могут не разрешить тебе, – рыдает Хая.

– Мама, они меня не остановят, ты же знаешь. Если Циби чего-то захочет, она это получит. А вы позаботьтесь о Магде до моего возвращения.

Циби вздергивает подбородок. Она приняла решение. В свете свечей ее волосы отливают золотом, сверкают большие зеленые глаза.

– Мы не вправе просить тебя сделать это, – тихо произносит Ицхак, поглядывая на дверь спальни.

– Вам и не нужно, говорю же: я поеду. Значит, надо собрать два чемодана.

Хая поднимается со стула, чтобы обнять своего первенца, шепча в ее пышные волосы:

– Спасибо тебе, спасибо.

– Я ничего не забыла?

Из спальни появляется Ливи и останавливается у двери, не решаясь войти в комнату. В воздухе повисло напряжение. Ицхак подходит к Ливи, осторожно подталкивает ее к столу и усаживает на стул.

– Котенок, а ты знаешь, я завтра еду с тобой! – Циби подмигивает сестре. – Ты же не думала, что я позволю тебе веселиться в одиночку, правда?

– Что ты хочешь этим сказать? В списке нет твоего имени, только мое.

Как и Ицхак несколько минут назад, Ливи смущена, мужество покидает ее. Она пытается что-то сказать, шмыгает носом, чтобы сдержать слезы.

– Я сама об этом позабочусь, ладно? Ты должна знать, что с этого момента мы будем вместе. Кто еще будет отчитывать тебя за плохое поведение?

Ливи смотрит на мать и деда:

– Это вы сказали ей, чтобы она поехала со мной?

– Нет, котенок, нет. Никто не просил меня об этом. Я сама хочу. Я настаиваю на этом. Вспомни, как мы обещали отцу, что всегда будем вместе. Магда больна, и мы ничего не можем с этим поделать, но мы с тобой сдержим обещание и скоро вернемся домой.

– Мама?

Хая обхватывает ладонями лицо Ливи:

– Твоя сестра едет с тобой, Ливи. Понимаешь? Тебе не придется ехать одной.

– Будь с нами Менахем, он знал бы, что делать, как защитить своих дочерей, – охрипшим от слез голосом произносит Ицхак.

Хая, Циби и Ливи смотрят на плачущего старика, явно чувствующего свою вину от бессилия защитить девочек.

Три женщины заключают его в объятия.

– Дедушка, ты единственный отец, которого я помню. Ты всю жизнь защищаешь меня, и я знаю, ты будешь охранять нас с Циби, даже если мы не вместе. Не плачь, пожалуйста, ты нужен нам здесь, чтобы заботиться о маме и Магде, – упрашивает Ливи.

– Будь Менахем с нами, он не сделал бы больше того, что делаешь ты, отец, – добавляет Хая. – Ты оберегал нас и заботился о нашем благополучии со времени его смерти – уж поверь мне.

В кои-то веки Циби не находит что сказать. Она вытирает слезы со щек Ицхака, и этот жест красноречивее слов.

Ливи нарушает неловкое молчание, переводя взгляд с одного члена семьи на другого, потом на обеденный стол:

– Убрать со стола?

Ицхак сразу принимается собирать тарелки:

– Я сам. А вы, девочки, отдыхайте.

Циби входит в спальню, но не раздевается.

– Ты в порядке? – спрашивает Хая со своей кровати.

Рядом с матерью свернулась калачиком Ливи.

– А для меня найдется местечко? Мне бы хотелось сегодня спать с вами.

Пока Циби переодевается, Хая отодвигает одеяло в сторону, а потом три женщины ложатся рядом, чтобы провести последнюю ночь вместе. Циби смотрит на пустую кровать Магды, представляя себе, как та рассердится, когда увидит, что осталась одна, и думает о данном отцу обещании – держаться вместе. Но разве у них есть выбор?

Когда дочери засыпают, Хая, обхватив себя руками, садится в кровати. В комнате прохладно. Сегодня они не задернули на ночь шторы, и на лицах ее дочерей лежат отсветы лунного сияния.

На кроватях навалена одежда: платья, свитеры, толстые чулки и белье. Хая берет одну вещь за другой, рассматривает, вспоминая, когда ее сшили или купили, а затем укладывает в один из двух небольших чемоданов. Они стараются отбирать не самые хорошие вещи, и Хая настояла, чтобы лучшая одежда осталась висеть в шкафу, дожидаясь их возвращения. Тем не менее она выбирает одежду, которая нравится дочерям. Циби всегда носит юбку и блузку только одного цвета, и ее выбор нередко вызывает приступы гнева у Магды, которая вынуждена донашивать одежду за Циби, хотя обожает красивые платья в цветочек и шарфы. Ливи тоже предпочитает платья, но скорее с точки зрения практичности: два предмета одежды надевать дольше, чем одно платье, и зачем попусту терять время? Для Ливи приготовлены три платья и шарфики, которые не дадут непокорным волосам лезть в глаза.

В комнату входит Ицхак, держа в руках маленькие банки сардин и зажав под мышкой пирог, который испекла Хая для обеда в Шаббат. Только на этом обеде не будет ни Циби, ни Ливи. Отодвинув одежду, он кладет на кровать еду.

– Дедушка, можешь выйти с Ливи на улицу? Я уверена, она с удовольствием погуляет с тобой, а мы с мамой займемся сбором вещей, – говорит Циби.

– Можно я помогу? – спрашивает Ливи.

– Мы сами, котенок. Иди погуляй с дедушкой.

Видя печаль матери, Ливи не спорит.

– Не клади мне этот пирог. Ты же знаешь, я не очень его люблю. Оставь себе с дедушкой.

Циби очень расстроена, что придется покинуть лагерь «Хахшары», не сказав им, куда она едет. Они будут ждать ее возвращения в воскресенье. Она думает о Йоси, его смеющихся глазах… Сколько времени она будет отсутствовать? Пока с Палестиной придется подождать, но однажды она уедет туда вместе с сестрами и даже с матерью и дедом.

– Мама, нам нужно совсем немного вещей, а не это всё! И нам нужны теплые вещи: свитеры на случай холодных ночей и пальто для каждой. Пожалуйста, убери эти платья.

Вопреки невзгодам Хая ловит себя на том, что улыбается.

– Ты такая умница, моя Циби. Я знаю, ты сможешь защитить сестру. – Вздохнув, она вспоминает то, что хотела сказать Циби. – Когда будешь далеко от нас, пожалуйста, делай то, что тебе скажут. Ты привыкла всегда пререкаться со всеми, но я думаю, сейчас не время высказывать свое мнение.

– Не понимаю, о чем ты, – стараясь сдержать смешок, отвечает Циби.

– По-моему, ты отлично понимаешь, о чем я тебя прошу. Подумай, прежде чем что-то сказать, – это все, о чем я говорю.

– Ты успокоишься, если я скажу, что постараюсь?

– Успокоюсь. А теперь покончим с упаковкой чемоданов. Надо еще втиснуть туда немного еды.

– Наверняка нас будут кормить! – восклицает Циби. – Нам также понадобятся книги, я хочу взять пару.

Она идет в гостиную, чтобы посмотреть там книги на полках.

– Принеси липового чая, и я положу