– Но я же только функционер по связям с общест… э-э…

– Квартирьерская и служба обеспечения будут подчинены вам напрямую. Бросьте на контакты с ооновцами весь свой отдел и наружку.

– Х-хорошо.

– Надюсь, долго иностранцы у нас не задержатся. Иномериана исчезла, контакт с иновселенной прервался, и ожидать чего-то экстраординарного им смысла нет. Помёрзнут пару дней на базе, возьмут образцы растительного мусора, выпавшего из тоннеля межбранного пробоя: так это безобразие называется, Дионисий Порфирьевич? – Шарий перевёл взгляд на Платова.

Физик молча кивнул.

– И уберутся восвояси, – закончил директор. – Но есть ещё третья проблема: возвращение посланцев. Всего в иной вселенной находится сейчас двадцать человек, считая и бойцов группы Реброва из ССН ГРУ. Во-первых, нам велено найти их во что бы то ни стало и, во‐вторых, вернуть обратно. Это реально, Андрей Тарасович?

– Ну… не знаю, – начал Дорохов.

Шарий посмотрел на Платова.

– Что скажете, Дионисий Порфирьевич?

– Это невозможно, – пробормотал физик.

– Так категорично? Почему?

– Потому что иномериану невозможно создать. Каналы, связывающие браны, возникают спонтанно, случайным образом, и нам невероятно повезло, что тоннель пробил Землю насквозь – от африканского Баира до Тюмени. Егор Левонович Карапетян, дай бог ему здоровья, гениально просчитал это, и мы смогли вернуть домой большинство членов экспедиции ЮНЕСКО. Однако я не вижу больше шансов найти ещё одну «червоточину». Брана Большого Леса может долгое время не сталкиваться с нашей, и тоннели просто не будут возникать. Либо будут, но в других районах космоса, далеко от Солнечной системы.

Шарий пригладил бровь пальцем, уходя мыслями в себя.

Дорохов перехватил взгляд Платова, кивнул, как бы поддерживая мнение учёного.

Директор вернулся из дебрей размышлений.

– И всё же, товарищи генералы, нам придётся напрячь все силы и возможности, чтобы найти выход из положения. Даром, что ли, ФСБ считается службой, знающей всё о том, что происходит у нас в стране и за рубежом?

Дорохов рассмеялся.

– Что смешного вы нашли в моих словах? – осведомился Шарий.

– Извините, Павел Васильевич, анекдот вспомнил.

– Поделитесь.

– Премьер-министр садится в служебную машину. Звонок по мобильному: Федеральная служба безопасности, Михаил Владимирович, у вас ширинка расстёгнута, застегните пожалуйста.

Присутствующие переглянулись.

– И всё? – спросил Шарий, не дождавшись продолжения.

– Всё, Павел Васильевич.

– Не смешно.

– Это комментарий к вашим словам о том, что ФСБ знает всё. Но где искать иномериану…

– Понятно, повторяю: давайте искать если не иномериану, то хотя бы выход из этого неприятного положения заложников ситуации. Дионисий Порфирьевич, на вас большая надежда. Вы знакомы с трудами Карапетяна, покопайтесь в нюансах, вдруг отыщете лазейки, которые позволят нам решить проблему. Соберите команду единомышленников, подберите необходимую аппаратуру, летите в Тюмень, изучите все подходы… ну и так далее, не мне вас учить, что делать в этом случае.

– Сделаю всё, что от меня зависит, товарищ генерал.

Шарий нашёл взглядом Дорохова.

– А на вас, Андрей Тарасович, ложится вся тяжесть общего руководства операцией поиска. Делайте всё, что нужно, и даже больше. Президент может в любой момент переменить решение, дать другую вводную, сменить руководство, пригласить западных специалистов, и, чтобы он не пошёл на это, нам следует вылезти из кожи, но добиться результата!

Дорохов выпрямился, унимая чувство сожаления.

– Разрешите выполнять, товарищ генерал-лейтенант?

Лицо Шария разгладилось, возвращая присущую директору твёрдость и непроницаемость, следы сомнений на нём исчезли.

– Вперёд, товарищи чекисты!

Кратер диаметром в десять километров, облегчающий поиск Крепости, произвёл на всех сильное впечатление.

– Ничего себе дырка! – присвистнул Костя, вертя головой во все стороны, хотя делать этого не стоило, система обзора самолёта позволяла зрителю видеть пейзаж сразу в панорамном формате, охватывающем триста шестьдесят градусов.

– Дай посмотреть, – попросил у него Точилин.

– Подожди минуту, – отказал Костя.

Сергей Макарович встал, передал лейтенанту рога видеосистемы.

– Да-а! – только и смог выдавить тот.

Самолёт окунулся в темноту кратера, завис напротив дыры входа в тоннель, имеющей форму пятиконечной звезды. Именно по нему Максим с Редошкиным пробирались в лабиринты цитадели Демонов Войны.

– Мы не пролезем, – засомневался Плащинин.

– Я же вывел самолёт оттуда? – возразил Редошкин неуверенно. – По-моему, у него складываются крылья.

– Ты это видел? – осведомился Точилин. – Он весь – одно крыло.

– Попробуем протиснуться, – сказал Максим, осторожно подводя самолёт к пятиугольному устью тоннеля.

Есть ли у аппарата прожектора, он не знал, искать их означало потерять время, поэтому пришлось напрячь зрение и надеяться на качество передачи изображений системой обзора.

К удивлению пилота, даже в полутьме кратера на глубине двухсот метров видимость была отличной, не хуже чем в полдень на поверхности земли, – очевидно, работали какие-то фотоумножители аппарата, и Максим отчётливо видел все детали ребристой стены кратера и вход в тоннель.

Самолёт хозяев Крепости приблизился к дыре.

Преодолевая опасения, Максим направил аппарат в дыру, не сомневаясь, что «демонский» компьютер самолёта затормозит, оценив угрозу столкновения.

Однако самолёт не остановился!

На малой скорости он уткнулся острым носом под бугром кабины в отверстие тоннеля, что-то скрипнуло в его недрах, и он плавно окунулся в тоннель, не затронув его стенки.

Свидетели этого фокуса зашумели.

– Отпад! – воскликнул Костя.

– Укуси меня шмель! – почесал затылок Мерадзе.

– Интересно! – сказал Плащинин.

– Я же говорил?! – торжествующе провозгласил Редошкин.

– Хороший фокус, – согласился Карапетян. – Как он это делает?

– Мы не знаем и десятой доли его возможностей. Надо будет всё тщательно проверить и научиться управлять кучей прибамбасов. В первую очередь очень хочется удостовериться, что на борту есть оружие.

Самолёт преодолел первые сто метров тоннеля, освещённого пятнами плесени в потолочном углу, и остановился у зеркальной перегородки.