Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сравнении с Юлькой всё бабы были лишь дырками, в которые я мог спустить пар. Я не испытывал наслаждения внутри них, больше злился… злился на себя. Иногда доходило до того, что кончив внутрь очередной шлюхи, я избивал её. Бил до потери сознания, а потом выкидывал за двери в чем мать родила.
Удивительно, но несмотря на это, они снова возвращались. Тёлки вешались на меня и готовы были на всё…
Только с Юлей было иначе. Только её тело я хотел ласкать, целовать и смаковать каждый миллиметр. Делал все, чтобы ей было приятно, мечтал довести до исступления. Я кайфовал от её стонов, от её оргазмов, от неё самой.
Спустив внутрь блондинки, вышвырнул её в коридор, следом выбросил вещи, которые она оставила, и несколько пятитысячных купюр. Её роль на этом заканчивалась, может катиться на все четыре стороны.
— Зайди ко мне, — натянув штаны, позвонил своему начальнику охраны.
Он был на пороге меньше чем через минуту.
— Макар Дмитриевич, вызывали? — напряжённый лоб говорил о том, что я обескуражил его своим звонком.
— Серёг, мне нужно, чтобы твои орлы выяснили всё про одного человека. Завтра утром хочу видеть перед собой полный отчёт за последние четыре года. Мне нужно знать всё, вообще всё…
— Я сделаю всё, что в моих силах. О каком человечке речь?
— Юлия Белова, — произносить ее имя в сочетании с моей фамилией было странно. За годы отвык…
— Я правильно расслышал, Макар Дмитриевич? Юлия Белова? Ваша бывшая жена? — Сергей напрягся ещё больше. Он со мной чуть не со школы и прекрасно помнит, что творилось во время и после нашего развода. Я чуть не застрелил его тогда.
— Да, — рассусоливать не собирался.
— Вы уверены? После развода мне и моей службе было запрещено что-либо о ней узнавать, докладывать и вообще говорить.
— Исполняй! — я не выдержал и стакан, что стоял рядом на столе, полетел в стену. Его осколки разлетелись по полу.
— Да, Макар Дмитриевич, — обиделся. Я видел по спине, что обиделся. Но мне плевать. Он работает на меня, так что пусть исполняет.
Юлька стала другой за прошедшие годы. А значит старыми методами её уже не возьмёшь. Придётся зайти с другой стороны…
Глава 5
— Доброе утро! — бросив стандартное приветствие, войдя в ресторан, я намеревалась просто пройти дальше.
— Доброе, у тебя всё хорошо, — администратор Катя, осматривала меня с ног до головы. В её глазах читалось явное беспокойство.
— Да, всё хорошо. Немного приболела, но уже поправилась и могу работать, — солгала я.
А что ещё мне ей ответить? Что три дня валялась в бреду в кровати. Что не могла элементарно встать с неё, чтобы даже поесть. Что выгляжу так, словно только из могилы вылезла. Мои синяки под глазами не скрыть ни одним консилером. Тут поможет только актерский грим, которого у меня, к сожалению, не было в наличии. Или, может, рассказать ей о том, что я умерла и вновь воскресла сотню раз за эти дни? О том, как вздрагивала от каждого шороха, боясь до ужаса и надеясь одновременно, что это Белов пришёл за мной. С момента его возвращения в мою жизнь, я чувствовала себя, словно наркоман в ломке. Все внутренности и тело болели от тоски по нему и от осознания, что я не могу вернуться. Просто не могу! Люди не меняются и Белов тоже.
— Если почувствуешь себя плохо, скажи. Я найду, кем тебя заменить, — скорее всего Катя искренне беспокоилась за меня. Она вообще была прекрасным администратором и хорошо выполняла свою работу. Но главное за что её тут любили было человеческое отношение к сотрудникам.
— Хорошо, спасибо, — натянув улыбку ответила я.
Дело было не в Кате, а в то, что меня раздражало абсолютно всё.
Пройдя внутрь и облачившись в униформу, я начала работать. Давалось это мне с трудом. Казалось, что все смотрят на меня как-то странно. Но это и понятно. Мой внешний вид за эти дни несколько изменился. Сегодня утром, подойдя к зеркалу, я не узнала саму себя. Потухший взгляд, глаза красные от слез и бессонницы. Лицо, измученное переживаниями и воспоминаниями о прошлом. Щеки впали, а скулы заострились. Губы потрескались. Кожа на лице и теле приобрела сероватый оттенок. Под глазами появилось несколько новых мелких морщинок, небольших и заметных лишь при самом близком рассмотрении. Мне всего тридцать лет, но нервы дают о себе знать. После каждого стресса на моём лице появляются новые признаки старения. А стресса было немало в последнее время.
Даже гости ресторана, казалось, жалеют меня. Это становилось невыносимо. Столько сочувствующих глаз вокруг мешали сосредоточиться.
— Два стейка, две пасты с морепродуктами, чизкейк и цезарь, — отчеканила я очередной заказ для кухни.
Сашка мигом подлетел, чтобы прикрепить его на положенное место. Его обеспокоенный взгляд на меня окончательно добил.
— Со мной всё хорошо! Не смей спрашивать или жалеть меня! — раздражённо бросила я парню.
— Понял, не буду, — пообещал он, однако продолжал рассматривать меня, нахмурив брови.
— Спасибо, — изобразив поклон ответила я.
Рабочий день сегодня тянулся вечность. Моё самочувствие и сострадание окружающий делали его ещё более долгим и душным. Но я не собиралась уходить со смены, как мне предлагала Катя. Зарплата и так небольшая, а платить за квартиру чём-то нужно. Три дня, что я провела в постели, и так выйдут мне в копеечку. Придётся снова на чём-то экономить.
Убирая последний стол, краем глаза я заметила подозрительную машину, что стояла с другой стороны дороги. Панорамные окна ресторана и приглушённый свет в нем позволяли видеть то, что происходит на улице.
Машина подозрительно напоминала одну из многих, на которых ездит охрана Белова.
Чтобы рассмотреть получше, я подошла к окну ближе и присмотрелась. В шпионов играть я не собиралась. Мой пристальный взгляд, как мне показалось, смутил мужчин внутри тачки. Я узнал одного из них. Сергей мог по праву считаться правой рукой Макара. Прекрасный человек, если упустить количество людей, которым он всадил пулю. Но даже в нём было больше совести и принципиальности, чем в Белове.
Значит, он решил следить за мной. Что ж, пусть. Я устрою им настоящее представление, будет о чем боссу рассказать.
— На что смотришь? — Сашка напугал меня своим тихим появлением. Будто из-под земли вырос, честное слово! Я даже вздрогнула.
— Погоду проверяю. Думаю пешком домой идти или такси вызвать, — я так