удовлетворением заметил пачку черного растворимого кофе и сахарницу. Вытащив все это дело и поставив на стол, Боб вскипятил чайник, налил воду в кружку, наблюдая, как она окрашивается и превращается в горькую водичку — как называл его Джим, не любивший кофе и предпочитавший из безалкогольных напитков зеленый чай.

Чай был единственным фетишом Джима, он без него не мог жить, поэтому у молодого человека всегда была припасена маленькая пачка китайского Хуаншань Маофэн.

Насыпав в стакан с кофе сахара, Боб уселся на стул, открыл крышку ноутбука, и прихлебнул горькую водичку.

— Ну что же, начнем, пожалуй.

Когда за окном рассвело, Селена направилась в бар, сменять своего напарника, а Джим, на прощание чмокнув ев щеку, пошел в свой номер «1705». Постучавшись, охотник простоял несколько секунд в ожидании. Вдруг дверь открылась, и из проема показалось лицо Боба. Развернувшись, мужчина направился обратно к столу, а в его руке, приложенной к правому уху, Джим заметил мобильный телефон.

— Да, спасибо, ага… да, я понял. Мы будем. Все формальности входят в оплату. Все… да… хорошо, до свидания. И вам.

Он нажал кнопку сброса вызова и посмотрел на Джима.

— Доброе утро, — поздоровался Боб.

— Не то слово, — ответил ему напарник, зайдя на кухню и набрав из-под крана воды. — Ну, так что? Ты что-нибудь нарыл?

— Пока ты развлекался? Да, — кивнул Боб, широко при этом зевнув и прикрыв рот кулаком. — Это было на удивление просто.

— Так с кем мы имеем дело? — с выдохом усаживаясь рядом с другом, спросил Джим.

— С неким Заком Джексоном, — ответил мужчина, читая информацию из ноутбука и листая вниз движением пальца по сенсору. — Умер в возрасте пятидесяти трех лет, а точнее, как я и предполагал, покончил жизнь самоубийством. Повесился на чердаке на одной из балок. В свое время он был очень богатым брокером, но обанкротился, и на этой почве свел счеты с жизнью. Но некоторые поговаривали, что он был психопатом с маниакальными наклонностями. В те времена про него водилось множество слухов. Люди поговаривали, что он насиловал и убивал замужних женщин, перерезая им горло от уха до уха, а затем выкидывал в мусорные баки по всему городу, но доказать его вину так и не смогли. Называли его «улыбчивым убийцей». Вот же у народа есть странный обычай давать всему имена. Короче говоря, Зак этот сволочью был редкостной.

— Видимо, не стал изменять привычкам, — невесело хмыкнул Джим, и, решив заварить себе свой любимый Хуаншань Маофэн, поднялся со стула, подошел к столу и нажал на кнопку чайника.

— Похоже на это, — кивнул мужчина. — Запудрил мозги Эдварду Блэку и заставил его перерезать всю свою семью, а когда тот отошел в тюрьме и осознал, что сделал, то не выдержал и тоже совершил самоубийство. Бедный мужик. Нравится же подобным тварям рушить человеческие жизни.

— Ты знаешь, где похоронен этот Зак? — спустя полминуты молчания задал вопрос Джим.

— Уже да, — кивнул Боб. — Поедем ночью.

— Как всегда. Мы же ночные охотники.

— Да. И лучше не бахвалиться об этом каждой встречной девчонке.

— Хватит тебе. Кстати, а кто тебе звонил? — вспомнил молодой человек о телефонном разговоре, который он застал, придя в номер.

— Предлагали работу, — Боб вышел из-за стола, закрыв при этом крышку ноутбука, и вновь широко зевнул. — Какой-то отель в России, рядом с Москвой. Называется «Падающая звезда», или как-то так. Говорят, жуткое место. Я решил, что мы должны им заняться.

— Серьезно? — удивленно вздернув брови, спросил его Джим. — Поедем в Россию?

— Да. Заказчик пообещал оплатить нам билеты в обе стороны и довольно неплохой гонорар. К тому же, я ни разу не был в Москве. Можешь ехать и покупать балалайку.

Они засмеялись. Затем мужчина устало потянулся и, попросив не будить его, по крайней мере, до двух часов дня, удалился в спальню, оставляя Джима в одиночестве пить свой горячий свежезаваренный зеленый чай.

— Кстати, — позвал удаляющегося друга Джим. — А как он о нас узнал?

— Говорит, порекомендовал кто-то, кому мы уже помогли когда-то, — ответил мужчина, и скрылся в другой комнате.

Глава 3

Две недели спустя

Достав из багажника такси два небольших чемодана, Джим поставил их на асфальт, одновременно с этим размышляя над будущим заданием. Достав из кармана несколько купюр российской валюты и вручив их таксисту, который, пытаясь скрыть радость на своем лице (молодой человек по своему незнанию дал ему в два раза больше, чем нужно), попрощался и торопливо укатил прочь в неизвестном направлении.

— Как думаешь, — отвернувшись от уносящейся машины, спросил он у Боба, стоящего неподалеку и докуривающего свою первую, из новой пачки, сигарету, — дело стоящее, или какая-нибудь фантазия выжившего из ума старика?

— Думаю, что да, — пожав плечами, сказал мужчина. — А-то стал бы он нас за такие деньжищи звать из Нью-Йорка сюда.

Кинув докуренную до фильтра сигарету, Боб размазал ее подошвой массивной туфли по асфальту и взял за ручку свой темно-синий чемодан.

— Бросал бы ты эту гадость, — покачал головой Джим. — Она тебя в гроб загонит.

— Не раньше, чем наша работа, — хмыкнул Боб и покатил чемодан следом за собой.

Приезжих встречали у дверей двое: обрюзгший белл-бой лет сорока пяти, одетый в замызганную форму и стоящий прямо перед входом, и администратор позади него, все такой же худой, что и три года назад, когда к ним наведывался в компании со своей несчастной пассией Алексей Гром.

— Добрый день, — поприветствовал их Сергей Вестник хорошо, свободно говорящий на английском, и одновременно с этим подходя ближе. — Позволите доставить ваш багаж в номер?

— Хорошо, только будьте очень аккуратны, — кивнул Боб, отдавая чемоданы белл-бою. — Там есть очень хрупкая техника, без которой мы не сможем выполнить свою работу.

— Да-да, разумеется, — ответил вместо мужчины администратор. — Извольте пройти за мной, я отведу вас к владельцу отеля, который единовременно с этим является и его управляющим.

Белл-бой же, не произнеся ни слова, перекрестился, взял их багаж и потащил его к лестнице, пыхтя при этом, словно кабанчик, поднимающийся трусцой в гору. Следуя за Сергеем,