я ей даже завидовала. Так приятно иметь собеседника, который тебя понимает с полуслова и всегда, буквально всегда знает, что сказать. Чтобы тебя поддержать, ободрить… И он не льстец простой, понимаете, такие там тоже бывают, и не грубиян-придурок, нарочно ко всем пристающий с провокационными выпадами и выходками… у них это называется, кажется, «флудер», а может, я и путаю… Нет. Добрый, нежный, сильный, уважающий и понимающий тебя мужчина. Друг. Когда Лорен мне читала или пересказывала их беседы, у нее так сверкали глаза… Понимаете, с тех пор, как они познакомились, она совершенно переменилась. Она стала счастливой женщиной… не побоюсь этих слов.

— Вы не помните, на каком канале это у них происходило?

— Кажется, называлось это «Большое и красивое». Туда ходят люди с избыточным весом. У Лорен были с этим проблемы, вы знаете, наверное…

По тому, что от нее осталось, о таких мелочах судить довольно трудно, подумал Молдер против воли.

— Но Вдвойне Робкого это не беспокоило, он, судя по всему, просто не обращал на это внимание. Ведь речь шла не о сексе. Для секса совсем другие каналы и чаты.

— Вдвойне Робкого?

— Так он подписывался. Там редко кто выступает под настоящими именами, все придумывают себе клички, псевдонимы… «ники» это называется, что ли. Лорен была Крошкой. Иногда — Ласточкой. А этот ее друг подписывался странно: Вдвойне Робкий. Впрочем, Лорен говорила, что бывают гораздо более дикие клички: Покойница, Гитлер, Инопланетное Чудище, Махонькая Гениталька… Все резвятся, как могут. Самовыражение…

— Их вчерашняя встреча была первой?

— Да, я ведь уже сказала. Лорен так нервничала, так боялась… Как девчонка. Знаете, как это бывает: и хочется, и колется. Она и очень хотела, и очень боялась.

— Чего боялась?

— Разочарования, конечно. Увидеться в реальной жизни — это всегда шок. Испытание. Она очень боялась, что разочаруется… а еще больше — что разочарует Робкого. Она страшно нервничала.

— Она не пробовала хотя бы ради такого случая сесть на диету или попытаться что-то в таком роде?

— Нет. Наоборот, в последние недели она все прибавляла и прибавляла. Она пользовалась какими-то сжигателями жира, но все это… так, ерунда, по-моему. От волнения она ела еще больше и ничего не могла с собой поделать. Хотя она понимала, что именно этим в первую очередь может вызвать неприязнь Робкого. Знаете, — девушка печально усмехнулась и поплотнее прижала к себе подушку, — когда влюбишься, кажется, будто готов горы свернуть… но на самом деле не в состоянии отказаться даже от лишнего бигмака.

— По чьей инициативе произошла встреча?

— Вдвойне Робкого, конечно.

— Не такой уж он, выходит, робкий?

— Выходит, не такой уж. Но он очень мягко убеждал Лорен. Очень. Я читала…

У вас не сохранились, скажем, распечатки…

По-моему, Лорен не делала распечаток. Но я могу поискать для вас в компьютере, Лорен разрешала мне иногда им пользоваться, и я, наверное, найду ее переписку. Если только она не поставила ее на пароль.

— Если понадобится, пароль мы снимем… — рассеянно сказал Молдер. Ему покоя не давала какая-то мысль, зудящая на самом краю сознания; вот-вот, казалось, прорвется, достучится… Нет. Ушла, — Да, поищите, пожалуйста. От вас можно позвонить?

Да, разумеется. Телефон вон там.

Девушка встала и, продолжая совсем уж нелепо прижимать к себе подушку, пошла к компьютеру.

Скалли ответила сразу.

— Скалли, похоже, это тот же самый, — вполголоса произнес Молдер. — Только с колонок объявлений он перебрался в компьютерные сети. Прогресс идет семимильными шагами… Я собираюсь послать предупреждения на все серверы.

— Молдер, — напряженным голосом произнесла Скалли, — приезжай поскорее в морг.

— Что такое? Сейчас будет вскрытие?

— Нет, — ответила Скалли после едва уловимой заминки. — Вот как раз вскрытия-то и не будет.

Морг округа Кайахога.

Когда Скалли вошла в помещение морга, детектив Кросс, стоявший у окна в ожидании, обернулся и не удержал удивленного возгласа:

— Это вы?

Скалли не понравилось это удивление. Так мог бы удивиться человек, если бы тот, кого он считал неграмотным дикарем, вдруг принялся наизусть шпарить Еврипида. Она все поняла сразу. Увы, еще попадаются такие персонажи: по телевизору каждый вечер видят, как женщины летают в космос и правят городами и департаментами, но встретившись с подобным казусом в жизни, воображают, будто мир перевернулся.

— А в чем проблема? чуть подняв брови, хрустальным голосом осведомилась Скалли.

Кросс попытался взять себя в руки, но было уже поздно.

— Доктор Креймер не сказал мне, что вы будете присутствовать при вскрытии.

— А я и не буду присутствовать при вскрытии, — пожала плечами Скалли и принялась надевать медицинские перчатки. — Я буду его проводить.

— Вы разве врач?

— А почему такой удивленный тон, детектив Кросс?

Тот несколько смешался, поняв, что переусердствовал.

— Не знаю… — промямлил он. Скалли неприятно было видеть взрослого, даже пожилого человека севшим в такую лужу. Теперь, что ни делай, уж не выберешься. — Наверное… — он перевел дух и решительно закончил: — Я действительно удивлен.

— Да почему же? — спросила Скалли по возможности мягко.

— Не обижайтесь, агент Скалли, — судя по всему, Кросс был неглупым человеком и прекрасно ее понял, — Просто я в определенном смысле несколько, наверное, старомоден.

— Старомоден?

— По правде сказать, я не всегда готов согласиться с тем, что женщинам доверяют дела определенного рода. Равноправие равноправием, но надо же нашему руководству и совесть знать…

— Что вы имеете в виду? При чем тут совесть? Как может совесть противоречить равноправию?

— Как вам сказать… Женщины существа более эмоциональные, с этим вы не станете спорить, надеюсь? В этом утверждении нет никакой дискриминации, напротив. Каждый пол имеет свои сильные и слабые стороны, потому они и нуждаются друг в друге не только физиологически, но и психологически. Надо поставить дело так, чтобы использовать с максимальной пользой сильные стороны и смягчать действие сторон слабых. Вы же не станете отрицать того, что на оперативную работу лучше назначать людей физически более развитых, а на аналитическую — более интеллектуальных? В этом не усмотрите дискриминации? Если я забиваю гвоздь молотком, а шуруп вворачиваю отверткой, из этого не следует, будто я считаю, что отвертка лучше молотка или молоток лучше отвертки, правда?

— Сколько слов! И все для того, чтобы доказать в очередной раз интеллектуальную' ущербность женщины перед мужчиной, не так ли?

— Господи, да совсем не так! Я сказал лишь, что женщины более эмоциональны! — Кросс тоже начал горячиться. — Не знаю, кто убил Лорен Маккалви, но он определенно не отличается рыцарственным отношением к женщинам. И то, что можно реконструировать по его поступку, не может не повлиять, в свою очередь, на ваше отношение к нему.

Скалли вдруг почувствовала усталость.