Семерка уселась за сдвоенный столик, оставался свободным еще один стул. Друзья обернулись, с любопытством глядя на Токарева. Тот постоял немного снаружи, но потом все же зашел внутрь вместе со своими гориллами, однако сел за другой стол, предварительно демонстративно сунув Батталову три сотни.

— Не люблю быть в долгу.

— Как хочешь.

Компания заказала себе холодного пива.

— Ну, что будем решать? — спросил Фадеев. — Надо прибиваться к какому-нибудь берегу, к правому или левому.

— «Ночь в опере» уже наступила, — произнес Марчук. — Предлагаю выбрать вон того блондина официанта с лицом гея. Если окажется, что он и в самом деле голубой, то одним педиком в нашей стране станет меньше. К тому же он местный. Узнаем, где живет, и начнем действовать. Черт, забыл, что мы решили выбрать женщину.

— Это неинтересно, — произнес Головко заговорщическим шепотом. — Нагнитесь ко мне и не поворачивайте головы. — И когда друзья придвинулись к нему, тихо продолжил: — Лучше будет, если мы подстрелим Вована Токарева. Чего это он откололся от нашей компании? Шутка! Ха-ха-ха!

— Идиотские же шутки у тебя! — прошипел Иванов. — Его личное дело — участвовать в игре или не участвовать. Насильно никто никого не заставляет.

— Да ладно! Я просто пошутил. Только говорить ему об этом не надо, а то еще обидится. Токарь — мужик с характером.

— Это мы знаем, — произнес Кондратьев. — А как вам нравится вон та цыпочка? Ну, которая поет? Интересно, она местная или откуда-то прибыла сюда?

— Солистка? — вытянул шею Головко, прислушиваясь к голосу девушки из выступавшей группы, и в нем сразу заговорил профессиональный интерес. — А между прочим, неплоха. Из нее можно сделать звездочку. Сменить репертуар, пустить в эфир. Можно начать с моего радио. Надо бы познакомиться с ней поближе.

— Идиот, разговор идет об объекте нашей игры, — зашипел Фадеев. — Мы же выбираем жертву нашей фантазии.

— Ребята, мне ее жалко, — протянул радиобосс. — Может быть, найдем кого-нибудь другого?

— А я думаю, что девчонка — вполне подходящая кандидатура, — произнес Соколов. — Чего долго выбирать? На вид она хрупкая, кулаками размахивать не будет. Остановится, чтобы в зеркало посмотреться, вот тебе и неподвижная мишень.

— Да ты, оказывается, опытный убийца, депутат, — засмеялся Марчук. — Вот чему вас учат на парламентских сессиях.

— Скажешь тоже! — фыркнул Соколов. — Просто я умею фантазировать.

— Ну-ну… А теперь пофантазируй, в какую часть тела девчонки ты прикажешь стрелять своему наемнику. В грудь или в попку?

— Без разницы, чего тут фантазировать — буркнул, вмешавшись, Кондратьев. — Контрольный выстрел в любом случае будет произведен в голову.

— Умно излагаешь, начальник, — усмехнулся Фадеев. — Короче, голосуем. Мне эта кандидатура нравится, я ее поддерживаю. Большинство голосов определяет выбор.

— Как хотите, — махнул рукой Марчук. — Слушайте, а каким образом, интересно мне, мы будем сейчас голосовать? Руки, что ли, вверх поднимать на виду у всего здешнего народа?

— Поднимем пивные кружки, — предложил Батталов. — Кто против, пусть держит пиво на столе.

Несмотря на предыдущие разногласия, все семеро подняли свои кружки кверху и даже залпом выпили пиво.

— Ядреное! — крякнул Иванов. — Неплохое пиво тут подают, надо вам сказать.

— Значит, берем за основу принятое решение? — еще раз переспросил Кондратьев.

— Берем водки и обмываем решение, вот что мы сейчас делаем, — сказал Фадеев.

Все тут же согласились, намекая на то, что пивом судьбоносные решения не обмывают. Тот самый светловолосый официант, которого Марчук предлагал как кандидатуру на роль жертвы под номером один, принес две бутылки водки и семь рюмок.

— Как насчет закуски? — поинтересовался Иванов. — Помидорчиков с кинзой можно устроить? И лаваш.

— Сию минуту организуем, — ответил парень и убежал на кухню.

— Он совсем не похож на голубого, — пожал плечами Соколов. — Приятный молодой человек.

— Понравился? — осклабился Головко.

— Ты на что намекаешь? — попробовал было обидеться депутат.

— Никаких намеков, — примирительно поднял руки владелец радиостанции. — Я же знаю, что у депутатов туго с чувством юмора.

Водку тут же разлили по рюмкам. Занимались этим лучшие специалисты по вопросам пития — Фадеев и Кондратьев.

— За успех! — поднял рюмку Иванов.

— И за победителя! — произнес Марчук.

— За честную игру! — добавил Соколов.

— Поднимем наши бокалы! — подытожил Головко.

Все дружно выпили, закусили помидорами, порезанными на четвертинки.

— Последний вопрос! — слегка захмелев, произнес Кондратьев. — Когда начнем играть?

Батталов посмотрел на часы.

— Ну, когда наши люди будут готовы… К завтрашнему дню успеем со всеми договориться?

— Дня три надо, по-хорошему, — произнес Фадеев. — Операция должна быть тщательно разработана.

— И чего здесь разрабатывать? — усмехнулся Марчук. — Указываешь исполнителю, то есть посланцу, на жертву и предупреждаешь: не успеешь — не получишь денег. Вот и все дела.

— Короче, — назидательным тоном произнес Батталов. — Предлагаю сделать это ровно через три дня. Начало операции в двадцать два ноль-ноль. Ни секундой раньше. Если кто-то делает фальшстарт, то тут же выбывает из игры. Пусть используют всю свою фантазию для достижения цели. Кстати, вы не забыли, что нельзя убирать с пути конкурента? Если что, тут же сдаем нарушителя ментам, и он будет сидеть в тюрьме.

— А если нарушитель расскажет про нас на суде? — опасливо произнес Соколов.

— Есть такая опасность, — кивнул Батталов. — Но мы примем меры. Денежки в общак сдаем уже завтра. Кто может, конечно. К остальным просьба — подсуетиться и перевести в Прибрежноморск нужную сумму. Не позорьте себя, признаваясь в безденежье. Кого выберем казначеем?

— Предлагаю Кондратьева, — сказал Головко. — Мэр города знает, как пользоваться деньгами.

— Ни за что! — воскликнул Батталов. — Мэры — известные казнокрады!

— Обижаешь! — погрозил кулаком Кондратьев. — Ну ты и гад, Марат!

— Извини, друг, но слишком часто твои коллеги портят показатели стране. Короче, никого из государственных служащих в казначеи не берем. Предлагаю Серегу Иванова. Он предприниматель, цену деньгам знает. Возражения есть?

— В принципе нам все равно, — кивнул Соколов.

— Вот и замечательно. Значит, двенадцатого июня в двадцать два ноль-ноль. Кстати, насколько я помню, в этот день отмечается какой-то праздник. Надо будет подкинуть ей записку с содержанием типа: «Берегись». Или напишем еще что-нибудь в таком же роде. Наймем какого-нибудь алкаша, который отнесет ее. Будет лучше, если он будет под кайфом.