Письма царевича последующих десяти лет (1707–1716) коренным образом отличаются от писем предшествующего времени. Они носят деловой характер; по их содержанию можно проследить степень усердия царевича при выполнении полученного задания, а также узнать о достигнутых результатах. Так, получив задание заготавливать провиант и фураж, царевич счел необходимым известить отца, что он прибыл в Смоленск 15 мая и в тот же день приступил к осмотру наличных запасов продовольствия и фуража. Оказалось, что недостает 70 тысяч четвертей зерна и 22 830 четвертей муки и сухарей. Сообщая в деталях о своих действиях, сын стремился показать отцу, сколь усердно он взялся за дело.

Глубже ознакомившись с обстановкой, царевич убедился, что Смоленский уезд не в состоянии обеспечить заготовку недостающего провианта и фуража, и в донесении от 20 мая предложил обширный список уездных городов, где их надлежало собирать. В числе городов значились отдаленные от Смоленска Ярославль, Переславль-Рязанский (нынешняя Рязань), Калуга и др.

26 мая 1707 года Алексей Нарышкин извещал Якова Игнатьева, что царевич в Смоленске определенное ему дело управлять начал «изрядно». Однако результаты «изрядного» управления оказались весьма скромными: спустя почти месяц, 19 июня, Нарышкин сообщал тому же корреспонденту, что «явилось привозу овса и сухарей четвертей с 20, а больше… привозу ниоткуда нет».

Скромные результаты заготовителей понятны — в мае — июне запасы фуража и сена были на исходе, а новому урожаю не приспело время. Лишь в конце сентября было собрано всякого хлеба 98 тысяч четвертей и сена свыше 500 тысяч пудов.

Набор рекрутов, который тоже был поручен царевичу, происходил менее успешно. Ему надлежало поставить в 1707 году 3018 рекрутов, а к 31 мая было поставлено только 308. Впереди было еще много месяцев, чтобы справиться с поручением, однако царевич заболел, и отец проявил заботу о нем, повелев доктору Блюментросту отправиться в Смоленск, чтобы оказать больному помощь. 16 июля 1707 года наследник извещал отца: «Доктор Блюментрост приехал ко мне в 14 день июля в Смоленск, за что всеусердно благодарствую и желаю, дабы не оставлен был я писанием от тебя, государя».

В том же году отец еще раз проявил заботу о сыне. Царевич получил повеление ехать из Смоленска в Борисов через Минск. Узнав, что по пути сына подстерегала опасность оказаться в неприятельском плену, Петр отправил Меншикову указ об изменении маршрута: «Буде… поехал из Смоленска и не доехал до Минска, воротится в Смоленск, а будет проехал Минск, поворотится в Минск». 29 августа 1707 года Алексей Петрович отправил письмо отцу, где сообщил, что действовал в соответствии с полученным предписанием: «…И я по тому письму поехал в Смоленск сего же числа и буду ожидать впредь указу и управлять определенное мне дело». Вернувшись в Смоленск, царевич продолжал заготавливать провиант и набирать рекрутов, а также заготавливать сено.

Надо полагать, отец остался в целом доволен деятельностью сына в Смоленске. Во всяком случае, претензий к нему он не предъявлял.

Нового поручения царевичу довелось ожидать недолго. Уже в октябре 1707 года он получил более ответственное задание. К этому времени Петру стало известно, что Карл XII двинулся из Саксонии на восток и уже находится близ границ России. Царю были неизвестны планы короля, не знал он и того, куда тот направит свою победоносную армию — на север овладевать Петербургом и территориями, отвоеванными у шведов, или на восток, к Москве. Царь склонен был считать, что король двинется на Москву, чтобы овладеть столицей государства и продиктовать там выгодные для себя условия мира. В таком случае течение Невы и Петербург окажутся в руках шведов без единого выстрела.

В этих условиях Петр отправил сына в Москву. Ему было поручено надзирать за укреплением Кремля, готовить Москву к возможной осаде, собирать в городе солдат и казаков, а также присутствовать в канцелярии министров.

24 октября царевич доносил отцу: «Приехал я к Москве октября в 24 день в ночи, а на утро осмотря фортецию кругом Китая от приказу Артиллерии до стены в Васильевском саду». Далее сын извещал о том, что уже сделано и что надлежит сделать в будущем: «Гварнизон с сего числа стану смотреть и что явится, буду писать к тебе, государю».

3 января 1708 года Петр подписал «Статьи», представленные царевичем. В них определялись его обязанности по приведению в надлежащий порядок обветшалых укреплений столицы:

«1. Фортецию Московскую надлежит, где не сомкнута, сомкнуть; буде не успеют совсем, хотя борствером и палисадами: понеже сие время опаснейшее суть ото всего года.

2. Гварнизон исправить, також и конных: понеже настоящее время сего зело требует.

3. Всем здешним жителям сказать, чтоб в нужном случае готовы были все и с людьми, как же указ дан, под казнию.

4. Надлежит (министрам. — Н. П.) три дни в неделю съезжаться, хотя и нужных дел нет, в канцелярию в Верх, и все дела, которые определят, подписывать своими руками каждому.

5. Зело б изрядно было, чтоб, кроме гварнизона, несколько полков пехотных сделать и обучать для всякого нужного дела. Также из недорослей и которые кроются сыскать человек триста или пятьсот и обучать оных для того, чтобы из оных впредь выбирать в офицеры».

На этом документе Петр собственноручно начертал: «По сему чинить конечно неотложно».

Не будучи уверенным в том, что сын вполне оценил нависшую над столицей угрозу, Петр еще раз, 17 января, напомнил о важности поручения: «Как я при отъезде своем вам „Статьи“ даны, на которые и ныне подтверждаю, дабы конечно оные исправлены были, чего на тебе спрошу, а буде тебя в чем не слушают, пиши».

Незамедлительно последовали ответы сына на повеления отца, причем в каждом случае он не забывал напомнить о своем усердии.

16 января 1708 года донесение о выполнении повеления: «Известую тебе, государю: по вся недели три дни съезжаются министры в канцелярию в Верх и что определят, все подписывают своими руками, и что зделано и подписано, и с того копия послана з господином адмиралом к тебе, государю».

Ответ царевича на повеление отца от 17 января, требовавшее от наследника организации новых полков и привлечения на службу недорослей, тоже не должен был вызывать тревоги у царя. Его Алексей отправил 27 января: «Письмо твое, государь, получил вчера, за что всеусердно благодарствую, чего и впредь желаю. И по тому письму исполнять буду всею силою, а чтоб зделать пять полков, и то каким возможно образом набирать буду. А об офицерах указ сказан прежде сего письма за неделю, чтоб все офицеры, которые кроются, и недоросли все являлись мне. И ныне я по указу твоему пошлю добрых людей с салдаты и стану их искать, а каво не сыщу, велю деревни отписывать вовсе».

Ремонт Кремля и сооружение новых укреплений требовали инженерной подготовки, которой царевич, конечно, не располагал. Его роль была лишь номинальной. Составлением проектов и их реализацией на самом деле руководил опытный инженер Корчмин и восемь вельмож, отвечавших каждый за отведенные им участки. С них Петр и спрашивал по-настоящему.