Могут возникнуть и другие вопросы: а точно ли этот рассказ — просто плод воображения душевнобольной женщины? Уж очень хорошо он выстроен с литературной точки зрения. Мальчик в трусах и футболке слишком напоминает ту пятилетнюю девочку, которую родители, по словам Ивана Карамазова, запирали в «подлом месте» за то, что она «не просилась» ночью. У Достоевского не сказано, что девочка была полуголой, но можно представить себе, что раз ее наказывали за ночное недержание, то, наверное, и запирали в ночной рубашке. Распятый ребенок, естественно, вызывает ассоциации с Иисусом, как и было сказано в тексте, но, с другой стороны, Иисус-то в момент распятия был взрослым человеком. А вот в столь популярном в последнее время сериале «Игра престолов» есть распятые дети — целых 163, — их замучили рабовладельцы города Миэрина, за что потом были жестоко наказаны «Матерью драконов» Дейенерис.

Можно обратить внимание и еще на одну деталь — о случившемся рассказывает не московский журналист и не высоколобый эксперт, и даже не солдат с автоматом — на экране «простая женщина», олицетворение «гласа народа». Ей уже совсем недалеко до пушкинского юродивого: «Борис, Борис, Николку маленькие дети обижают. Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича».

Можно подойти к этому тексту и с другой точки зрения: вынес бы трехлетний мальчик «полтора часа» мучений? Или умер бы от болевого шока через пять минут? Это наводит на мысль о том, что перед нами — хорошо продуманный и придуманный текст, который люди, называющие себя журналистами, вложили в уста не очень здоровой женщины. И текст этот должен вызывать сильнейшие эмоции, воздействовать на воображение, перед которым предстает образ невинно мучающегося ребенка, да еще и отягощенный литературными и киноассоциациями.

Характерно, что «распятый мальчик» буквально за несколько лет стал расхожим примером удачного пропагандистского хода. Так, в американском сериале «Родина» герой — бывший директор ЦРУ — между делом восхищается тем, как тонко люди из ФСБ придумали сюжет про «распятого мальчика», который стал поводом к началу войны на Украине.

Психологи давно заметили — чем более напряженная и нервная обстановка в городе, стране или мире, тем больше люди склонны искать врагов, и в этом ситуации те, кто не похож на других, легче всего вызывают подозрение. Это дает власть имущим прекрасную возможность — объяснить, что в проблемах страны виновата не власть, не разваливающаяся экономика, не коррупция, а вот эти «они», те, кто хотят нам вредить — американцы, масоны, евреи, коммунисты, тамплиеры.

Еврей Зюсс

Йозеф Зюсс Оппенгеймер был, судя по всему, необычайно талантливым человеком. Он родился в 1698 году в Гейдельберге, и бóльшая часть возможностей была для него закрыта. Евреи в Германии не могли владеть землей, не имели прав вступать в объединения ремесленников, не говоря уж о военных занятиях. Фактически единственной сферой занятий для них была торговля и финансы — отсюда хорошо известный всем образ злобного еврея-ростовщика. Отец Зюсса был сборщиком налогов и явно небедным человеком, так как нам известно, что юноша побывал в Амстердаме, Вене и Праге, где, очевидно, учился — подробностей мы не знаем. Однако уже к тридцати годам он был известным финансистом, а позже — «придворным евреем» Карла-Александра, наследника герцога Вюртембергского. Когда Карл-Александр стал герцогом, возвысился и Зюсс, которого те, кто оказывались ему должны, злобно называли «евреем Зюссом». Зюсс был назначен финансовым и политическим советником герцога и практически управлял за него страной. Вюртемберг находился в тяжелом положении — страна была совершенно разорена, да и личные финансы герцога оставляли желать лучшего. Зюсс действовал жестко, порой безжалостно, но очень продуманно — он явно читал труды лучших экономистов того времени и проводил политику в соответствии с их идеями.

Его главной задачей было сосредоточить в руках государства как можно больше денег. Для этого он основал в Вюртемберге табачную, шелковую и фарфоровые мануфактуры, установил высокие налоги, продавал за деньги государственные должности. Все это не вызывало к нему большой любви. К тому же Зюсс продавал права на торговлю солью, кожами, вином… кому? Естественно, «своим», евреям, рука руку моет. Подождите-ка, а были ли в Вюртемберге нееврейские торговцы, которые взялись бы за такое дело? Сомнительно. Но это никого не волновало — ясно, что Зюсс просто обязан был покровительствовать «своим». А уж то, что он сам торговал драгоценными камнями, зарабатывал на лотереях и даже взял в аренду Вюртембергский монетный двор, только усиливало ненависть к нему.

Когда Карл-Александр неожиданно умер, Зюсса схватили и отдали под суд. Под пытками он сознался во всем, что от него требовали. А требовали от него интересных признаний — нельзя же казнить человека за то, что он повышал налоги. А вот за то, что он, еврей, вступал в любовные связи с христианками, можно. Вокруг этого и крутился весь процесс. Сначала Зюсса обвинили в том, что он сожительствовал с четырнадцатилетней девочкой, но две повивальные бабки засвидетельствовали, что та девственница. Дальше выяснилось, что среди многочисленных любовниц Зюсса (а они, похоже, действительно у него были) оказались дамы из высшего общества, поэтому какие-то истории не были вынесены на суд, но одну двадцатилетнюю христианку, у которой были отношения с Зюссом, все-таки обнаружили, и скрыть их она не смогла, так как у нее родился от Зюсса сын. Когда Зюсса приговорили к смертной казни, его дворец был уже разграблен, жители Вюртемберга ликовали, считая, что избавились от страшного злодея. Новый герцог отменил многие прогрессивные нововведения Зюсса, что совершенно не способствовало улучшению обстановки в его государстве.

Очень похожую политику примерно за полвека до Зюсса проводил куда более знаменитый финансист — министр Людовика XIV Жан-Батист Кольбер. Он тоже повышал налоги, тоже создавал мануфактуры, тоже торговал должностями и даже отменил все проданные за предыдущие тридцать лет дворянские титулы, чтобы заставить купивших их буржуа снова начать платить налоги (дворяне их не платили). Кольбера тоже очень не любили, его гроб во время похорон чуть не растерзала толпа. Но его не судили и к смертной казни не приговаривали.

В истории еврея Зюсса огромную роль сыграл тот факт, что он был евреем. То, что герцог Карл-Александр был католиком в протестантском государстве, тоже осложнило ситуацию, но все-таки не настолько, как в случае с еврейством его финансиста.

Высокие налоги собирали в тот момент все финансисты, и романы в вольнодумном XVIII веке были у подавляющего большинства известных людей, но роман еврея с христианкой простить было невозможно. Поэтому Зюсс, несмотря на его мольбы о пощаде, был казнен. А новый герцог, отказавшийся подписывать прошение о помиловании, цинично воскликнул: «Редко случается, чтобы еврей расплачивался за жуликов-христиан». Кроме того, Зюсс, к возмущению его преследователей, не желал отрекаться от своего еврейства. Он ничего не ел в тюрьме, потому что ему не давали кошерную еду, просил, чтобы к виселице его сопровождал раввин, но ему и в этом отказали, зато до последнего момента уговаривали перейти в христианство, обещая помилование. Зюсс отказался. И, как гласит легенда, последними его словами были слова еврейской молитвы.