— Но почему она не убегает? Теперь крупные ячейки решетки для нее не препятствие, — отвлек Грюма вопрос Марона.

— А об этом мы расскажем, когда подпишем договор о передаче захваченных земель НортизаКифалу, — твердо заявил Верховоин.

Слова Грюма отрезвили Марона. Как пощечина приводит в чувство спящего, так упоминание о том, что за Мимика придется заплатить невероятно высокую цену, стерла восторженного ребенка, уступив место хладнокровному дельцу.

— Это будет сделка века, не правда ли? О ней станут слагать песни. Слух о том, как юный Кифал усмирил кровожадного Марона, долетит даже до диких земель запада, — насмешливо проговорил хозяин замка.

Грюм хотел что-то ответить, но тут со стороны клетки послышался рык. Пленница мимикрировала в Ирбиса и, порыкивая, улеглась на соломенный пол. Все отвлеклись, разглядывая редкое животное с голубыми глазами.

Спустя пять минут снова заиграла музыка. В зал, словно стая райских птиц, выпорхнули роскошные женщины Феодала. Звук инструментов усилился, и девушки начали исполнять завораживающий танец. Двигаясь синхронно, они были похожи на единый организм. Заплакала флейта и, откуда нивозьмись, появилась несравненная Наура. Девушки отступили назад, уступая место жемчужине коллекции Марона. Плавно покачиваясь в такт, они создавали фон для невероятного по красоте представления красавицы. Ловкость Науры была подстать ее красоте. Девушка вращала горящие шары на тонких шнурках. Пламенные снаряды в умелых руках двигались по сложным траекториям с такой скоростью, что оставляли за собой светящиеся линии.

Мужчины замерли. Жаркий танец полуобнаженной Науры никого не оставил равнодушным. Но особенно он потряс юного Кифала. Будучи молодым, неопытным и совершенно неискушенным, он не мог устоять. Никогда прежде Феодал аскетичного Нортиза не видел девушку настолько красивую и ловкую. От потрясения юноша потерял над собой контроль и, сидя с приоткрытым ртом, любовался зрелищем.

Грюм посмотрел на руководителя и нахмурился. Его боковое зрение уловило чей-то взгляд. Это были глаза Марона. Хозяин замка насмешливо поглядывал на обалдевшего Кифала и о чем-то переговаривался с Дайнагоном.

— Вам не стоит так открыто проявлять интерес к Науре, — шепнул на ухо КифалуВерховоин.

Юноша обернулся к советнику. Он смотрел на Грюма с отсутствующим видом. Казалось, Кифал не узнавал старого помощника.

— Марон видит, как вы смотрите на его женщину, — пояснил Верховоин.

Кифал немного опомнился и повернулся. Встретившись с Мароном взглядом, юноша почувствовал, как щеки наливаются жаром. В этот момент флейта стихла, и началась громкая ритмичная музыка. Молодой человек посмотрел на танцовщиц. Девушки снова двигались синхронно, однако Науры среди них уже не было. Что-то внутри застонало. Хотелось любоваться танцем огненной красавицы вечно.

Пока прошлые увлечения Марона гипнотизировали гостей шелком волос и бархатом безупречной кожи, Кифал начал тосковать. Он пытался сосредоточиться на высоких целях, важности миссии, жителях Нортиза, обещаниях, данных матери, но все эти мысли были пропитаны зарождающейся страстью. Образ невероятной Науры заставлял сердце биться быстрее, мешая думать здраво.

Снова завыла флейта. Кифал поднял глаза на танцовщиц, и сердце замерло. Наура в новом наряде приготовилась жонглировать факелами. Кифал даже не подозревал, что особь женского пола способна двигаться так четко и осторожно. С грацией кошки Наура в красивом шелковой наряде вращала в руках горящие жезлы, подкидывала факелы и даже выдыхала пламя.

