Вместо того чтобы дать отпор охамевшему супругу, моя подруга долгие годы занималась самоедством, постоянно сидела на изнуряющих диетах (теперь мне стало понятно, почему она отказалась от еды) и тратила все, что зарабатывала в школе, на косметолога.

Гром прогремел среди ясного неба внезапно, когда Ольга как раз расправилась с намечающимися попиными ушами и всерьез озаботилась ботоксом для глубокой складки на лбу. Складка появилась после того, как Сергей в первый раз не пришел домой ночевать, а мысли о ботоксе — еще две недели спустя.

Итак, Ольга сидела после работы, наложив на лицо и шею тряпичную маску с плацентарным экстрактом. В дверь робко позвонили, и в этом не было ничего необычного — так делала мама Ольги, Тамара Степановна, если руки были заняты сумками с продуктами. Оля сердилась на маму, не позволяла ей поднимать тяжести, но та тихо упрямо повторяла: «Буду ходить и носить — дольше проживу!»

— Входи, мамуль, — приветливо пробормотала Оля. Она слегка подняла голову, чтобы маска не съехала со лба.

На пороге тем временем смущенно мялась незнакомая юная девушка. Впрочем, Ольга не особенно ошиблась. Да, она тоже была мамой. Будущей мамой.

Маска с чавкающим звуком сползла с Оли и безвольной тряпочкой шмякнулась об пол. Кажется, она прихватила и плотно сидящие на Ольге розовые очки размером со шлем космонавта.

— Здравствуйте, вы жена Сергея? — пробормотала девушка.

Ольга впервые в жизни не знала, как правильно ответить на этот простой вопрос. Кажется, она сразу поняла, о чем будет разговор. И, увы, не ошиблась.

— Давайте познакомимся. — Девушка робко перешагнула порог Олиной квартиры. — У нас много общего.

Так мимические морщины перестали быть главной проблемой брака Ольги и Сергея.

— Ну и кому я теперь нужна? — как заведенная повторяла Оля, раскачиваясь на одном месте и уставившись на свое отражение в блестящий чайник.

«I’m the Lonesomest Gal in Town»[3], — пела Фицджеральд, угрожая умереть, если кто-нибудь срочно не отыщет ей мужика.

Я смотрела на Олю, на то, как она обхватила себя тонкими, ухоженными руками и укачивала, словно ребенка, пытаясь успокоить. Она была такая славная. Такая же, как и триста пятьдесят лет назад, в прошлой жизни, где мы еще не сидели на диетах, а, пользуясь нечеловеческим метаболизмом студенток, питались кока-колой и булочками из буфета. Оля была сокровищем моей юности, и я сейчас чувствовала себя обокраденной. Сокровище же улыбалось пьяной, грустной улыбкой, мусоля кусочек сыра с таким несчастным лицом, как будто жевала скатерть.

Предательски подступили слезы... Стоп! Сейчас и я зареву — и что тогда?

— Пойдем-ка!

Внезапно в моей голове созрел план. Я схватила Олю за холодную руку и потащила в зал. Подрулив к шкафу, я решительно посмотрела на подругу:

— Ну-ка, какой у тебя размер?

— Ну как у тебя... приблизительно...

— Давай-ка примерим вот это платье...

— Да зачем мне?! Не утешай меня!

— А потом мы встанем, пойдем в клуб и найдем тебе нормального... слышишь, нормального мужика!

Конечно, я брякнула это просто так, но неожиданно взгляд Ольги стал осмысленным. И она уже беспрекословно натягивала колготки из новой упаковки. А через несколько минут посмотрела на мои сережки, не мигая, и сказала изменившимся голосом:

— Снимай. Давай сюда.

Через час, пошатываясь, наша ярко накрашенная парочка завалилась в ночной клуб «Высоцкий». Более странного места для тусовки и найти было невозможно, однако именно этот древний клуб с ретромузыкой как нельзя лучше подходил для социальной реанимации девушки, которая пропустила целое десятилетие светской жизни столицы. Здесь, в расслабленной толпе любителей торта «Медовик» и песен Малежика, Олина академическая неуспеваемость по тусологии была совершенно незаметна, да и, признаться, не важна. Я поплелась к бару за коктейлем, а Ольга... в ней неожиданно открылось второе дыхание! Она отплясывала под любую музыку, включая шансон и марши. Ольга вкладывала в замысловатые, нездешние движения своего танца весь задор женщины, у которой не было секса в течение нескольких лет подряд. Ее тело, причудливо извиваясь, как бы рассказывало историю. Кое-что мне даже было понятно — все-таки я не зря работала переводчиком. Вот она встречает Сергея и влюбляется. А вот — отрубает голову его молоденькой любовнице и варит из нее холодец. Искренние эмоции всегда находят своих почитателей. Уже через двадцать минут вокруг Ольги вился весь зал, однако из пляшущей толпы выделялся мужчина лет тридцати, в белом пиджаке и темных очках, явно желающий перейти на «ты» с нашей пострадавшей.

Признаться, я испытываю страшное раздражение, когда вижу темные очки на людях в и без того затемненном помещении. Мне кажется, надевают их не просто так, а с каким-нибудь некрасивым умыслом, к примеру чтобы скрыть фингал под глазом. Других причин для того, чтобы ползать по помещению на ощупь, играя в кота Базилио, я не могу придумать. Вот и тут, среагировав на очки, я бросилась к Оле. «Ну уж нет, — решила я. — Теперь я ни за что не отдам Оленьку кому попало!»

— Пошли отсюда, — зашипела я в ухо подруги, — пока этот идиот не остынет и не переключится на кого-нибудь еще!

Однако у нашей танцорши было свое мнение на этот счет.

— Привет, — сексуально муркнула Ольга, стряхнув меня с руки, как надоедливую муху. — Давай познакомимся? — Она скользнула по очкастому клоуну движением, которое я видела у продажных женщин в неприличном немецком фильме. Она больше не казалась мне такой уж отсталой от жизни домохозяйкой!

Ангелы, надев темные очки, смущенно простерли над Ольгой свои крылья; в распахнутые глаза принцессы сквозь чудовищную пластиковую оправу смотрела сама судьба.

Нужно признать, у фортуны особенное чувство юмора. Ночь, которую Ольга провела в объятиях незнакомца, не прошла впустую. Во-первых, это был второй случай с момента студенчества, когда Ольга буквально не могла ходить от приятных воспоминаний; во-вторых, через пару недель ее начало тошнить. Сначала она решила, что ее тошнит от неудачного брака и собственно Сергея; однако еще дня через два она сообщила ученику с последнего ряда, что в боковом кармане его портфеля лежит тухлая груша. Такая чувствительность к запахам была ей хорошо знакома.

— Я беременна от тебя! — просияла Ольга, бросившись на Олега.

— Ура! — ответил Олег.

Они выгнали Сергея из Олиной квартиры, а потом поженились. Забегая вперед, сообщу, что нюх на хороших мужчин не подвел Оленьку: Олег хорошо зарабатывал и обожал детей. Сейчас они ждут третьего, надеются, что будет мальчик.

История с подругой серьезно изменила и мою жизнь. Во-первых, на свет появилась моя крестница — Катька.

А во-вторых, болтливая Оля пустила слух, что у меня легкая рука, и на меня, как из рога изобилия, посыпались несчастные девицы. Через полгода бесконечных устраиваний судеб меня уволили из конторы, где я работала переводчиком. Слишком уж много времени уходило на телефонные звонки по личным вопросам.