Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор почувствовал запах алкоголя. Видно, пожар застал врасплох не только тех, кто был в больнице, но и спасателей. Машины «скорой» нигде не было видно.
– Кто именно пострадал?
Пожарный наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Не вышло. Тогда вместо ответа последовал долгожданный вопрос:
– А кто вы, собственно?
– Доктор.
Сократ с плохой памятью удовлетворенно кивнул, неторопливо почесал шею.
– Дежурный врач маленько угорел, когда доставал старушку с палаты. Медсестра в порядке. А беременные и мужик…
– В соседнем крыле. Я понял. Где дежурный?
– Отлеживается. Там, у себя в кабинете.
Он указал на уцелевшие окна второго этажа.
Илий поспешил к главному входу. Азим махнул ему рукой, но доктор показал, что необходимости идти нет. Он видел краем глаза, что Дэн его жест игнорировал и увязался следом.
«Ладно, пожар потушен, пускай посмотрит».
У входа он попридержал парня за локоть.
– Смотри не дури. И делай, что я говорю.
– Ладно…
Они поднялись по обшарпанной лестнице на второй этаж. Дверь в кабинет дежурного врача была открыта. Даже в коридоре пахло нашатырным спиртом.
– Есть кто живой? – позвал доктор.
– Почти, – отозвался слабый голос.
Они вошли в кабинет и увидели на кушетке худого мужчину в грязном белом халате. Он сидел, откинувшись на подушку, и отпивался чаем. Медсестра суетилась вокруг и пыталась приложить к его голове лед, но дежурный только отмахивался:
– Люда, ну уйди. Успокойся!
– Мы из Мирного, – сказал Илий прямо с порога. – Нам сообщили, что нужна помощь.
– А кто вы? – прогнусавил дежурный врач. Глаза у него были красные, как часто бывает при отравлении угарным газом.
– Военный хирург в отставке.
Лицо дежурного переменилось. Он аж весь задрожал от удовольствия.
– Вас, видно, бог послал. А то мы не знали, что делать с этой старухой…
– А что с ней?
– Понимаете, такой сильный ожог – третья степень, а я врач общей практики…
– Показывайте.
Медсестра скомкала в руках пакет со льдом, дежурный указал ей взглядом на дверь. Она усердно закивала головой и повела гостей по коридору. Дежурный остался лежать в кабинете.
– Ты уверен, что хочешь это видеть? – спросил доктор у Дэна.
– Да, – ответил парень и чуть побледнел.
Они спустились на первый этаж, зашли в светлую и прохладную процедурную.
Старушка молча лежала на каталке, по пояс укрытая простыней – руки красные до запястья, будто в перчатках. Седые волосы рассыпались по подушке. Она дышала ровно, как будто спала, но глаза были открыты – мутные, глядящие в одну точку глаза.
Илий провел рукой перед ее носом. Женщина не отреагировала.
– Она ослепла?
– Она поступила к нам… такой, – извиняющимся тоном ответила медсестра. – Это баба Глаша с улицы Мелиораторов. У нее уже много лет глаукома.
Доктор отметил, что старушка не отреагировала и на их голоса.
– Вы меня слышите? Я осмотрю вашу ногу, – громко сказал Илий, предполагая, что у нее могут быть проблемы со слухом.
Он добавил, не поворачиваясь к Дэну.
– Ты еще можешь уйти.
Парень помотал головой.
Доктор откинул простыню и почувствовал неприятный запах горелого мяса. Это был запах его привычной работы, запах войны.
Стопа была серьезно повреждена. Рядом с обгорелыми тканями он разглядел остатки старого бинта.
– Почему пострадавшей не оказали первую помощь?
Голос доктора, наверное, прозвучал слишком грозно, потому что Дэн отступил назад, чуть не налетев на стойку для капельницы, а у медсестры затрясся подбородок.
– Но ведь дежурный угорел…
– Разве вы не знаете, что сначала нужно заниматься тяжелобольными?
Она закивала.
– Так она же ничего не чувствует…
– Она слепа и наполовину глуха. К тому же у нее болевой шок. Но скоро чувствительность вернется. Неужели этого не проходят в медицинских училищах?
Илий постарался успокоиться. Медсестра еще понадобится ему для серьезной операции, и не время взвинчивать ей нервы.
– Почему на ране бинты? – спросил он, стараясь говорить мягче.
– Она неделю назад наступила на грабли в огороде и ходила сюда делать перевязки. Видимо, во время пожара огонь перекинулся на забинтованную ногу.
Доктор услышал сзади вздох. Дэн стоял, опершись на стену, низко опустив голову.
– Не обращайте на меня внимания, – сказал парень. – Я просто еще привыкаю.
– Где операционная? – спросил Илий.
Медсестра ответила, что направо по коридору.
– Эй, зеленый человек, ты в состоянии везти каталку?
Парень кивнул. Доктор специально дал ему встать со стороны головы, чтобы Дэн не глядел на обожженную ногу под простыней и не рухнул в обморок. Вместе они вывезли старушку в коридор. Илий проклял тех, кто додумался сделать в процедурный высокий порог.
– Какие у нее еще проблемы со здоровьем?
Медсестра уже оправилась от испуга и, взглянув на доктора с недовольством, фыркнула.
– Все, которые могут быть у старухи. Неужели не ясно?
– Отвечайте, по существу, – отчеканил доктор по-военному. – Мне нужна конкретика. Она поступила сюда только с раной на ноге?
– Нет. Она поступила сюда с болями в сердце. И поступает каждый раз, когда на улице плюс сорок. Поэтому, – медсестра решила блеснуть знаниями, – ни о каком общем наркозе не может быть и речи: сердце не выдержит.
– Общего наркоза не будет. Проведем футлярную блокаду голени и приступим к ампутации.
Медсестра не поняла его.
– Несите новокаин, – потребовал Илий.
Она ушла.
– Нужно вымыть руки и переодеться. Сходи за дедом, мне, скорее всего, понадобится его помощь.
– Я… я тоже могу помочь.
– Ты пока не готов. Не спорь, Дэн.
– Я и не спорю, – на лице подростка читалось облегчение. – Спасибо, что ты… что вы мне разрешили… посмотреть. Вы ей поможете, да?
– Надеюсь.
Старуха заворочалась и застонала.
– Оставь! Оставь… – бредила она.
– Что она говорит? – спросил Дэн.
– Ничего. У нее горячка.
– Сынок… подойди, сынок!
Она повернула голову в сторону Дэна. Парень вопросительно посмотрел на доктора. Илий кивнул.
Красные руки старухи зашарили по простыне. Дэн – нужно отдать ему должное – не побрезговал и коснулся ее пальцев.
– Закрой окно, сынок… Иначе она войдет… Закрой…
– Окно закрыто, – сказал парень.
– День ярится. Ох, солнце… солнце… Она пришла через окно. Вся белая, как снег…
– Кто пришел?
– Она пришла. Я ее видела. Даже я, старая, слепая, видела, как она пылает, как хочет забрать мою душу…
– Она устроила пожар? – спросил доктор.
– Стояла возле моей кровати… – старуха задыхалась. – Жар шел, как от котла. Тогда я крестным знамением себя… о…осенила. И молилась: «Отче наш…».
– Что она такое говорит?! – нахмурился Дэн.
– Как она подожгла больницу? – продолжил доктор, наклонившись к больной.
– А? Только я перекрестилась, бросилась эта бестия на занавеску… Подпалила…
Женщина обессилела и положила голову
