Константин последовал за машиной «скорой помощи» и подъехал к одному из корпусов с надписью «Приемное отделение».

Взвалив безжизненное тело на плечи Кости, они вошли в приемное отделение больницы. И тут работник аптеки сделал то, чего Яна от него никак не ожидала. Он быстренько усадил пострадавшего на один из пустующих стульев, козырнул Яне на военный манер и исчез из ее поля зрения. Она так и осталась стоять с открытым ртом.

«И что я буду делать? Что я скажу? Я даже не знаю, как этого мужчину зовут. Может, и мне так же удалиться по-английски?»

Но ее совесть в этом раунде одержала победу. Цветкова подошла к девушке, занятой какой-то писаниной в большом журнале. Несколько человек тут же зашипели, словно ядовитые змеи в террариуме.

– Куда это вы без очереди? Мы все ждем!

– У меня тяжелобольной! – отбивалась Яна.

– Ох, бросьте, вы, девушка! Мы тут все не здоровые… Займите очередь!

Но Яна прервала общий гул громким возгласом:

– Девушка, обратите на меня внимание! Я привезла фактически труп или уже труп! Окажите ему помощь побыстрее!

Администратор с табличкой «Оля» подняла на Яну внимательные и очень серьезные глаза.

– Вон он! – указала Цветкова на тело, уже почти сползшее на паркетный пол.

Оля посмотрела в указанном направлении и кивнула:

– Вы можете быть свободны…

– Нет уж! Я дождусь, чтобы его посмотрел врач и хотя бы сказал мне, жив он или нет!

– Успокойтесь. Ждите. К вам подойдут.

Девушка, очевидно, в своей прошлой жизни работала кем-нибудь вроде приемщицы телеграмм.

– Вы в своем уме?! – взвилась Цветкова, мгновенно ощущая, как она вся вспотела.

– Девушка, не мешайте! Вы же слышали, что вам сказали?! Сидите и ждите своей очереди, – загалдели все присутствующие.

– Да его немедленно в реанимацию надо! – не сдавалась Яна. – Он же умирает, а может, и уже…

– Девушка, не отвлекайте меня от работы! К вам подойдут. – Администратор оказалась просто с каменными нервами.

Яна вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, вернулась к все такому же недвижимому парню.

«Вот ведь сволочи! Даже стыдно, что и я медик… Видит, а ведь точно видит, что парень не шевелится! Вот это и есть центр платной медицины?! Ой, а может, девица потому и не спешит, что видит, что уже труп?!»

Вдруг Яну охватил сильный жар, ей даже показалось, что он идет от нее, как от жаровни типа решетка-гриль. Ее затошнило, голова закружилась.

К ней подошла женщина с забинтованной рукой:

– Вы последняя к врачу?

– Нет, я – сопровождающая! – ответила Цветкова, пытаясь достать носовой платок из кармана. Вместо него она вытащила какую-то картонную коробочку.

«Что это? Какое-то лекарство? Супрастин… Откуда он у меня? Не это ли мне дала девушка-аптекарь? От аллергии. Зачем? Наверное, по моему отекшему лицу и заложенному носу она решила, что у меня аллергия… Как же мне плохо и так жарко, что я ничего не соображаю».

Яна прислонилась лбом к прохладной стенке, пытаясь привести себя хоть в какое-то чувство.

Вдруг зазвонил ее телефон.

– Да, – слабо ответила она.

– Яна Карловна? Мне ваш телефон дала Ася Кудина, – раздался приятный мужской голос.

Яна поморщилась. Уже неоднократно подруга пыталась познакомить ее с тем или иным мужчиной, поскольку считала, что вся эта история с чешским князем – полная блажь, а семью создавать нужно с нормальным русским мужиком.

– Извините, я не собираюсь с вами знакомиться, передайте привет Асе, – ответила Яна, в этот момент уже плохо чего понимая.

Какая-то женщина в белом халате, работница медицинского центра, проходя мимо них, поздоровалась с безмолвным молодым человеком, которого Яна привезла.

– Совсем с ума сошли!

– Кто? – спросил растерянный мужской голос в телефонной трубке.

– Да не вы! Человек – труп, его уже в морг пора везти, а медики с ним здороваются, – пожаловалась Яна неизвестному собеседнику.

– Какой труп? – оторопел мужчина. – Вы где? Я так понимаю, вы не приедете на собеседование?

– Какое собеседование? – Яна с ужасом смотрела на то, как медики прикатили тело, полностью укрытое простыней. Явно труп, который, видимо, переправляли в морг. А пока, в ожидании машины, каталку с телом скромненько так притулили к стеночке.

– Яна Карловна, я ждал вас на собеседование, – напомнил приятный мужской голос.

– Да что ты ко мне прицепился со своим собеседованием! Тут кругом трупы! Все с ума посходили! – Яна нервно отключила связь и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, а в глазах темнеет.

– Обкладывать ее льдом, что ли? – спросил мужской голос.

– Где же столько льда взять? Задвинем ее в морозильную камеру для трупов, там и охладим, – ответил женский голос.

– А если она там очнется? С ума же сойдет…

– А так она вообще не очнется! У нее сорок два градуса по Цельсию! Поехали!

Яна сначала подумала, что мысли у нее существуют отдельно от тела, но тут она почувствовала, как ее подхватывают, кладут и несут. Вскоре Яна ощутила очень неприятную металлическую ледяную поверхность под собой, а потом ее грубо задвинули куда-то вглубь. И она поняла, что до сих пор находится в своем теле, раз так четко воспринимает любую происходящую с ней метаморфозу.

Яна резко дернулась в кромешной темноте, приложилась головой обо что-то очень твердое, отчего посыпались искры из глаз, правда, ничего ей не осветивших. Перед тем как опять отключиться, она ощутила дикий холод.

«Хорошо, что я оказалась в поезде… Я очень люблю поезда. Они не такие страшные, как самолеты. Они такие уютные, земные, уносящие в неведомые и приятные дали».

Только поезд показался ей каким-то не совсем нормальным, очень уж его шатало, прямо до тошноты и головокружения.

А когда Яна захотела встать и сходить в туалет, чтобы ее там вырвало, она не смогла вылезти, то есть слезть с нижней полки. И тогда ее вывернуло прямо на себя, что было не совсем приятно в купе, но сдерживать себя Яна уже не могла. Поэтому почти сразу же она стала думать, что не такой уж это и хороший поезд, тем более что слезть с полки она так и не могла.

Внезапно состав стал терять скорость. Яну бросило в сторону, она полетела в пропасть прямо со своей полки, и в глаза ударил резкий дневной свет.

– Очнулась… Да, вроде порозовела… Смотри, на лбу ссадина и вырвало ее…

– Наверное, головой стукнулась и получила сотрясение мозга… – велась за кадром светская беседа на два неприятных для слуха голоса.