по этому Яну. Яну до проблем с фертильностью. Смешному, харизматичному, доброму, любящему Яну. Яну, который сейчас занимается со мной любовью словно это последний раз в его жизни: не быстро и не медленно, и с такой самоотдачей, что я жалею, что этот момент нельзя записать на видео и сохранить на всю жизнь. Перед глазами кругами идут звезды и почему-то возникает лицо Кати: бледное и покрытое тиной. Я мотаю головой, чтобы избавиться от странного образа, вызванного алкогольной интоксикацией. Ян целует мой лоб, губы, шею. Я закрываю глаза и отдаюсь ему вся. Это самое близкое к магии, что я когда-либо испытывала. Светлячок или цветок – они сделали свое дело.

***

Утром меня будет не петух и не муж. А тяжелая головная боль. И еще нестерпимая вонь. Мне словно в ухо залили бетон, и он еще не до конца застыл в моей голове, то и дело переливаясь с левого полушария в правое.

Я простонала и села на кровати.

– Кажется, я вчера перебрала, Ян, – жалуюсь я мужу. – Мне всю ночь снились странные танцы у костра, и русалки! – Я вдруг четко вспоминаю сон. Словно он был наяву – так четко! – Они пели невероятно красивые песни, зазывая к себе в воду, и ты пошел купаться с ними, представляешь! –Я морщу нос. – Чем это тут так воняет?

Но мне никто не отвечает. Наверное, Ян пошел в аптеку, вчера он тоже перебрал с медовухой. Я падаю обратно на постель и закрываю глаза. Несмотря на безумную головную боль, я счастлива. Интересно, у нас получилось? От восторга и нетерпения я поворачиваюсь на бок и открываю рот в полнейшем ужасе. Я цепенею.

Рядом лежит не Ян, а изуродованное распухшее тело. От него нестерпимо воняет и меня тут же выворачивает на пол. Я, не чувствуя собственных ног отлетаю к стене, но, едва моргнув, понимаю, что мне показалось.

– Черт! – произношу я и прикладываю руку к груди. Сердце готово выскочить из нее. –Черт, черт, черт, – повторяю я и делаю глубокий вдох. –Черт…

Наспех одевшись, я спускаюсь вниз, и открываю двери дома – так некомфортно я чувствую в своем вдруг ставшем враждебным доме. Мне нужно развеяться. А еще мне нужна аптека.

Схватив сандалии и сумку в руки, я выбегаю на улицу. Облака затянули небо – надвигается гроза. Но я даже рада. Мне пойдет на пользу холодный дождь. Я до сих пор дрожу от страха. Образ утопленника никак не покидает мое сознание.

Я иду уже несколько минут, но не могу найти вчерашней улицы. Деревня выглядит…как деревня. Старые заброшенные дома, кошки, которые убегают, завидев меня. Дрова на улице. И даже намека нет на ту новомодную улицу с пекарней и магазином кованных вещей. На улице нет ни единого человека и я решаю, что еще очень рано.

– Ян! Ян! – кричу я. – Ян, ты где?

Наверное, я выгляжу городской сумасшедшей, перебравшей с медовым напитком. Нахожу мобильник в сумочке и делаю попытку позвонить.

И еще одну. И еще одну. Вдруг вспоминаю, что связь здесь никудышная да и телефон вчера остался без батареи. Наверняка, Ян его не зарядил. Ему было не до этого. Мысль о вчерашней ночи на секунду согревает меня.

Вдруг телефон оживает – Ян сам звонит мне.

– Алло, Ян, я потерялась, – выпаливаю я. – Найди меня, – чуть не плачу. –Мне уже совсем не уютно, и я хочу домой.

– Алина? – в трубке раздается высокий голос. Я его тут же узнаю – только брату Яна, одному мужчине в мире, так не повезло с голосом.

– Кирилл, это ты? Ты что, тоже здесь?

– Алина…послушай, приходи домой скорее.

– Что? – сигнал прерывается, и я не уверена, что поняла его. – Домой? Куда домой?

– К себе домой.

– Кирилл, где Ян? Я ничего не понимаю. Как ты оказался в Дуболомово?

– Где? Алина, мне надо, чтобы ты срочно приехала к себе домой. В Москву. Прямо сейчас. Тут…тут такое дело…Это Ян. Он…Он в беде.

– Он дома?

– Да, приезжай сейчас же.

Кирилл отключает телефон и все мои сто попыток позвонить ему проваливаются.

Абонент недоступен.

На голову мне падает тяжелая капля. Одна…другая. И из моих глаз, кажется, тоже льются капли. Я ускоряю шаг и словно в перемотке – так быстро – оказываюсь на автобусной остановке. Надо было зайти к Кате и попрощаться. Но я решаю сделать это по телефону – сейчас не тот момент. Что-то произошло. Что-то плохое. