litbaza книги онлайнФэнтезиОтягощенные злом. Нет пути назад - Александр Афанасьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:

– Держись. Помнишь, мы синематографический фильм из Голливуда вместе смотрели. Там был один отличный вопрос: вы эффективная команда? Ну, что ты ответишь?

Ксения вдруг взяла мою руку. Прижалась к ней щекой. Несмотря на возраст, кожа у нее была как у молодой женщины.

– Да, ты прав, – сказала она уже обычным своим, спокойным голосом, – да, мы эффективная команда. Я возвращаюсь в Константинополь. И жду, как будто ничего и не было.

Наш шейх, шейх Абд Аль-Азиз ибн Баз, да смилуется над ним Аллах, сказал:

«Тот, кто взял вымышленные законы, противоречащие Корану, – это и есть великое нечестие и явный Куфр, и порочное вероотступничество, как сказал Аллах в Коране: «Но нет – клянусь твоим Господом! – они не уверуют, пока они не изберут тебя судьей во всем том, что запутано между ними, не перестанут испытывать в душе стеснение от твоего решения и не подчинятся полностью» (Ан-Ниса:65). И также сказал Всевышний: «Неужели они ищут суда времен невежества? Чьи решения могут быть лучше решений Аллаха для людей убежденных?» (Аль-Маида:50).

Продолжая, Шейх ибн Баз сказал: «И каждая страна, которая не правит по шариату Аллаха и не повинуется законам Аллаха, то это Невежественное (Джахилийское) государство, Куффарское государство, Несправедливое и Нечестивое государство, ссылаясь на текст этого ясно изложенного аята. И обязанностью для исламской Уммы является испытывание гнева на это и враждовать со всем этим во имя Аллаха, и запрещено исламской Умме испытывать чувство любви к ним, и иметь связь, и дружить с ними, до тех пор пока они не уверуют в Одного Единого Аллаха и не будут править по шариату Аллаха». На этом закончил Шейх ибн Баз.

И того, что я привел и помянул из текстов (Корана и Сунны) и из слов ученых, достаточно для того, чтобы разъяснить и понять то, что правление по выдуманным и вымышленным конституциям является Куфром, и клянусь Великим Аллахом, что тот, кто правит по этим законам, тот тоже Кафир, и если продолжать приводить из того, что сказали ученые Уммы и имамы этой уммы по поводу этого вопроса, то образуется огромное количество слов, и того, что я упомянул и привел выше, достаточно для ответа вопрошающему!

Ан-Накд Кавмия Аль-Арабия

Афганистан, Кабул Отель «Интерконтиненталь» 22 января 2017 года

Отель «Интерконтиненталь» расположен в западной части Кабула на возвышенности, к нему идет одна-единственная дорога, которую легко перекрыть. В свое время это был лучший отель Кабула, он был построен в начале семидесятых североамериканской фирмой, владельцем сотен отелей по всему миру, после того как Кабул стал одним из мест паломничества представителей неформального движения хиппи, привлеченного доступностью местной травы каннабис, которая здесь лучшая в мире. Среди хиппи попадались богатые люди, и даже очень богатые люди, наследники миллионных и миллиардных состояний. Сюда же приезжали и богатые люди, владельцы и топ-менеджеры крупных корпораций, которым благодаря движению хиппи удалось заиметь молодую подружку, раскрепощенную в вопросах секса. Полагали, что к двадцать первому веку Кабул может стать свободным городом, этаким Сан-Франциско Центральной Азии, городом высокой терпимости, городом с многонациональным населением. Трудно было ошибиться сильнее.

Сейчас отель, точнее, его здание, коробку с отметинами от пуль и снарядов, выкупили русские и отремонтировали. На первом этаже – открыли ресторан «Голубые купола», кто бывал в Ташкенте, тот поймет, о чем я говорю. Готовили здесь не хуже, чем в оригинальных «Голубых куполах», и здесь была музыка, живое исполнение, пели афганские исполнители. Впервые, после нескольких лет мрака, афганский народ начал приходить в себя. Во время, пока в городе были религиозные экстремисты, за исполнение песен или музыки полагалась смертная казнь, равно как за прелюбодеяние, содержание голубей, стирку белья в реке Кабул, выливание помоев туда же или бои воздушных змеев[2].

Но сейчас здесь мы, русские, и певица по имени Карара сейчас поет мелодичную и чуть печальную песню о любви, красивую, хотя не все слова я понимаю. Полагаю, эту песню следовало бы петь вечером и под нее танцевать медленный танец с очаровательной дамой… но она пела ее сейчас, навевая грусть…

В голову лезла другая песня, которую я, с вашего позволения, приводить не буду. Страшная и грустная песня, которую я услышал в Персии и которая говорила, что дороги назад нет и ничего не изменишь.

Передо мной стояла чашка чая и симьян, местное сладкое лакомство к чаю, что-то вроде сладкой соломки, к которому я не притронулся. Ветер с гор бил в окно, стучался, жаловался на свою нелегкую судьбу: ветер здесь тоже был неприкаянным, как и люди. В Афганистане тоже бывает зима и зима, суровая, до минус двадцати даже в ущельях. Я ждал человека, но человек не пришел…

И глупо было надеяться, что он придет.

В предательство Ковалева я не верил – слишком просто. Рыбалка, которую мы вели вот уже шесть месяцев, начала давать свои плоды – просто по закону больших цифр. Мы нашли уже девять совпадающих точек. Но предательство Ковалева не вписывалось, оно было вне картины, и это несоответствие надо было устранить.

Заодно и найти себе хоть каких-то союзников. Хоть каких-то. Ибо осознавать, что ты один… ну, пусть вдвоем, и мы ведем войну против системы, более того, против своих же, – все это очень тяжело.

А так – мы вели двойную жизнь. Занимались работой. Теряли сотовые телефоны. Изредка навещали конспиративные квартиры. Я почти перестал летать в Ташкент, не было ни времени, ни сил. Помимо этой работы мы вели обычную, выявить и уничтожить, – и террористы выпустили фетву, в которой приговорили меня к смерти. На моей памяти эта третья, одна вынесена в Бейруте, вторая – в Тегеране. Теперь – еще и в Кабуле…

Один раз я заметил за собой слежку. Своих же. Слежка вялая и явно дежурная: контрразведка проверяет. Сбрасывать не стал.

Поводом навещать конспиративную квартиру стала афганка Лайла. Сначала – просто поводом. Теперь – уже по-настоящему.

Куда идем мы с Пятачком? Большой, большой секрет. И не расскажем мы о нем, о нет, и нет, и нет…

Я вдруг поймал себя на мысли, что в какой-то момент просто бросил поводья. По крайней мере в своей личной жизни – точно. И куда меня несет теперь, я не знаю…

Не знаю.

Я посмотрел на часы. Полтора часа. Точно не придет. Точно.

Да и было бы глупо ожидать, что придет…

Я поднялся из-за стола, оставив на нем катеринку. Поклонился, глядя в глаза певице, – обычное дело для русских дворян – проявить уважение, – отчего певица сфальшивила в одной ноте. Это ничего. Пусть поет…

Получил в гардеробе пальто совершенно омерзительного стиля, но зато теплое. Запахнув его покрепче, вышел на улицу через стальные двери, которые давно заменили здесь стеклянные, предусмотренные проектом первоначально. Ветер, несущий с гор холод и мелкий, крупкой снег, голодным зверем вцепился мне в лицо. В стороне у костра грелись замерзшие усатые нафары.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?