Тогда спецподземсооружениями непосредственно занималось пятнадцатое управление УКГБ Москвы, а курировал их одиннадцатый отдел КГБ СССР во главе с генералом Верлиновым. Почти все пространство подземных переходов находилось под техническим контролем: телекамеры, емкостные датчики, системы электрической защиты, автоматические стреляющие устройства с радиолокационным наведением… Да регулярные обходы оперативно-профилактических групп два-три раза в неделю… Десятилетиями все здесь было спокойно: только в восьмидесятом, перед Олимпиадой, какой-то бродяга попал под очередь АСУ, да в восемьдесят третьем четыре террориста пробрались почти ко входу «кремлевского метро», но сработала сигнализация, и их взяли мгновенно — словно ураганом снесло!

Тогда же карантинно-надзорная служба подготовила сверхсекретный доклад: «О влиянии техногенных излучений системы спецсооружений на спелеофауну». Андропов лично изучил досье с фотографиями метровых крыс и пауков и наложил резолюцию, состоящую из трех пунктов: «1. Подготовить операцию по уничтожению всей этой нечисти. 2. Информацию засекретить. 3. При утечке сведений провести контрпропагандистскую кампанию с привлечением авторитетных специалистов».

Но уже наступало время, когда генсеки умирали чаще, чем выполнялись их распоряжения. А потом и вовсе все покатилось в тартарары.

Аслан Идигов по прозвищу Волк никогда не любил ишачить. Поэтому он всячески отлынивал от строительных работ и уже подумывал, что, может, пора подаваться на родину. Там, по крайней мере, никто не загонит его в подземелье и не заставит выкладывать какие-то дурацкие стены. Но с другой стороны, в Чечне настоящая война, и неизвестно, чем она кончится, вполне возможно, что прежней вольницы уже не будет. Глядишь — перешлепают всех ребят да обратно за колючую проволоку позапихивают… Так что лучше не торопиться…

Луч фонаря осветил присевшего на корточки Волка.

— Ты чего тут расселся? — грубо спросил Битый Нос. — Иди камни носи или цемент разводи!

— Покурить нельзя, да? — огрызнулся тот, но, понимая, что препирательства ни к чему хорошему не приведут, нехотя двинулся к освещенному участку. Прожектора с трудом пробивались сквозь цементную пыль, в носу сразу запершило. Широкий зев туннеля перегораживала толстая стена из больших каменных блоков, под потолком еще оставалась полуметровая щель, куда слоями уносило пропитанный пылью воздух.

— Закроем, совсем нечем дышать будет! — угрюмо сказал Идигов, подавая тяжелые камни. Ему не ответили. Здесь работали «командированные» из Гудермеса, живущие в Москве земляки использовали их как рабов, поэтому все были недовольны, но выказывать возмущение опасались.

— У меня анаша есть, — Аслан тронул за рукав коренастого земляка по прозвищу Клюв.

Тот с готовностью бросил камень прямо под ноги.

— Пойдем забьем…

Отойдя на несколько шагов, они, подсвечивая фонарями, выбрали из груды оружия свои стволы. Волк привычно перебросил «АКМ» через плечо. Работать с автоматом невозможно, да и не нужно. Он вполне способен прокормить владельца и обеспечить всем необходимым. Поэтому руки должны держать что-то одно: или ствол, или кирку.

— Я не нанимался тут горбить, — проговорил Волк, поглаживая гладкое твердое дерево приклада. — Вначале дело было по мне, настоящее… Думал, и дальше так пойдет. А они нас в каменщиков превратили!

Клюв высморкался, но в нейтральном звуке Волк уловил нотку согласия.

— Я самого Тепкоева знаю, с его младшим братом дружу, — похвастался он. — Хотел сразу подойти поговорить, так Лечи не пустил. «Потом, потом!» Но все равно пробьюсь к Магомету! Хочешь, и за тебя слово скажу?

— Конечно, какой разговор? Наверху веселей, — согласился Клюв. — И вообще, чем камни класть, лучше мужское дело делать. Хотя… Тут у них тоже что-то большое затевается…

Навстречу двигались несколько теней с фонарями, Клюв на всякий случай замолчал. Желтоватые лучи равнодушно скользнули мимо. Здесь ходили только свои. Километровый отрезок туннеля с двух сторон огородили испещренными бойницами стенами, поставили часовых, словно полевой лагерь разбили в одном из горных ущелий. Центром лагеря являлась большая брезентовая палатка с отдельным кольцом охраны. Что там происходило, держалось в тайне, хотя отрывочные сведения и просачивались сквозь брезент.

— Давай сюда, чтоб Битый Нос не увидел, — Клюв, пригнувшись, нырнул в узкое ответвление коридора. Здесь было сухо и, если учесть, что почти вся территория лагеря превратилась в огромный нужник, на удивление чисто.

Присев на камни, земляки раскурили мастырки и, используя вместо кальяна с каналами подсоса воздуха составленные трубочкой кулаки, глубоко втянули сладковато-пряный дурманящий дым.

— Какого-то парня в штаб привезли, — сказал Клюв, расслабляясь. — Инженер. Два дня что-то делает. Видно, важная птица.

— Что делает? И почему важная? — невнятно спросил Волк.

— Ребята слышали, как про Саддама Хуссейна рассказывал. Тот его знает, к себе приглашал, на работу.

— В Турцию, что ли?

— Куда-то туда. Но платить, наверное, хорошо будут. — Клюв говорил тихо, он почти засыпал.

— Лучше бы бабу привезли… — мечтательно процедил Идигов. Тело его стало легким и чуть приподнялось над жесткими камнями. Скоро оно воспарит в воздухе. — Помнишь, нам ту обещали? Красивая сука… Жалко, убежала! И Алика зарезала…

— Можно поймать… — Клюв оживился. — А чего? Пойдем прямо сейчас!

— Дурак… Видать, не курил давно, совсем размяк. Нож ты поймаешь — вот что! Думаешь, она сама зарезала? С ней парень из спецназа. И автоматы забрал…

В непроглядной черноте расщелины за их спинами что-то шелохнулось.

— Кого он напугает! — визгливо выкрикнул Клюв, и темнота вновь замерла. — Пойдем прямо сейчас!

— Дурак…

Волк уже взлетал. Ему было легко и весело. Хотелось даже этому непроходимому дураку сделать что-то приятное.

— Я тебя лучше с собой возьму. К одной девке… Классная такая… Мы поезд остановили, да не успели… А паспорт ее у меня с собой… Вот будет ей сюрприз…

Волк захохотал. Живой кусок черноты за его спиной не воспринимал звуков, потому что членистоногие не имеют органов слуха. Но колебания воздуха улавливались паутиной, как резонатором, и смех в очередной раз остановил его на пути к цели.

Паук по классификации давнего сверхсекретного доклада карантинно-надзорной службы относился не к самым большим, скорей к средним. Он был размером с бульдога, правда, если считать только туловище. Суставчатые мохнатые лапы достигали в размахе двух метров. Двигался ужасный мутант совершенно бесшумно, по сантиметру приближаясь к двум теплым большим бурдюкам, наполненным животворной жидкостью.

Докурив мастырки и безвольно привалившись к неровным каменным стенам, они были расслаблены и готовы к употреблению. Волк гнался по вытоптанному, захламленному пустырю за девочкой в школьной форме с белым фартучком и знал, что она никуда не уйдет. Клюв птицей парил над родными горами, и солнце тянуло губы поцеловать его в настоящий орлиный клюв, выросший неизвестно когда на месте обычного, хотя и внушительных размеров носа. Кто из них станет жертвой чудовищного паука, определял случай.