Не знаю, что овладевает мной в этот самый момент, но я не ухожу, хотя стоило бы. Вместо этого делаю шаг вперёд и переступаю порог его комнаты. Оказавшись во владениях Тахирова внимательно оглядываюсь по сторонам и отмечаю про себя, что именно такой я и представляла себе его обитель. Темные тона, минимум мебели и красок. Как по мне — совершенно не уютно и мрачно, но как раз-таки в стиле мужчин, подобных Рустаму.

Когда замечаю тонкую полоску света, идущую из ванной комнаты, словно сомнамбула подхожу ближе и приоткрываю дверь. Я знаю, почему так делаю. Понимаю, что это глупо и не имеет никакой логики и здравого смысла, но я хочу лично убедиться в том, что там, на месте автокатастрофы, умер точно Тим.

Я прирастаю к месту, когда вижу очертания обнаженного мужского тела сквозь запотевшие стекла душевой кабинки. Между ног становится горячо и влажно, когда я жадно осматриваю Тахирова со спины. Рустам хорошо сложен — мощные жилистые руки с проработанными бицепсами, широкая спина, заметно сужающаяся к талии, чуть ниже вырисовываются крепкие ягодицы.

Невооруженным взглядом заметно, что Рустам часами торчит в тренажёрном зале доводя своё тело до совершенства, но всё дело в том, что Тим делал точно так же. По телу Тахирова струйками стекают капли воды, и мне приходится взять себя в руки, чтобы отвести от него свой взгляд. Мысленно встряхиваю себя, отворачиваюсь и выхожу из чужой комнаты, куда заходить мне не разрешали.

Когда я оказываюсь у себя в комнате, то слышу, как громко клокочет собственное сердце. Удар за ударом, словно за мной гналась как минимум стая голодных волков. А на деле — я всего-навсего рассматривала обнаженное тело брата своего мужа. И что страшнее всего — это тело мне нравилось точно так же, как и тело Тима. Оно вызывало легкую пульсацию внизу живота и желание. Я знала, что в сложившейся ситуации это как-то неправильно и мерзко, но так сложилось, что человек, которого я презираю, до боли напоминает мне того, по кому я сильно скучаю.

Возможно, стоит списать моё состояние на длительное воздержание от сексуальной жизни. Несколько месяцев моей беременности проходили под угрозой — половые контакты строго возбранялись в этот период, а когда я стала чувствовать себя лучше, Тим сказал, что с сексом лучше повременить, чтобы не навредить ребёнку.

Тихий стук в дверь прерывает мои воспоминания.

— Войдите, — отвечаю сдержанным голосом в то время как внутри меня творится полнейшая неразбериха.

На пороге комнаты замечаю Ирину.

— Валерия Алексеевна, Рустам Ильдарович приглашает Вас на ужин. Стол уже накрыт в гостиной.

От одной только мысли, что сейчас я окажусь рядом с Рустамом, меня бросает в дрожь. Я слабо киваю в ответ, Ирина прикрывает за собой дверь и дает мне время, чтобы подготовится. Нахожу среди своего гардероба очередное чёрное платье и едва втискиваюсь в него со своим животом. Чёрный — мой номер один в ближайшие сорок дней после похорон.

Спустившись в гостиную, площадь которой вполне подойдет под футбольное поле, столбенею, когда замечаю сидящего за столом Рустама. На нём свежая чёрная рубашка и такого же оттенка брюки. На лице темная щетина, а в глазах мелькают нотки усталости. Хорошо, что мы сидим друг от друга далеко, даром, что, напротив.

— Ирина сказала, что ты искала меня? — слышится его низкий с хрипотцой голос.

— Да, я хотела поговорить, — отвечаю твёрдо и складываю руки перед собой.

— О чем? — Рустам невозмутимо берёт столовые приборы и приступает к телятине под соусом.

— Тимур… он звонил тебе накануне смерти. Я хотела узнать о чём вы говорили и почему именно ты? Тебе же плевать на него! Плевать на родного брата, к которому ты даже не удосужился приехать на похороны! — мой голос срывается на крик.

— Я был вне страны, — строго отвечает Тахиров прожигая меня взглядом чёрных глаз.

— О чём вы говорили, Рустам? Я не хочу ни на что беспочвенно намекать, но…

— Твои подозрения указывают на то, что я виноват в смерти Тимура? — усмехается Тахиров.

— Я просто хочу знать всё от и до, — стою на своём и не приступаю к еде пока у нас происходит такой эмоциональный диалог.

— Боюсь, что я и сам не знаю всё от и до, Лера. На этом разговор считаю оконченным.

Я не задаю больше вопросов, молча доедаю свой ужин и мечтаю поскорее уйти в свою комнату. Зарыться с головой под одеяло, унять наконец ту дрожь, которая пробивает моё тело. Общество Рустама меня раздражает, впрочем, как и его — моё. Доев свой ужин до последней крошки, отставляю тарелку в сторону и поднимаюсь с места.

— Приятного аппетита. И доброй ночи, — произношу я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направляюсь в сторону лестницы.

— Тебе ведь понравилось то, что ты видела? — его вопрос звучит мне в спину больше как утверждение.

Я гордо вскидываю голову и ничего не отвечаю, а щеки буквально пылают от стыда. Он и я, прекрасно понимаем о чём идёт речь и, хотя я пыталась выбросить обнаженный образ Рустама из своей головы, сейчас он вновь отчётливо в ней появляется и преследует меня весь оставшийся вечер и даже во сне.

Утром я просыпаюсь в отвратительном расположении духа. От дождливой погоды за окном сильно ломит виски. Оторвать голову от подушки кажется совершенно нереально, но голод вынуждает меня подняться с постели. Ощущения такие, словно по мне проехался как минимум грузовик, отчасти потому, что всю ночь мне снился Рустам и его обнаженный вид сзади. Я то и дело просыпалась в холодном поту, сменяла одежду и вновь засыпала.

Принимаю прохладный душ и переодевшись в джинсы и темную толстовку спускаюсь на первый этаж. Честно говоря, я совсем не знаю, чем себя занять в этом доме. Не знаю, что мне можно делать, а чего нельзя. Я же здесь гостья, пусть и важная. Считаю, что нужно будет обсудить эти моменты с Тахировым, чтобы потом не показаться в его глазах невежей. Хотя… мне ли не всё равно кем он меня считает? По его вине я лишилась своего дома, автомобиля и спокойствия, которое мне остро необходимо после смерти мужа.

Неопределенность — пугает. Я мысленно умоляю ребёнка посидеть во мне немного дольше для того, чтобы определиться со своим призрачным будущим. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, поэтому я не готова, малыш, привести тебя в этот мир, пока не буду уверена в том, что над твоей головой будет крыша, а на столе стоять еда.

Первым делом заруливаю на кухню и с аппетитом съедаю приготовленный Ириной завтрак. Она любезно заваривает для меня зелёный чай и ставит передо мной свежеиспеченный черничный пирог. Ароматный и с хрустящей корочкой, который тает во рту и оставляет приятное послевкусие.

— Ты просто богиня кулинарии, — произношу, после того как съедаю весь завтрак.

— Ну что Вы, Лера. Мне просто в радость для кого-то готовить. В последнее время Рустам Ильдарович допоздна задерживается на работе, поэтому вся приготовленная мной еда отправляется на помойку так и оставшись нетронутой.