— Ну, нож-то его мог и кто-то другой использовать.

— А я разве спорю? Мог. Но ты ведь, кажется, в прокуратуре немного поработала, так что знаешь, что в подобных случаях это улика.

Я кивнула:

— Знаю. Кстати, а что со временем убийства?

— От трех до пяти часов утра. Более точно будет известно после вскрытия. Когда мне результаты принесут, я тебе их сообщу.

— Хорошо, — задумчиво сказала я. В моей голове вертелась какая-то мысль, которую я никак не могла поймать. Что-то еще мне нужно от Данилова, но никак не соображу что.

— Ну что, Татьяна, возвращаемся? — предложил Венька. — А то мы с тобой что-то тут застоялись.

— Ага, — кивнула я, и в этот момент схватила свою неоформившуюся мысль за хвост. — Веня, у меня к тебе просьба, — тут же решительно сказала я. — Мне нужно, чтобы ты представил меня как работника прокуратуры.

— Это еще зачем?

— Затем, что если я честно назовусь частным детективом, то половина из тех, кто был на вечеринке, откажется со мной разговаривать. Они ведь мне помогать не обязаны. А если будут думать, что я из прокуратуры, тогда совсем другое дело.

— А как ты это себе представляешь? Меня ведь за такое по головке не погладят, если начальство узнает.

— Начальство не узнает. Откуда бы ему узнать? Ведь мы с тобой трепаться ни о чем не будем, правда? А своим ребятам ты все как есть объяснишь, я думаю, они тебя поймут. Сделаем так: мы вдвоем входим в комнату, где весь народ у тебя сидит, и ты мимоходом обращаешься ко мне «товарищ майор», а я отвечаю что-нибудь насчет того, что я этим делом займусь. Что, кстати, будет чистой правдой. Всего-то и делов! И тебе ничего не грозит, кстати. Ты же не к ним обращался, а ко мне. Может быть, мы с тобой старые друзья, и это у нас традиция такая: ты меня называешь товарищем майором, а я тебя адмиралом Нельсоном.

— Ох, Татьяна, ничуть ты не изменилась со времен первого курса, — с улыбкой сказал Данилов.

— Это комплимент? — кокетливо поинтересовалась я.

— Никакой не комплимент, чистая правда. Ладно, я согласен. Пошли в квартиру, там уже все небось заждались.

Наша уловка с «товарищем майором» сработала на пять с плюсом. Мы с Даниловым прошли по коридору, повернули налево и оказались в большой комнате, где среди такого же бардака, как и тот, что царил в прихожей и на кухне, возились два оперативника, осматривающие валявшиеся вещи, а по разным углам молча с мрачными лицами сидели три парня и четыре девушки. Впрочем, молчание, судя по всему, было вынужденным — общество милиционеров явно не располагало к непринужденному общению.

— Где тело? — деловито осведомилась я у Данилова, не обращая внимания на присутствующих.

— Дальше, товарищ майор, в следующей комнате, там осмотр уже закончен, — ответил он.

Мы прошли в следующую комнату. Она была поменьше предыдущей, и в ней не было столько мусора. По крайней мере, битого стекла нигде видно не было. Я быстро окинула комнату взглядом — книжный шкаф, небольшой диван, зеркало, тумбочка, уставленная всяческими безделушками, стол, на котором стояли бутылки и два бокала, кровать. Бегло осмотрев комнату, я присела на корточки рядом с кроватью, где лежало тело светловолосого парня, одетого в черные джинсы и темно-синюю в рубчик рубашку. «Да, рубашка испорчена безнадежно», — мелькнула у меня в голове сюрреалистическая мысль при взгляде на темное пятно, находившееся в левой верхней части груди.

— Удар пришелся точно в сердце, — сказал Данилов, показывая на рану, как будто сама я могла ее не заметить. — Умер мгновенно, наверняка не успел ни проснуться, ни что-то осознать. Причина смерти сомнений не вызывает.

— Если, конечно, его сначала не отравили, а потом не ткнули ножом, чтобы замаскировать отравление.

— С чего ты взяла?

— Да ни с чего особенного. Просто я к тому, что нужно все-таки дождаться результатов вскрытия, не делая до тех пор окончательных выводов. Кстати, что за бокалы на столе? Что из них пили? И кто?

— Пили вино, судя по всему. Видишь, бутылка на столе стоит с красным? На дне бокалов очень похожие капельки. Ну это мы еще выясним точно, бокалы я заберу на экспертизу. И отпечатки на них посмотрим, тогда точно и узнаем, кто из них пил. Хотя, наверное, сам Лисовский и его девушка… как ее… Соня, что ли.

— Ясно, — кивнула я. — Ну, как результаты экспертизы будут готовы, поделишься. А нож где? Ты говорил, его нашли и даже выяснили, что принадлежал он Белякову?

— Нож мы вынули из раны. Всажен был глубоко, вынуть удалось с трудом. Я тебе его покажу, как отсюда выйдем.

— Если бы убийцей и в самом деле был Беляков, то с его стороны довольно глупо было оставлять нож. Похоже на то, что кому-то очень хочется, чтобы мы сочли, что убийца именно он, — заметила я.

— Согласен, но это не единственное объяснение. Если он не планировал преступление заранее, то мог свой нож и оставить в ране. Возможна, например, такая ситуация — убийца в состоянии аффекта бьет жертву ножом, потом приходит в себя, видит, что натворил, а зрелище тяжелое даже для нас с тобой, хотя мы ни при чем и повидали всякого. Ему становится дурно и страшно, он в панике выскакивает из комнаты, забыв выдернуть из раны нож. Такое сплошь и рядом бывает, когда убивают не профессионалы, сама знаешь. А потом он просто не решается вернуться. Или, может быть, кто-то ему мешает.

— Все эти рассуждения легко можно отнести как к Белякову, так и к кому угодно, — ответила я.

— Согласен. Я говорю в порядке размышления. Кстати, еще раз обращаю твое внимание: рана глубокая, мы нож еле вынули, так что женщины, похоже, исключаются.

— Не факт, — сказала я, вставая. — Женщина, если сильно захочет, может ударить не слабее мужчины. Хотя это менее вероятно, — уже себе под нос закончила я.

Делать какие-то выводы было еще рано, но кое-что мне уже становилось понятно. Рана одна, следов борьбы не видно, а убитый, судя по всему, был довольно крепким парнем. Значит, скорее всего, его убили, когда он спал. Так, так… А почему же он тогда одет, а кровать не разобрана? А очень просто — ребята много пили, и ни сил, ни желания стелить кровать у парня не было — как свалился, так и заснул. Логично? Вроде бы да. Я еще раз обвела комнату взглядом и решила, что сейчас затевать более детальный осмотр не стоит — это дело долгое, а мне нужно хотя бы бегло поговорить с теми, с кем еще не разговаривал Данилов, пока их не распустили по домам. Не можем же мы их здесь весь день держать. Так, значит, решено, план действий такой: сначала смотрю документы, которые уже успел составить Данилов, беседую с народом, распускаю по домам, пока они не начали скандалить, а потом еще раз внимательно осматриваю место преступления. А дальше видно будет.

— Веня, когда тело забирать будут? — спросила я.

— Как судмедэксперт приедет. А когда он приедет — никому не известно, он у нас чуть ли не один на весь город. Ну да это не наша с тобой головная боль. Будешь еще что-нибудь смотреть? — Вопрос прозвучал так, словно Данилов меня экзаменовал. Видимо, ему показалось, что осмотр я провела слишком уж бегло и непрофессионально. Что ж, он меня в деле еще не видел, так что ему простительно.