– Помолчи! – вскричал Колдун. – Помолчи и дай мне собраться с мыслями. Иначе я просто рехнусь.

– Тьфу, я устал играть этот марш, – заговорил Граммофон через трубу резким, скрипучим голосом. – Если ты не возражаешь, дружище Пипт, я немного передохну!

Кривой Колдун мрачно уставился на музыкальный ящик.

– Какое невезение! – горестно воскликнул он. – Оживительный Порошок попал на Граммофон.

Он подошел к нему и увидел, что золотая баночка с заветным Порошком опрокинулась над Граммофоном, просыпав все свое драгоценное содержимое на него. Теперь Граммофон ожил и начал отплясывать какой-то танец, топая ножками столика, к которому был приделан. Эта пляска так рассердила доктора, что он пихнул не в меру развеселившуюся машину в угол и задвинул ее скамейкой.

– От тебя и раньше не было покоя, – горько проговорил ему Кривой Колдун, – но живой Граммофон способен свести с ума всех нормальных людей в Стране Оз.

– Попрошу без оскорблений! – обиженно отозвался Граммофон. – Ты же сам меня оживил, старина! Я тут ни при чем.

– Да, наделали вы дел, доктор Пипт, – презрительно заметил Кот.

– Я не жалуюсь, – сказала Лоскутушка и стала весело кружиться по комнате.

– Это все я виноват, – сказал чуть не плача Оджо, потрясенный участью дяди Нанди. – Меня же зовут Невезучим.

– Что за чушь, мальчуган! – весело воскликнула Лоскутушка. – Если у тебя есть ум, чтобы принимать решения и действовать, тебя нельзя считать невезучим. Невезучие – это те, кто надеется на авось, как доктор Пипт. А в чем, собственно, проблема, господин Волшебных Дел Мастер?

– На мою дорогую жену и дядюшку Нанди случайно пролился Окаменитель и превратил их в мраморные статуи, – печально отозвался Колдун.

– Так почему ты не посыплешь их этим твоим Порошком из баночки и не превратишь опять в людей? – спросила Лоскутушка. – Ха-ха-ха! Хныхны-хны!

Кривой Колдун, услышав это, подпрыгнул.

– Ив самом деле! Мне это как-то не пришло в голову! – воскликнул он и, схватив золотую баночку, подбежал к жене.

Лоскутушка же сказала такой стишок:

Ха– ха-ха! Хны-хны-хны!

Ой, как глупы колдуны!

Я учу его, как жить,

Как супругу оживить!

Колдун вскарабкался на скамейку, ибо он был такой скрюченный, что иначе не смог бы никак дотянуться до макушки жены, и начал трясти над ней баночку. Но из нее не высыпалось ни крупинки. Колдун снял крышку, заглянул внутрь и с криком отчаяния отбросил баночку в сторону.

– Ни крупинки! Все, все ушло на этот проклятый Граммофон. Нечем оживить мою дорогую жену!

Кривой Колдун уронил голову на руки и горько заплакал.

Оджо стало жаль Колдуна. Он подошел к нему и мягко напомнил:

– Вы можете сделать еще порцию Оживительного Порошка, доктор Пипт.

– Да, но мне придется шесть лет, шесть долгих лет помешивать в четырех котлах руками и ногами, – последовал грустный ответ. – И все эти шесть лет несчастная Марголотта будет стоять тут и смотреть на меня.

– Неужели нет никакого другого средства? – осведомилась Лоскутушка.

Сначала Кривой Колдун покачал головой, но потом что-то припомнил и сказал:

– Есть еще один волшебный состав, который может разрушить действие Окаменителя и вернуть к жизни и Марголотту, и дядю Нанди. Но для этого снадобья требуются вещи, которые очень нелегко достать. Но если они у меня будут, я бы мог сделать в одно мгновение то, на что иначе у меня ушло бы шесть лет непрерывной возни с котлами.

– Отлично, давайте отыщем то, что требуется, – предложила Лоскутушка. – Это все-таки лучше, чем гнуть спину над котлами.

– Неплохая мысль, Заплатка, – одобрительно отозвался Стеклянный Кот. – Я рад, что у тебя неплохие мозги. А мои – вообще бесподобны. Ты только посмотри, как вертятся розовые шарики.

– Заплатка? – переспросила девушка. – Ты назвал меня Заплаткой? Это что, мое имя?

– Мне кажется, моя бедная жена собиралась назвать тебя Ангелиной, – подал голос Кривой Колдун.

– Заплатка мне нравится больше! – рассмеялась та. – Это имя больше мне подходит, я же состою из латок и заплаток. Спасибо, господин Кот, за то, что вы мне его придумали. А у вас тоже есть имя?

– Есть, но очень глупое. Его дала мне Марголотта, но оно решительно не подходит к такой особе, как я, – отвечал Кот. – Она назвала меня Промахом.

– Да уж… – вздохнул Кривой Колдун. – Для меня это оказалось самым настоящим промахом в работе. Я совершил оплошность, ибо в мире нет более бесполезного, тщеславного и колкого создания.

– Насчет «колкого» я бы возразил, – сказал Кот. – Я уже много лет живу на белом свете – на мне доктор Пипт и поставил свой первый опыт с Оживительным Порошком, но, как видите, я цел и невредим и от меня не откололось ни кусочка.

– А разве на спине у тебя не трещинка? – пошутила Лоскутушка.

И Кот тотчас же побежал к зеркалу смотреться.

– Скажите, – обратился Оджо к Колдуну, – что мы должны отыскать для снадобья, которое оживит дядю Нанди?

– Во-первых, шестилистник клевера, – последовал ответ. – Такой клевер попадается на зеленых лугах возле Изумрудного Города, но и то крайне редко.

– Я его вам найду, – пообещал Оджо.

– Во-вторых, левое крыло желтой бабочки. Такие водятся в желтой Стране Мигунов, что расположена к западу от Изумрудного Города.

– И это я достану, – пообещал Оджо. – Больше ничего не нужно?

– Нужно. Сейчас я возьму Книгу Рецептов и посмотрю, что там требуется еще.

С этими словами Кривой Колдун отпер шкаф и извлек оттуда небольшую книжечку в голубом кожаном переплете. Перелистав ее, он отыскал нужный рецепт и сказал:

– Еще мне нужна фляжка воды из темного колодца.

– Что это за колодец? – спросил мальчуган.

– Колодец, в который никогда не попадает дневной свет. Воду надо налить в золотую банку так, чтобы на нее не упал свет, и доставить мне.

– Я достану воды из темного колодца, – сказал Оджо.

– Затем мне понадобятся три волоска из хвоста Вузи, а также капля масла с тела живого человека.

Оджо задумался.

– А кто такой Вузи? – спросил он.

– Это какое-то животное, но я не могу описать его тебе, потому что никогда его не видел.

– Если я найду Вузи, то достану три волоска из его хвоста, – сказал Оджо. – Но разве есть в человеке масло?

Кривой Колдун на всякий случай еще раз глянул в книжечку.

– Так сказано в рецепте, – отозвался он, – а значит, мы должны достать все, что положено, иначе снадобье не сработает. Тут не сказано.