ЕСТЬ ТАКИЕ МУЖЧИНЫ, КОТОРЫЕ В ГЛУБИНЕ ДУШИ ШЕФ-ПОВАРА: ВОТ ОН ВЫСПАЛСЯ АЛЬ ДЕНТЕ, ВОТ ПОМЫЛСЯ АЛЬ ДЕНТЕ, РАБОТАЕТ ТОЖЕ НЕ ДО ПОЛУЧЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА, А ТАК… АЛЬ ДЕНТЕ. ОН И ТРАХАЕТ ТЕБЯ АЛЬ ДЕНТЕ.

Что делать? Во-первых, не назначать руководителем такого нерешительного человека. А если честно, то меня удивляют люди, которые так просто перекладывают ответственность за свою жизнь на посторонних людей: на меня, на подруг, на гадалок, на гороскопы.

Выбор всегда непрост. Даже когда выбираете платье в примерочной, вы сталкиваетесь со сложностями (и я тоже). Чтобы вы понимали, я на прошлой неделе больше часа крутилась в примерочной кабинке. Нет, там со мной в кабинке не было красивого брутального консультанта, который бы «помогал мне застегнуть платье». Там было всего три персонажа этого затянувшегося шоу: я и два платья — одно черное, другое белое. Они оба были одного фасона, из одинакового материала, мне нужно просто выбрать цвет. И (я сама себя ненавижу за это) выбор стал для меня реальной проблемой. Я удалялась в примерочную, выходила в белом, потом переодевалась и выходила в черном, потом опять скрывалась за шторкой и появлялась в белом. Я как будто играла в какие-то дебильные шахматы сама с собой.

«Если я выберу черное, это будет круто, — думала я, пристально глядя на крутой изгиб бедер. — Я в нем стройна, как Шер в последнем приступе молодости». Однако мое лицо (благодаря черному цвету) приобрело такой нехороший землистый оттенок, как будто я прямо в этом шикарном платье поднялась из гроба. И я стояла перед зеркалом, как Шер. Только такая Шер, которая не умеет ни петь, ни стоять, ни выбирать себе платье.

«Зато в белом я вся сияю, и даже румянец появился… и бока появились, и попа, как комод… и каждую неровность на заднице видно», — и уже перед зеркалом стояла не Шер, а Ким Кардашьян. Только такая Ким, у которой попу покусали осы и Шер.

И, глядя на обеих этих звезд, на Шер и Ким, я отчетливо поняла: «Наташа, какой бы выбор ты ни сделала, ты об этом впоследствии пожалеешь». Всегда есть последствия выбора. «Наташа, — сказала я себе строго. — Либо ты будешь выглядеть старой, либо толстой. Выбирай!»

Знаете, какое я платье купила?

Оба. Я купила оба платья, потому что не смогла решить, какое мне выбрать. Знаете, какое из этих платьев я чаще всего ношу?

Никакое. Я не ношу ни одно из этих платьев. Потому что по факту я до сих пор не сделала выбор.

Так себя чувствуют девочки, когда им нужно выбрать из двух парней одного. И начинается «примерка»: а у этого красивые усы, а у этого красивые трусы… И в итоге у девушки как бы два парня, но фактически она как бы одна. Сделайте усилие, сделайте выбор. Либо откажитесь делать выбор — это (как заметил кто-то из великих) тоже выбор.

Как говорит умный мужчина, а по совместительству и хороший психолог Михаил Лабковский: «Выбор всегда предполагает отказ».

Пытаясь усидеть на двух стульях, ты рискуешь порвать себе жопу. Сделай выбор и пересядь на тот стул, который удобнее.

Лена, спасибо за комплимент. Поразительно, что в противовес хорошим, добрым и красивым вдруг поставили меня. Очевидно, всю такую стремную, злую и страшную. Но суть вопроса не в этом: гарантирует ли популярность встречу с мужчиной своей мечты? Спойлер: уже три года единственные мужчины, которые приглашают меня в ресторан, — это журналисты, чтобы взять какое-нибудь очередное интервью.

С самого детства я тоже мечтала стать известной певицей. В 12 лет заматывалась в простыню или в штору, включала пластинку Валентины Легкоступовой, самозабвенно махала руками, держа в одной из них расческу, и орала, глядя в зеркало: «Подороооожник-трава, мне бы догадааааться…»

В 15 лет я хотела стать звездой еще сильнее, чем в 12. Я мечтала вырасти и прославиться. Я хотела быть певицей, как Алла Пугачева. Или актрисой, как Мэрилин Монро. Или проституткой, как Джулия Робертс… ну, конечно, не сама Джулия Робертс, а ее героиня в фильме «Красотка». Все девочки во дворе хотели стать такой проституткой, которая красивая, умеет водить «бентли» Ричарда Гира и ни с кем не спит, кроме этого самого Ричарда Гира. Вот такой проституткой мы мечтали стать. Этакой проституткой-девственницей.

Чтобы смастерить наряд, как у Красотки, я в 16 лет скрепила синюю юбку и белую футболку на животе кольцом, снятым с гардины. Угол шторы уныло повис. Костюм Красотки на мне тоже уныло повис. Но я не отчаялась, а продолжила превращаться в умопомрачительную Джулию Робертс. Я надела мамины сапоги, но они доставали мне лишь до колен, поэтому я решительно обмотала ноги от края сапога до середины бедра черным скотчем (точнее, синей изолентой, прокрашенной черным фломастером). И так ходила по квартире, повторяя цитаты из любимого фильма, готовая получить «Оскар». Потом с работы пришла мама и повторяла цитаты из другого любимого фильма: «Красота-то какая… Лепотааа». Потом мне дали ремня. Вместо «Оскара». Но я тоже в конце плакала, как и на вручении чертовой статуэтки.

В 17 лет я вдруг решила стать известным писателем, поскольку оказалось, что петь, танцевать и быть проституткой на людях я стесняюсь, а вот писать сценарии и книги у меня получается вполне неплохо.

В 20 лет я получила первый гонорар за свой текст.

В 25 лет я получила первый гонорар за выступление в региональном «Камеди».

В 27 лет я получила первый гонорар за выступление на федеральном канале в юмористическом шоу.

В 35 лет я получила по шее от федерального канала и сильно приуныла.

В 36 лет что-то пошло не так, и я стала блогером. Но по сути ничего не изменилось: я просто продолжила писать юмор и играть роли. Изменилось только одно: меня стали узнавать на улицах, ко мне подходили люди, делали селфи, обнимали, искренне радовались. Я впервые подумала: вот же, это же уже популярность?

Каждый раз, когда на улице незнакомая девочка делает селфи со мной, я вижу, как трясется телефон в ее руке, слышу ее «блин, это так волнительно — стоять рядом с вами» и думаю: «Я же не Ким Чен Ын, че тут волноваться?»