– Если к воскресенью погода улучшится, как насчет пикника на речном берегу? – спрашивает Эдвард, шумно втягивая воздух. – Надо же отпраздновать благополучное возвращение Роуз. – Он улыбается ей и поднимает рюмку.

Сияющая Роуз поднимает свою. Потом опускает и подносит к губам суповую ложку. Эдвард внимательно наблюдает за ней. Такая же сияющая и полная энергии, она, завершив обучение, умоляла Элинор отпустить ее в Париж для усовершенствования во французском языке. Эту идею ей внушил преподаватель Блофилдской школы для юных леди, который долго распинался перед Элинор, говоря, что у ее младшей сестры особый талант к иностранным языкам и было бы непростительно зарыть этот талант в землю. Сама Роуз была исполнена решимости.

Эдвард делает глоток кларета.

Роуз и в самом деле привлекательная девушка, хотя довольно упрямая и излишне самоуверенная. Конечно, ей не тягаться со старшей сестрой по части привлекательности. Стоит Элинор войти в чью-то гостиную, к ней и сейчас обращаются взгляды собравшихся. Если Элинор склонна к излишним размышлениям и готова нести на своих плечах тяготы всего мира, Роуз обладает несомненной joie de vivre – жизнерадостностью, которая компенсирует особенности ее характера. Отправляясь в путешествие, она была совсем худосочной, но теперь ее фигура обрела приятную женственность. Элегантная современная стрижка. Похоже, жизнь в Париже сделала ее à la mode[2].

– Эдвард, ты наверняка ее знаешь, – говорит Роуз, возвращая Эдварда к застольной беседе. – Элли, ты же с ней знакома? – (Элинор кивает.) – Мой тебе совет, – продолжает Роуз, – не вздумай это читать! Жуть полнейшая! Скучища, старомодность. И каких, черт побери, женщин она там выставляет! Ну как может столь образованная женщина вроде нее написать книгу о жалких созданиях! Что же касается ее мужских персонажей, лучше меня не спрашивайте!

– О ком речь? – интересуется Эдвард. – О какой книге?

– О «Творении любви», написанной Мэри Кармайкл. Псевдоним заставил меня прочесть ее книгу. Не кажется ли вам, что это просто совпадение?

– Чей псевдоним? – Эдвард обращается к жене за подсказкой.

– Мэри Стоупс, – вздыхает Элинор. – Знаешь, Роуз, ее роман «Творение любви», который она писала несколько лет, был по чистой случайности разгромлен критикой.

– Поделом, – отвечает Роуз. – Мне думается, когда ты в следующий раз ее увидишь, непременно отсоветуй ей писать романы.

– Мы с ней не в тех отношениях. Я не ее издательница и встречалась с ней только по работе Эдварда.

– Кто-то должен ей сказать, – бурчит под нос Роуз.

Элинор хмуро смотрит на сестру:

– Возможно, у нее куда лучше получаются нехудожественные книги. В этом году вышла еще одна, которая должна вызвать восхищение, а не жесткую критику. Книга называется «Продление страсти» и является продолжением ее предыдущей книги «Любовь в замужестве» и касается интимных отношений и…

– Да, Элинор. Думаю, мы понимаем важность этой темы. Но не для разговоров за обеденным столом. – Эдвард ерзает на стуле, сознавая, что в столовой он единственный мужчина. – И потом, не следует забывать, сколько полезного делает эта женщина для мира. Она прикладывает столько усилий, чтобы планирование семьи стало доступным для тех, кто наименее приспособлен к обзаведению потомством. По-моему, это гораздо важнее ее рассуждений о том, что должно или не должно происходить между мужем и женой.

– То-то и оно! – восклицает Роуз, ударяя по столу левой рукой. – Она феминистка, человек прогрессивных взглядов, а ее роман посвящен совершенно заурядным супружеским парам.

– Феминистка? – удивляется Эдвард. – В таком случае полагаю…

– Если тебе хочется почитать что-нибудь свеженькое и непохожее на ее занудство, – перебивает его Роуз, – я бы посоветовала «Колодец одиночества» Холл. Куда более рискованная вещь! Это о паре лесб…

– Роуз! – шипит Элинор, и обе прыскают со смеху.

В это время в столовой появляется Элис.

Воротник рубашки чрезмерно сдавливает Эдварду шею. В столовой вдруг делается невыносимо жарко. Что Роуз знает о сексуальных извращениях? Нет, пора искать этой девице мужа. Элис молча убирает его пустую суповую тарелку и ставит другую, с кусочками жареной курицы.

– Желаете картошки? – предлагает Элис, вернувшись с миской и сервировочными ложками.

Эдвард кивает. Служанка кладет ему несколько маленьких, идеально круглых свежих картофелин, щедро смазанных маслом. Он добавляет себе из миски порцию зеленой фасоли и морковь.

– Давайте на следующие выходные позовем гостей из Лондона. Как раз есть повод – возвращение Роуз.

Роуз и Элинор обе замолкают и смотрят на него.

– Эдвард, я думала, ты не любишь приглашать гостей сюда. – Элинор пристально глядит на мужа. – Обычно ты говоришь, что сбегаешь в Брук-Энд от людей.

– В общем-то, да… Обычно так оно и есть. Но не пора ли нам ввести Роуз в приличное общество?

Глаза Элинор вспыхивают под светом электрической люстры. Какие же они удивительно манящие. В этом свете они кажутся почти фиолетовыми. Эдвард в тысячный раз спрашивает себя: как ему удалось заполучить в жены столь редкое создание? Каким счастливцем оказался он, придя тогда в Военное министерство оформлять демобилизацию и встретив ее за секретарским столом. Он приложил все усилия, чтобы заинтересовать ее работой у него. В записке он написал, что приглашение является чисто профессиональным. Здесь он немного слукавил, хотя, как потом выяснилось, Элинор стала просто блестящей ассистенткой в его работе. Так продолжалось три года, пока наконец он не набрался смелости и не сделал ей предложение. По правде говоря, он ее не заслуживает, но он давно научился выталкивать подобные мысли из головы.

Роуз бросает вилку. Никак и глаза выпучила?

– У меня предостаточно друзей, – возражает она. – Я не хочу, чтобы меня знакомили с какими-то напыщенными…

– Тебе нужен муж, – перебивает ее Эдвард, и она умолкает.

Если он вынужден брать на себя роль отца Роуз, как Элинор взяла роль матери, пусть будет так. В свои сорок три он по возрасту действительно годится ей в отцы, хотя эта роль ему явно не подходит. Но Роуз должна понять, что не может вечно развлекаться, странствуя между Парижем, Венецией, Римом и Лондоном. Ее необходимо выдать замуж, что пойдет ей на пользу, а это, в свою очередь, благотворно скажется и на нем, если она найдет себе кого-то.

– Думаю, поздновато приглашать лондонских гостей на следующие выходные. Если хочешь, давай соберем местных на теннисную вечеринку, – рассудительно предлагает Элинор. – Естественно, Лейтонов. А как насчет Тейлоров и Блайз-Этерингтонов? Или лучше Миллеров? Роуз, ты бы хотела поиграть в теннис с Айрис Миллер и дочерями Барта Лейтона?

– Да! Теннисная вечеринка – это было бы здорово. Может, и Кларисса выберется из Лондона?