— Здравствуй, смелое и отчаянное дитя, — услышала я голос.

Он звенел хрусталем, отзывался эхом по макушкам деревьев.

— Здравствуй, Матушка Зима.

Говорят, только мы, снежные дети, наделенные каплей особой силы, и можем призывать могучую богиню, прося о помощи.

Ее лицо — нежное и чистое, светлое… хоть и кажется присыпанным серебром. Фигура, закутанная в белоснежные наряд, расшитый дивными узорами, из которых рождаются метели, ладная и величавая. Волосы, словно иней на ветках, сверкают и стекают серебром… И лишь глаза, пронзительно синие разрушают очарование. Нет в них жалости. Нет в них тепла. Нет в них… любви.

— Слушаю твою просьбу, дитя.

— Огненный чародей, что стоит за куполом, ищет суженую. Без ее любви и тепла его магия потеряет контроль. Помоги найти, подскажи путь… Времени осталось так мало, а я… мы…

— Дождись возвращенья своего друга.

— Евы? — тут же поняла я.

— Да. Она укажет путь к суженой.

— А если сова не вернется к Ледяной Полночи? — не удержалась я.

— Вернется, — улыбнулась одними уголками губ Матушка Зима и рассыпалась снежинками, исчезая, словно и не было ее.

Слабость накатила мгновенная, жуткая, и я рухнула на поляну, не зная, как подняться. Защитный купол исчез, рядом оказался Арнарий.

— Сумасшедшая ведьма! — прохрипел он, старательно натягивая на меня шубу и сапоги, а после подхватил на руки.

Я уткнулась в его плечо, такое надежное, сильное… Мое украденное счастье. Мечта, которая никогда не сбудется…

— Что вот ты творишь? Да, я просил помочь, но не такой же ценой! Она же из тебя всю силу вытянула. Да она восстановится…

— В Ледяную Полночь, — ответила я, чувствуя дикий холод.

Арнарий витиевато выругался, прижал меня к себе, как самую настоящую драгоценность.

— Ведьма, ты хоть о чем-то думаешь, когда делаешь? Я ведь, единственная твоя защита, остался за куполом. Что там происходило, мог лишь видеть, но не слышать. И не прорвался бы, не помог… А если бы Ледяная колдунья причинила тебе вред?

— Это не она приходила. Я Матушку Зиму призвала.

Арнарий споткнулся, стиснул меня.

— Даже интересно, все ведьмы такие или мне одному досталась?

— Ар! — возмутилась я. — Она бы не стала причинить вред ведьме, выполнившей условия…

— Да много ты знаешь о Матушке Зиме!

— А ты о ведьмах! Лучше бы спросил, что она сказала о твоей суженой, — попыталась возмутиться я.

В этот момент мы оказались на пороге дома, нырнули в блаженное тепло.

— Неужели неинтересно? Или я зря старалась?

Арнарий молча разжег огонь, стащил с меня шубку и закутал в теплое одеяло. Затем выругался, быстро усадил в кресло, опустился на колени, пронзил взглядом.

— Эльза… не знаю, как ты воспримешь мои слова. Наверное, мне даже стоит порадоваться, что в тебе не осталось магии. Метлу не призовешь, чтобы за мной погоняться. Знаю, вы, ведьмы, это дело любите.

Таааак…

— Я найду суженую. Но уже не для того, чтобы остаться с ней. А… объясниться. Я искренне и всем сердцем полюбил другую женщину. Ненормальную и отчаянно смелую. Настолько добрую, что хочется спрятать и запереть… Мою снежную ведьму. Не думал, что так бывает…

Я вытаращила глаза и уставилась на него, не веря в услышанное.

— Там, при первой встрече, когда мой огонь пытался окутать тебя, я не верил в происходящее. Отмахнулся… И весь этот день, наблюдая за тобой и пытаясь переубедить себя… Я люблю тебя, Эльза.

— И этот человек говорил, что я — сумасшедшая! — не удержалась я.

— Когда увидел, как ты ради меня рискнула всем… Магией, жизнью, свободой… Не рассказывай мне, насколько неопасно общение с воплощением стихии, не обманывай… Я смотрел, как ты танцевала… Кружилась, как снежинка. Манила… Делала это ради меня… Эльза, да я за тебя жизнь отдам, если нужно.

— Да я…

— Потому что никто и никогда не был готов отдать за меня все. Потому что никто и никогда не оказывался настолько смелым, с таким великим сердцем, искренне следуя своему пути. Потому что… никто и никогда не сможет любить меня сильнее.

— Арнарий… — прошептала я, чувствуя, как жар его слов согрел мгновенно, заставляя забыть обо всем на свете. — Но я ведь не твоя суженая. Понимаешь? Твоя магия станет неконтролируемой, если откажешься…

— Я предпочту короткое счастье с той, что полюбил… Искренне и беззаветно. Но не жизнь с магией без любви. Прими мой выбор, ведьма моя снежная, душа моя светлая… Позволь оставшийся час просто провести с тобой. Любишь же?

— Люблю, — неожиданно для самой себя призналась я.

И глаза мага наполнились светом и теплом. Пальцы нежно погладили меня по щеке.

Как же больно будет, когда моего мага не станет… У моего короткого счастья есть цена.

— Ева должна скоро вернуться. Матушка Зима пообещала. Она укажет путь к твоей суженой.

— Ева? Твой фамильяр?

— Мой друг, — отозвалась я.

Арнарий покосился на корзину, стоящую возле огня, а потом притянул меня к себе, явно собираясь поцеловать. И тут окно распахнулось, и тревожно ухнула Ева, влетевшая в комнату.

— Ева! — обрадовалась я.

— Лия! — пораженно воскликнул Арнарий и протянул руку к сове, которая тут же принялась напрашиваться на ласку.

Я нервно сглотнула, издала смешок.

— Ар… ты хочешь сказать… моя Ева и есть твой пропавший фамильяр? — не удержалась я.

Маг ошалело посмотрел на меня, сверкнул глазами так, что захотелось спрятаться за кресло. Или лучше прямо под него.

— Не может этого быть! — хором выдали мы и рассмеялись.

Ева радостно ухнула, подставляя крыло уже под мою руку. Соскучилась…

И я неожиданно вспомнила и про темное заклинание, которое ранило сову год назад, и про рассказ Арнария. Ответ же лежал у нас под носом!

Кажется, мой маг подумал о чем-то похожем, хмыкнул, когда Ева снова ухнула и не больно укусила его за палец, а после сорвалась с места и отправилась рассматривать елку.

— После Ледяной Полночи она может снова обернуться.

— В смысле? — не поняла я.

— У нее крыло станет размером с тебя. Она привыкла носить наездников.

Охнула, поглядывая на сову, в которой все же спала магия. Я в этом не ошиблась.

— Темное заклинание, брошенное магом, заперло в ней возможность превращения. Но, во-первых, я уже рядом, помогу силой, а во-вторых, как я сказал, волшебство Ледяной Полночи способно и не на такое.

Я ошалело кивнула.

— Суженая… — прошептал он и рассмеялся довольно и счастливо.

— Суженый, — прошептала я, окунаясь в его счастье и нежность.

— Вынужден предупредить, огненные чародеи однолюбы.

— Вынуждена предупредить, снежные ведьмы тоже, — нашлась я, улыбаясь.

— И что особым терпением я никогда не отличался, — заметил Арнарий, стаскивая с меня одеяло.

Я рассмеялась и нашла