встретила его взгляд, и Дир вздохнул, начав расстёгивать рубашку.

– Было бы неплохо догнать тех бандитов и добраться до их припасов, – произнёс он. – С их родом занятий у них просто обязана быть аптечка. Но…

– Если бы мы побежали следом и драка продолжилась, молнии догнали бы их, – договорила Таисса. – Они погибли бы. А ты этого не хотел.

– Ты тоже.

Таисса прикусила язык. Да. Она тоже. И ничего хорошего в этом не было.

– Я не знаю, на что нам придётся пойти, чтобы выжить здесь, – обречённо сказала она. – Но лучше бы не надо, а? Иначе вернёмся уже не мы.

Они обменялись невесёлыми взглядами. Здесь и сейчас они получили передышку, но опасность никуда не делась. Элен, Вернон и Майлз были потеряны, мир оставался враждебным и чуждым, и среди всего этого в туманном небе по-прежнему возвышался неясный призрак тёмного замка. Цитадель загадочного Принца Пустоты.

– Кто живёт здесь на самом деле? – спросила Таисса. – Если убрать изменённое восприятие, кого мы увидим? Людей? Антропоморфных существ? И тех, и других? Кто они?

– Говорящие кристаллы? – предположил Дир. – Осознавшие себя плазмоиды? Разумные полимеры? Рациональный шоколад?

Таисса не удержалась от улыбки.

– Вряд ли они разрешат попробовать себя на вкус.

– Поверь, я не стремлюсь отломить кусочек, – серьёзно отозвался Дир. – Хотя было бы интересно.

– Да уж, – пробормотала Таисса. – Особенно после прошлой встречи.

Дир наконец аккуратно снял рубашку, и они оба уставились на его бок. Кровь текла куда медленнее, чем текла бы у человека, и края раны выглядели менее воспалёнными. Но всё же это была рана.

Таисса пододвинула к себе канистру.

– Дай мне.

Промыть рану оказалось несложно. Куда труднее было сообразить, чем её перевязать. В итоге Таисса аккуратно оторвала две полосы от рубашки Дира.

– Ещё пара ударов, и ты будешь ходить с обнажённым торсом и привлекать взгляды, – невесело пошутила Таисса.

– И молнии, – произнёс Дир. Его лицо оставалось серьёзным. – Таис, я не уверен, что это было, но ничего хорошего я бы ждать не стал. Даже если эти молнии были на нашей стороне, нет гарантии, что в следующий раз они не прилетят в нас.

Он потянулся за канистрой воды, и Таисса молча подставила плечо. Порез уже начал затягиваться, но движения влажной ткани в уверенных пальцах приносили спокойствие. Это был настоящий кусок рубашки и реальные руки Дира, и Таисса хотя бы в очередной раз могла увериться, что мир вокруг них – не иллюзия и не кошмар.

Хотя насчёт последнего Таисса не поручилась бы.

Закончив с перевязкой, они уселись на табуреты с бокалами воды в руках. Балкон оставался неосвещённым, но вдали горели огни реклам, цепочки фонарей вспыхивали охрой и медью, и теперь Таисса могла рассмотреть город, где они оказались, во всей красе.

Многоярусные небоскрёбы походили на скопища контейнеров, связанных узкими лестницами, мостами и переходами. Коралловые столпы пронизывали всё, превращая город в живой коралловый архипелаг, уходящий во все стороны.

Вверху туман делался гуще, но силуэт замка, парящего над платформами, оставался ясным. А глубоко внизу… На миг Таиссе показалось, что различает очертания уходящих вглубь матовых коралловых ветвей, но она не рискнула перегибаться через перила. Голова кружилась, и, хотя порез на плече оказался неглубоким, Таисса предпочитала сидеть тихо. Атаки можно было ожидать откуда угодно.

И Таисса всё ещё не верила до конца, что находится… здесь.

– Похоже на виртуальную реальность, – произнесла она. – Вот сейчас включится свет, раскроется силовой кокон, и окажется, что это какой-то чудовищный эксперимент Александра.

Дир посмотрел на небо. Сквозь туман металлические ячейки были видны особенно ясно.

– Я не вижу звёзд, – негромко сказал он.

– Думаешь, это будут не наши звёзды?

Дир покачал головой.

– Не знаю, в том-то и дело.

Таисса помедлила.

– Дир… как ты считаешь, это место может находиться на Земле?

Их взгляды встретились. Дир вновь медленно покачал головой.

– Не похоже, Таис.

Мир, состоящий из одного-единственного полуразрушенного города. Мир, где за ними охотились все и каждый.

– Омега была права, – пробормотала Таисса. – До вторника мы точно не доживём.

– Пара часов, думаю, у нас есть, – спокойно сказал Дир. – Время, за которое можно решить, как быть дальше.

Таисса потёрла виски. Любой в этом городе может напасть на них. Элен-Омегу, возможно, уже убили, Вернон и Майлз находились неизвестно где, и, скорее всего, все они больше не увидят дом. Никогда.

– Словно сюрреалистический сон, от которого нельзя очнуться, – пробормотала Таисса. Ей всё сильнее хотелось сжаться в комочек и закрыть глаза.

Дир коснулся её плеча.

– Принцесса, я рядом, но это не значит, что тебе можно расслабиться и перестать думать, – его голос стал твёрже. Не жёстче, но твёрже. – Сосредоточься. Что ты помнишь о том, как мы сюда попали?

Дир был прав: расслабляться не стоило. Таисса глубоко вздохнула, воскрешая в памяти лицо Элен, глядящей в костёр. Элен и Омега… кто из них сейчас стоит перед своими пленителями? Жива ли она вообще?

И видение с Верноном… Впрочем, нет, о нём Таисса не расскажет: то видение касалось лишь её самой.

Таисса подняла сосредоточенный взгляд на Дира. И кивнула:

– Слушай.

Когда она закончила пересказывать разговор с Омегой, Дир молчал несколько минут в глубокой задумчивости. Складка, появившаяся на его лбу, не желала уходить.

– Ничего себе день выдался, да? – негромко спросила Таисса.

Они обменялись невесёлыми улыбками. Они встретили друг друга, но по-прежнему было абсолютно непонятно, что делать дальше. И будет ли это «дальше»?

– Тьен остался дома, – произнесла Таисса. – Но защитят ли его без нас? И увидим ли мы его снова?

– Таис, мы ни при каких обстоятельствах не имеем права ссориться в этом месте, – ровно сказал Дир, не повышая голоса ни на секунду. – Но раз уж речь зашла о Тьене, ты забыла, что наши с тобой возможности его увидеть несколько различаются. Как насчёт того, что ты отправила Алису и моего сына в Кобэ? Туда, куда мне вход закрыт, даже если вернусь?

– Кобэ – единственное место, откуда Тьена не могут похитить, – произнесла Таисса. Ей было очень трудно смотреть Диру в глаза, но она не отводила взгляда. – Я не могла рисковать. Говори мне сколько хочешь, что я поступила