В качестве единственной женщины отдела Райли чувствовала себя крайне необычно.

Осмотрев помещение, она перевела взгляд на Сэма:

– Разве здесь нет женщин?

– Здесь? – переспросил он. – В управлении? Да, есть. – Он, полагал, что Райли имела в виду именно управление. – Здесь же нет. Судьба распорядилась так, что ты станешь первой женщиной-детективом в отделе борьбы с ограблениями. – Он улыбнулся, явно забавляясь ситуацией. – Ты полагаешь, что справишься с этим, Макинтайр?

Он говорит так, чтобы подзадорить ее, решила Райли. Хочет, чтобы она перестала думать о неудобной стороне назначения и воспринимала его как вызов. Оценив намерение Сэма, она решила воздать ему по заслугам.

– Ты не так глуп, как кажешься, Вьятт.

Замечание вызвало его безудержный смех.

– Бьюсь об заклад, ты говоришь это всем парням.

– Только тем, которые этого заслуживают. – Ей захотелось занять в комнате свое место, даже если оно было временным. – О’кей, где мне сесть?

Их взгляды встретились.

– В любом кресле, где поместится твоя задница, Макинтайр. Я бы сказал «прекрасная задница», но тогда ты, видимо, привлекла бы меня к ответу за сексуальные домогательства.

Отлично, он явно нуждается в знании ряда основных правил поведения в отношении ее.

– Я не нуждаюсь в посторонней помощи, чтобы защитить себя, Вьятт. Если ты вякнешь то, что мне не понравится – какую-нибудь непотребную вещь, – уточнила она, – то я дам тебе возможность пожалеть об этом. И не буду искать посредников.

У нее не было полной уверенности, но ей показалось, что он посмотрел на нее более уважительно.

– Это справедливо, – одобрительно кивнул Вьятт, прежде чем одарить ее новой, уже знакомой ей улыбкой. – Знаешь, Макинтайр, это может стать началом замечательной дружбы.

– Ты слишком опоздал для этого. Я уже хорошо знаю тебя, – напомнила Райли.

Взглянув на него, она поняла, как далека от того, чтобы с ним подружиться.

– Одно дело – иметь шапочное знакомство, здороваться с человеком, другое дело – работать с ним. Это разные вещи, Макинтайр, – сказал Вьятт.

Он прав, черт возьми, подумала она. Прав, поскольку дружба включала именно то, о чем говорил этот напыщенный субъект перед тем, как она покинула его кабинет за стеклянной перегородкой. Она будет оберегать жизнь Вьятта, он будет оберегать ее жизнь. Это предусматривало наличие уз, которые не могут связывать двух обычных знакомых.

– С ней, – поправила его Райли, – работать с ней.

Его следующее высказывание удивило ее. И главным образом потому, что ей была известна его репутация любимца женщин.

– Мне лучше не думать о тебе как о девушке, Макинтайр. Или как о женщине, – добавил он, полагая, что она станет поправлять его в отношении полового различия.

Она сдвинула брови в попытке понять, для чего Вьятт сказал это. Более того, как вообще он мог думать о ней в таких понятиях? Она действительно женщина. Или он настраивается на какую-нибудь изощренную остроту в ее адрес?

На всякий случай она спросила:

– Так кем же ты меня считаешь?

– Довольно соблазнительным парнем. – Он широко взмахнул руками. – Если мы наладим совместную работу, то тебе придется быть именно такой, Макинтайр. Парнем, выглядящим как женщина.

– Знаешь, Вьятт, ты чокнутый, – произнесла она со вздохом.

Именно сейчас она не питала больших надежд на то, что какая-нибудь из установок Вьятта сработает. Но шеф хочет, чтобы она работала здесь, и она не собирается бегать к нему с жалобами. Она не могла позволить человеку, которого уважала, думать о ней плохо.

Желая напомнить Вьятту, что он не ответил на ее вопрос о том, где она будет сидеть, Райли решила переформулировать вопрос:

– Где мой стол, Вьятт?

Он жестом указал на стол напротив себя. Стол выглядел столь же неряшливо, как и его собственный. При более пристальном рассмотрении складывалось впечатление, будто папки перебрались сюда с того стола, за которым сидел Сэм. Она взглянула на пару дел сверху.

– Чьи это папки? – спросила она Вьятта.

Почерк на обложке первой папки несколько напоминал тот, которым была сделана запись в блокноте на столе Вьятта.

– Мои, – ответил он, перекинув несколько папок на свой стол. – Я вроде как рассредоточил их после отъезда Эванса. – Он неловко собрал остальные папки и поместил на свой стол. – Ты знаешь, как это бывает.

– Нет, – возразила она, – не знаю.

Хотя столы Санчеса и Райли стояли напротив друг друга, как столы Вьятта и его бывшего напарника, она тщательно старалась избегать того, чтобы ее вещи приближались к столу Санчеса на расстояние, которое она называла «ничейной землей». После убийства Санчеса она собрала все вещи с его стола, поместила их в коробку и лично отнесла в дом матери покойного. Она помнила, что для них обеих это посещение закончилось слезами.

– Ну, теперь все в порядке, – сказал Вьятт и добавил: – Верь мне.

Верь мне.

В двух простых, кратких словах воплотилось все. Чтобы работать вместе, должна существовать определенная мера доверия. Но именно доверие не сохранилось в ее душе.

Она откровенно сомневалась, что сможет снова доверять кому-либо, помимо членов своей семьи. Сомневалась, что позволит кому-либо довериться ей. В обоих случаях существовал слишком большой риск.

Наступил первый полный день работы Райли в отделе борьбы с ограблениями, но ее напарник блистательно отсутствовал за своим столом.

Сначала она подумала, что он бросил ее и занялся каким-нибудь делом. Райли даже представляла в воображении, как он жалуется сочувствующему слушателю на то, что шеф детективов навязал ему новую напарницу.

Когда же за первым часом последовал второй, а Вьятт где-либо на этаже так и не появился, Райли стала выдвигать другие версии.

Компьютер Вьятта был выключен.

Вчера компьютер работал весь день, даже тогда, когда они ездили в другой конец Авроры допросить владельца ломбарда, которого ограбили. Как любой другой сотрудник, Вьятт включал свой компьютер по утрам и оставлял его в рабочем состоянии на весь день. Прошлым вечером он даже вернулся в учреждение, чтобы отключить машину перед уходом из комнаты для инструктажа на ночь.

Имело ли к ней отношение его отсутствие? Может, это был с его стороны молчаливый протест?

Райли нахмурилась. Она не находила ответов, вопросы же множились.

– Макинтайр!

В момент, когда лейтенант назвал ее имя, голова Райли резко дернулась вверх. Баркер стоял в дверях своего кабинета, глядя в ее сторону. Она мгновенно вскочила со стула, готовая отправиться по какому-нибудь полицейскому делу или поспешить в его кабинет, что бы ни приказал блюститель строгой дисциплины.