Надо же целый год. А как будто вчера все случилось…

Время ничерта не изменило. Ведь как только я узнал про аварию, понесся к ней, бросив все, забыв обо всем! Когда же увидел, словно полжизни потерял. Видимо успел поддаться коварным сомнениям — мне нарочно рассказали об этом, на жалость хотели надавить! Доверие все-таки хрупкая штука. Но это оказалось правдой и мне стало по-настоящему больно. Видеть ее бледную, бездвижную, всю в трубках.

Я обеспечил ее лучшим содержанием, врачам запретил распространяться, откуда помощь, чтобы у родителей, с которыми я не хотел больше пересекаться никогда, не возникло вопросов. Но мне все время казалось этого чертовски мало. Этого недостаточно. Я будто терял Мари каждый день! По чуть-чуть и неизбежно. Невыносимо было смотреть в ее красивое лицо без эмоций, но не приходить в эту чертову палату — куда мучительнее.

— Мари очнулась, — сообщил я, напряженно встретившись с взглядом брата. И сразу понял, что он не удивлен. — Это действительно произошло. И она не стала овощем — ничего такого. Ей повезло. И я решил… В общем, когда придет время выписки, я заберу ее.

— Что? — оборвал он резко, в ярости взглянув на меня. — Что ты сказал?!

— Ты меня слышал. Она все еще моя законная жена, — твердо ответил я, стиснув челюсть. — И я приведу ее в свой дом.

— То есть как жена? — вкрадчиво поинтересовался Амран, наклонившись ближе к столу. — Ты до сих пор не оформил развод?!

Чувствуя напряжение в каждой части тела, я небрежно откинулся на спинку стула.

— Нет, — невозмутимо ответил.

Сам себе много раз задавал вопрос: почему? Убеждал, что это всего лишь формальность. Однако в глубине души всегда ловил себя на мысли — это последнее, что нас связывало, и именно из-за этого я медлил. Последнее, что все еще значило: она — моя.

Амран резко втянул носом воздух, в его синих глазах пронеслось осуждение и разочарование. Для него это значило, что я ее простил. Но для меня…

Находясь рядом с Мариям, я испытывал многое и о многом думал. Да, гнев незаметно ушел на третий план, уступая приоритету — жизнь или гордость, однако никуда не уходил окончательно. Только притаился. Слишком свежа была рана. Слишком паршиво сложились обстоятельства.

В груди резануло от воспоминаний: как заплаканные зеленые глаза, которыми я был очарован точно глупый, верный пес, отражали отчаяние. Как я снял фату с ее шелковых, убранных в красивую прическу волос и отшвырнул.

«Ты… правда откажешься от меня?..»

«Не заставляй меня унизить тебя еще больше», — пронзил слух мой резкий хладнокровный ответ.

Удивительно, как можно стать жестоким в одночасье и возненавидеть за один только миг. Я заставил Мариям пройти с позором через зал, полный гостей, которые уже обо всем знали. Кто позаботился об этом, я до сих пор не выяснил. Но в этот момент, когда она шла к выходу с опущенными плечами, без фаты и почти не дыша, именно себя я чувствовал растоптанным и обмазанным грязью.

— Ты сошел с ума, — вынес вердикт Амран сквозь зубы, глядя на меня исподлобья.

Презрительно поморщившись, он резко встал из-за стола и заходил по кухне.

— Ты что, хочешь отомстить ей?! — внезапно предположил он всерьез. — Отыграться за то, что она унизила тебя?

Я устремил взгляд в пространство и понял, что не могу ответить брату. Настолько твердо, чтобы он поверил.

— Я поклялся перед Всевышним, — признался я, в конце концов. Но он наверняка решил, что я лишь предлог придумал. Однако на моих глазах буквально свершилось чудо. — Она могла не проснуться никогда. Никогда! Ты можешь представить, какой страх душил меня, раз я дал такое обещание?! И когда Мариям очнулась… Я понял, что не отступлю от своего слова.

— А ну-ка притормози, парень! — внезапно велел Амран с подозрением. Насколько мне известно, когда девчонка очнулась — никого не вспомнила. Тебя, полагаю, она тоже не узнает! — Да, без последствий не обошлось. Своим молчанием я дал ему ответ. — Какого черта, Адам? Это лучший вариант разорвать все связи из всех возможных! Так что ты делаешь?!

— Мне плевать! — рыкнул я, больше не желая терпеть нравоучений. — Мариям — моя жена и она поедет в мой дом, как только я вернусь в город! Тебе придется с этим смириться.

Старший брат недоуменно покачал головой.

— Ты совершаешь большую ошибку.

Я долго не отвечал. Мнение Амрана не могло меня не волновать, но и отступать я не собирался. Выбор был сделан.

— Поживем — увидим.

5

Мариям

Гардероб, который показала мне Луиза, действительно оказался богат и разнообразен. Небольшое, но грамотно обустроенное помещение примыкало прямо к спальне. Однако я лишь обвела его напряженным взглядом и упрямо прошла к своим сумкам, в которых лежала пусть и простая, но знакомая мне одежда. Вообще максимально демонстрировала отчужденность и нежелание контактировать, но женщина, будто не замечала этого. Она даже не дала мне самой переодеться. Несмотря на мой протест, контролировала весь процесс, еще и вмешалась, когда я снимала футболку.

Именно тогда стало ясно, что Луиза хорошо осведомлена насчет меня. В аварии мое плечо было сильно повреждено, из-за чего я до сих пор не могла поднимать руку без боли. Поэтому с переодеванием дела обстояли не совсем хорошо. Однако я упрямо не хотела принимать никакой помощи. Все, что мне было нужно — остаться наедине и переварить хоть немного то, что происходит.

Но рассчитывать на это не приходилось.

Нянька-Луиза не отходила от меня ни на шаг и непреклонно следовала какому-то только ей известному расписания. После того, как я облачилась в простое оливковое платье, она сразу повела меня на кухню — большое светлое помещение с овальным столом в центре и решетчатыми окнами на всю стену. Там меня уже ждал целый пир. Правда, несмотря на аппетитность