Мантия барона как нельзя лучше гармонировала с обстановкой Красной гостиной – стены здесь были сложены из красного кирпича, и даже мебель была обита бархатной тканью различных оттенков рыжего и багрового. Яркие свечи и огонь в громадном камине дополняли окружающую обстановку отблесками настоящего пламени.

Гость Танкреда, облаченный в зеленый камзол, выглядел здесь абсолютно неуместно и дико и, судя по всему, должен был чувствовать себя достаточно неуютно. Но эльф оставался спокоен и держался непринужденно, а все его эмоции по-прежнему скрывала непроницаемая маска холодности и отстраненности. Ни единый мускул не шевелился на вытянутом лице, и только слова будто сами по себе срывались с тонких поджатых губ:

– Скажите, барон, каковы ваши цели?

– Независимость Теала, само собой.

– Но вы же понимаете, что при заключаемом соглашении абсолютной независимости быть не может? – Эльф задал коварный вопрос, внимательно наблюдая за реакцией барона.

– Для Теала покровительство эльфийского Дома предпочтительнее тирании Лоранов. Я верю в благородство ваших правителей. – Танкред играл превосходно, с легкостью источая учтивые слова и обещания, но собеседник упорно не желал принимать все за чистую монету.

– Лорду Найллё придутся по вкусу ваши слова, но я должен буду предостеречь и его, и вас. Этот союз обременяет стороны взаимными обязательствами и не дает никаких гарантий. Готовы ли вы заплатить вашу часть цены?

– Несомненно.

– Тогда необходимо напомнить, что другие эльфийские Дома не должны ничего знать о нашем союзе. Эс-Кайнт Витал Лунный Свет тоже.

– Насколько я понимаю, Черный Лебедь находится в той же ситуации, что и Теал? – в свою очередь осторожно прощупал реакцию собеседника Огненный Змей.

– Вы очень умны, лорд Танкред. – В голосе эльфа прозвучало уважение, но барон не поверил ни единому слову, догадавшись, что у этой фразы есть и другой подтекст. – Знаете, у нас в Конкре есть одна поговорка, я попробую передать ее суть для вас, – саэгран позволил себе небольшую паузу, затем продолжил: – Возрадуйся уму собеседника, которого посылает тебе Тиена, но помни, сколь часто пытливый ум идет рука об руку с хитростью и коварством.

Барон усмехнулся.

– Должен отдать должное вашей проницательности, благородный ал Неллике, или, как вас называют там, в вашем Конкре… Неллике Остроклюв. – Огненный Змей лукаво прищурился, наблюдая за лицом собеседника с пристальностью филина, завидевшего мышь.

Чего только стоило барону раздобыть эти сведения, какие нечеловеческие (в прямом смысле) усилия пришлось приложить, на какие жертвы пойти только лишь для того, чтобы бросить вот так вот одну-единственную фразу. А ведь и вправду очень красноречивое прозвище – и вряд ли благородный ал получил его просто так. Эльфийский посланник может в одну секунду его хвалить, а уже в следующую заклевать в спину.

Казалось, прежде невозмутимый эльф вздрогнул. Впрочем, наверное, это все же была игра света и тени на его чересчур правильном бесстрастном лице. Доброжелательная улыбка понемногу сползла с тонких губ и растворилась в холодной усмешке. Саэгран остановил свой немигающий взгляд напротив глаз барона, и Танкреда в этот самый миг посетило довольно неприятное чувство: будто глядишь в зеркало, зная при этом, что твое отражение изучает тебя так же, как и ты его.

– Не стоит играть в эти игры с друзьями, лорд Танкред, – холодно и с расстановкой проговорил эльф, – приберегите свой талант для наших общих врагов.

– Значит, наша основная цель – стравить наших недругов между собой. Король Ронстрада узнает о том, что эльфы из Конкра, – примирительно кивнул собеседнику Огненный Змей, – творят бесчинства на земле королевства, и разбираться, что это за эльфы конкретно, он не будет. Вы для него, уж не в обиду будет сказано, все под одним стягом. И все это фактически означает начало коварной оккупации со стороны Эс-Кайнта. Инстрельд Лоран будет вынужден ответить на провокацию, начав трубить собор рыцарей Ронстрада. После он нападет на владения в Конкре. Витал Эстарион не сможет не ответить ему контратакой, и в борьбе двух львов погибнут они оба. Черный Лебедь расправит крылья и выйдет из тени Дубового трона, а Теал сбросит железный ошейник Гортена. Все очень просто…

Танкред уже почти пожалел о том, что попытался спровоцировать эльфа, но теперь увидел, что все-таки добился своего – остроухий действительно будет думать, что ему, барону Теальскому, известно о делах Черного Лебедя гораздо больше, чем есть на самом деле. Это станет его подстраховкой на случай, если союзники вздумают им крутить. И пусть для этого он отчаянно рисковал своим осведомителем…

– Все верно, лорд Танкред, вы ничего не упустили…

– Но это долгосрочный план. Есть более насущные вопросы. – Танкред Огненный Змей осторожно заглянул в глаза собеседнику, надеясь почувствовать подвох, но эльфийский саэгран был по-прежнему непроницаем. – Как скоро я могу рассчитывать на вашу помощь? Если дурак Сноббери пронюхает…

Тут эльф напрягся, медленно повернул голову в сторону открытого окна и застыл, словно заметив что-то недоступное обычному взгляду:

– Нас подслушивают.

– Не может быть! – Танкред изумленно приподнял бровь. – Я поставил магические барьеры!

– Не стоит слишком полагаться на магию, ее легко обмануть… – Саэгран Черного Лебедя вскочил, выхватив из ножен меч.

Танкред тоже поднялся, попытавшись при помощи магии обострить свой слух. Едва заклинание сорвалось с губ, он тоже услышал. Услышал шаги по крыше. Кто-то только что стоял на карнизе за окном!

– Он был здесь! – Эльф уже выглядывал в окно. – Я чувствую его запах!

– Весьма интересно, – пробормотал барон.

– Надеюсь, это не ваши штучки, лорд Танкред. – Голос Неллике превратился из мелодичного в резкий и грубый. Саэгран внимательно разглядывал в руках обрывок прочной веревки, ловко пойманный в последний момент, – неведомый шпион резанул по канату ножом, убегая, но эльф успел подхватить тонкую петлю в воздухе. Он вернулся к камину и сел в свое кресло. – Если вы думаете таким образом надавить на нас, то милорду Найллё это очень не понравится.

– Надеюсь, столь незначительное происшествие не омрачит нашей дружбы, дорогой гость, – парировал барон. – Я сам разберусь с этим досадным недоразумением.

Он дернул за сигнальный колокольчик над камином, и практически сразу в зал вбежал стражник в черно-багровой тунике.

– Командира стражи ко мне! Живо! – рявкнул Танкред.

Командир охраны замка Бренхолл был близким родственником барона, будучи женатым на младшей из двух дочерей его брата, покойного Джона Бремера, что, впрочем, никоим образом не уберегло верного вассала от гнева Танкреда. Как только маркиз Луазар вошел в гостиную, на него моментально обрушилось все недовольство барона:

– Сегренальд! Как это понимать?! – Голос Танкреда гремел. – В моем замке королевский шпион, и он до сих пор жив!