Потеряв самообладание, юный Феодал ловил каждое ее движение, чем привлек внимание почти всех гостей. Грюм с недовольством замечал, как посмеиваются над неопытным юнцом вельможи Марона. Старый воин с трудом сдерживал гнев. Он был уверен, что Марон намеренно дразнит Кифала.

Заметив на себе недобрый взгляд Грюма, хозяин замка ухмыльнулся и встал с места. Громко хлопнув в ладоши, мужчина дал знак музыкантам. Те резко прекратили играть. Музыка стихла и растерянная Наура остановила представление. От неожиданности девушка слегка обожгла факелом запястье, но все же поймала предмет. Прекрасное лицо исказилось от боли, но никто, кроме Кифала, этого не заметил.

— Возвращаясь к теме нашего разговора… — начал говорить Марон.

Кифал не слушал. Он пытался увидеть, насколько сильно Наура обожгла руку.

— Мне нужна неделя на размышление.

Почувствовав на себе взгляд, Наура подняла глаза и встретилась взглядом с Кифалом.

Повисла неловкая пауза. Грюм пихнул мечтательного юношу ногой под столом.

— Она у вас есть, — машинально ответил молодой Феодал.

Верховоин недовольно посмотрел на руководителя. Опыт подсказывал, что гостить у хитрого Марона небезопасно. Грюм был почти уверен, что правитель Вестига задумал какую-то подлость. Однако обещание уже было дано, и препираться с руководителем при всех было бестактно.

— Обещаю, время, проведенное в моем замке, принесет вам массу удовольствия, — с улыбкой сказал хозяин замка и махнул слугам.

Музыка наполнила зал, словно бы не стихала. Расстроенная Наура глубоко вдохнула и, превозмагая боль, продолжила жонглировать огненными предметами. Сердце Кифала наполнилось болью. Он хотел спрятать раненую девушку от похотливых взглядов. Обработать ей рану и окружить заботой. Все внутри сжалось, но оторвать взгляд от завораживающего представления Кифал был все же не в силах.

Глава 5

Несмотря на ранний подъем, настроение у Марона было прекрасное. Это был седьмой день пребывания Кифала в гостях у правителя Нортиза. Каждый день Марон устраивал щедрые пиры и диковинные представления. Он приглашал искусных артистов, циркачей и фокусников. Каждый день его женщины танцевали, показывая свои лучшие номера.

Клетку с голубоглазым Ирбисом переставили в угол зала. Мимик все эти дни не меняла облика. Слуги Марона кормили зверя сырым мясом, и всех это устраивало. После трапезы хищник языком и лапами умывал морду и удобно устраивался на застеленном сеном полу. Ни громкие крики пьяных мужчин, ни пронзительная музыка не тревожили Ирбиса. Зверь с отсутствующим видом проводил время в тесной клетке и не привлекал внимания. Только рано утром, пока все спали, голубоглазую кошку навещал Марон. Тогда зверь открывал глаза и поднимался на могучие лапы. Хищник внимательно наблюдал, как Феодал разглядывал клетку, щупал прутья и пытался понять, что именно сдерживает это магическое существо.

А в это время Кифал, как и его сопровождающие, крепко спали после очередного пира. Строгое воспитание юного Феодала не позволяло ему напиваться, поэтому повара Марона подмешивали в свои блюда сильнодействующие травы, которые воздействовали на нервную систему гостей то успокаивающе, то возбуждающе. Танцы, зрелища, пиры и наркотический дурман изменил неопытного Кифала до неузнаваемости. Глаза юноши горели ярче магмы. Уже к пятому дню он пребывал в бесконечном эйфорическом припадке. Его движения стали резкими, черты лица пронзительными. Суровый Грюм устал приводить молодого Феодала в чувства, и уже на четвертый день опустил руки. Верховоин больше других ждал конца недели.

— Доброе утро, — поприветствовал МаронаДайнагон.

Феодал