Эд вздохнул. Остается надеяться, что остальная еда в этом кафе такая же вкусная, как и пирог Джейкоба, потому что теперь ему предстояло сделаться завсегдатаем.

На следующий день, с усилием втащив во двор новую скульптуру Джейкоба — шестифутовый вафельный стаканчик мороженого, Кейт отошла в тень и с облегчением вытерла пот со лба. Она предполагала начать преобразование кафе с генеральной уборки. Но оказалось, что в их скудном бюджете денег на работников не предусмотрено. Поэтому ей ничего не оставалось, как засучить рукава и энергично взяться за дело самой. Работая практически одна, она умудрилась вымыть почти все подсобные помещения. Джейкоб и его помощник Луис главным образом занимались скульптурой.

Луис, в прошлом художник-график, был направлен к Джейкобу для отбывания наказания за вандализм в отношении статуи «Город Остин». Срок закончился, но он так и остался работать здесь. Луис был неинициативен, докучлив, но к Джейкобу относился с благоговением. Кроме того, он убирался в кафе, выгуливал на поводке Чарли и оказывал Кейт несложные услуги.

Все пространство перед кафе было завалено сломанным кухонным оборудованием и скульптурами Джейкоба.

Присев на скамеечку, усталая и раздраженная, она потухшим взглядом смотрела на царящий беспорядок. Создавалось впечатление, что над ними пронесся ураган. Внезапно ею овладело отчаяние и в голову закралась предательская мысль: может, она переоценила себя и игра не стоит свеч? Хватит ли ей двух месяцев, чтобы осуществить задуманное?

Она хмуро взглянула на Джейкоба, бодро шагающего к механику, с унынием взирающему на их грузовичок. Ясно, что ни от деда, ни тем более от Луиса помощи ждать нельзя. А ведь требуется всего двое человек, кроме подручного, который будет строить сцену, чинить водопровод и устанавливать новое кухонное оборудование. Она вновь посмотрела в сторону шоссе и даже привстала от изумления. Недалеко от дороги, ведущей на ранчо «Твин-Хартс», около джипа Кейт увидела Эда Фримена.

Приложив руку к груди, из которой готово было выскочить сердце, она с восхищением смотрела на его стройную фигуру, красивое загорелое лицо. Что же с ней происходит, ведь они едва знакомы? Ее размышления прервал телефонный звонок. Кейт бросилась в кафе и, сняв трубку, раздраженно произнесла:

— Слушаю, Ворт!

— Это Томас, Кейт.

— Ох, Томас, извини. Привет.

Как ужасно, что приходится по телефону обсуждать их взаимоотношения. Но Кейт считала, что не смеет больше обнадеживать жениха, хотя ковбой оставался лишь несбыточной мечтой. Поэтому она хотела сегодня же вечером объясниться с Томасом и даже подготовила речь. Но он опередил ее, и Кейт оставалось только смириться и настроиться на неприятный разговор.

— Что случилось, Кейт? У тебя странный голос.

Она нахмурилась, уловив в его тоне знакомые нотки. Видимо, как и Ворт, Томас считал себя вправе опекать и контролировать ее.

— Все в порядке. Хорошо, что позвонил. Нам нужно поговорить.

— Звучит многообещающе, — вкрадчиво произнес он.

— Мне трудно признаться, но…

— Не волнуйся так, Кейт, — успокоил ее Томас. — Ворт сказал, что ты против нашей помолвки. А что, если я приеду к вам на уик-энд, приглашу тебя на ужин, и мы скрепим печатью нашу договоренность?

— Скрепим печатью? Это что же, деловая сделка? — От гнева она сжала пальцы так, что ногти впились в кожу.

— Не сердись. Ты же понимаешь, что я имею в виду, — ответил Томас. — Ужасно говорить о чувствах по телефону. — Он немного помолчал, а затем, чуть понизив голос, произнес: — Я люблю тебя, дорогая. Ты ведь это хотела услышать?

— Вовсе нет. Между нами нет любви, и ты это прекрасно знаешь. Мы встречаемся с тобой… по привычке.

— По привычке? Ах, ты о той ночи. Но я же извинился, что заснул. Пойми, Кейт, у меня был очень трудный день.

— Я не о сексе, — нетерпеливо вздохнула она.

— А о чем же? Нам хорошо вместе, мы устраиваем друг друга в постели. Что тебе еще нужно?

«Волнение чувств, трепет в крови, духовная близость, невозможность жить без любимого человека» — все эти слова готовы были сорваться с ее губ. Но Кейт не хотелось посвящать Томаса в свои сокровенные мечты, да он вряд ли бы понял ее.

— Мы не должны больше встречаться. Так будет лучше для нас, — с усилием сказала она.

— Ты читаешь слишком много романов. Тебе давно пора повзрослеть и стать более разумной. Да, разумной и трезво смотрящей на жизнь, а не витающей в облаках.

Кейт нервно провела рукой по волосам.

— А я и была с тобой именно такой, — сказала она чуть дрожащим голосом. — Неужели ты не чувствовал, что в наших отношениях отсутствует любовь, страсть, нежность?

— Ты с ума сошла! — взвился Томас. — Спустись на землю! Брак — это прежде всего деловое соглашение, а не какие-нибудь цветы и поцелуи. А мы с тобой, уж поверь мне, замечательные партнеры.

— У тебя в голове только бизнес! Мы заслуживаем большего. Знаешь, Томас, для меня многое сейчас стало ясно. — Ее взгляд был прикован к Эду, склонившемуся над двигателем.

Томас немного помолчал, потом сказал:

— Не старайся выглядеть лучше, чем ты есть, Кейт. Тебе это не идет.

— Впервые в жизни я стала именно собой.

В это время Эд бросил на землю гаечный ключ и нахмурился.

Томас страдальчески вздохнул.

— У тебя еще будет время все как следует обдумать.

Но Кейт больше не желала возвращаться к этому разговору.

— Не лги себе, Томас. У нас нет будущего. Очень скоро ты поймешь, что я права.

— Кейт, пожалуйста. — Он попытался придать своему голосу твердость, но она уловила лишь нерешительность и растерянность.

— Ты обязательно встретишь женщину, которую полюбишь по-настоящему, — мягко произнесла она. — Но это не я.

Разговор был непростой. В изнеможении опустившись на стул, Кейт вытерла выступившую на лбу испарину. И вдруг увидела дедушку. Тот стоял, привалившись к двери. Лицо его было багрово-красным. Должно быть, его хватил солнечный удар, обеспокоенно подумала Кейт. Тяжело дыша, он опустился на пол.

— Извини, Томас. Мне нужно помочь дедушке.

— Подумай о том, что я сказал. Пока.

Бросив трубку, она кинулась к старику.

— У меня немного закружилась голова, — слабым голосом произнес Джейкоб, отстраняя внучку и пробуя встать.

— Ты не должен был так долго находиться на солнце. Посидел бы немного в тени, — укоризненно сказала она ему.

Но в душе Кейт прежде всего винила себя. Разговаривая по телефону, она совсем забыла о дедушке, хотя прекрасно знала, что он несколько рассеян и совсем не обращает внимания на свое здоровье.

Кейт взяла его под руку и осторожно вывела на крыльцо.