забудет лицо отца, который стоял рядом и говорил ему:

— Все кончилось. Больше было крика.

Действительно, он не помнил, как и что происходило, и совсем не чувствовал боли.

Зато помнил электроды, провода, огромный ящик, из которого они выходили, и лицо своего отца.

Таких процедур у него было по три каждую неделю, на протяжении 2 месяцев.

Он уже дошел до сада. Зашел в группу и сказал сыну, что ему нужно идти с ним.

Адам очень обрадовался. Спросил лишь, почему его забирают так рано. Отец ответил, что так надо.

Воспитатель не задала ни единого вопроса. Просто крикнула Адаму, что за ним пришел отец.

По дороге домой Адам разговаривал без умолку.

Рассказал о том, что в детском саду у него есть подружка по имени Даша. Которая сегодня утром сказала, что любит его. Только он сказал, что до этого Даша говорила это другим мальчикам из группы. Но Адам все равно будет женится на ней, когда вырастет.

Еще он говорил, что уже почти умеет читать, а когда пойдет в школу, то будет самым умным в классе.

Когда они пришли домой, Адам разделся и уже собрался бежать в свою комнату, когда отец остановил его и сказал:

— У меня к тебе есть дело, сынок. Нам нужно кое-что сделать до прихода мамы. Пошли в подвал.

— Конечно, пап. Как скажешь.

Имаг был в ванной комнате с Джеромом. Дома было тихо. Майк вспомнил, что попросил Имага искупать Джерома в ванной. Наверно поэтому такая тишина.

Майк открыл дверь в подвал и пропустил вперед Адама.

Они вдвоем медленно спустились.

В подвале стоял стол, слева от него на полу находился генератор. Уже наполненный бензином. Его следовало только завести.

Перед столом стоял деревянный стул. Где его взял отец, Адам не представлял.

На столе лежали 5 электродов. Все красного цвета.

— Садись! — сурово сказал Майк и указал на стул.

— Что мы будем делать пап? Это такая игра? — быстро сел Адам и внимательно смотрел на отца, — Мы как в фильме про шпионов и сейчас ко мне будут прицеплять провода?

— Да. Как в фильме.

Майк взял электроды.

Два он приклеил к вискам сына, один практически на затылок.

Времени на стрижку сына у него не было. Так что пришлось немного поменять их положение.

В любом случае это не имеет особого значения. Подумал Майк.

— Подними левый рукав, — велел отец

Адам подчинился.

Майк прикрепил еще два электрода к левому плечу.

— Сейчас, сын, возможно, будет немного больно. Но ты потерпи. Помни, я люблю тебя и желаю тебе лучшего будущего.

— Как скажешь, пап. Я тоже тебя люблю.

Это были последние слова, которые сказал старший сын Майкла.

Майк подошел к генератору.

Убедился, что топливный кран открыт.

Перевел воздушную заслонку в положение «закрыто».

Взялся за ручку стартера и резким движением дернул.

Ничего не произошло…

Майк повторил еще раз и на этот раз он заревел как трактор. Как если бы тот находился у него в подвале.

Адам в это время стал конвульсивно прыгать на стуле.

Глаза у него закатились, голова ходила из стороны в сторону. Волосы начали обгорать. Казалось, что глаза сейчас вылезут из глазниц.

Генератор все еще ревел. Ревел как бешенный.

Майк краем глаза увидел, что что-то не так. Волосы на голове его сына начали гореть, когда он повернулся к столу.

Майкл не мог поверить своим глазам.

Не может быть. Я ведь делал все правильно…

Успел подумал Майк и отключился. Упал в обморок. Упал рядом с работающим генератором.

Через 8 часов, когда наступило 19 часов 00 минут генератор перегрелся и отключился.

Примерно через 30 минут работы терапии по «методу Майкла Тензоса», несколько электродов слетели с головы Адама. Хотя головой это уже было сложно назвать.

Был виден только череп, глаза вытекли из глазниц и теперь лежали на полу рядом со стулом. Все внутренности Адама превратились с багровое, густое желе. Не было понятно, что раньше было печенью, а что легкими.

Хорошо, что он умер через несколько секунд после того, как его начал лечить отец.

Плохо, что до прихода Джины Майк лежал без сознания в подвале, рядом с его обугленным сыном.

Позже… Джина зайдет домой с отличным настроением. Ей дали зарплату. Причем в большем размере, чем она ожидала.

Она зашла в дом и крикнула Майка или Адама.

В ответ ей стояла тишина.

Мертвая тишина.

Позже… Джина услышит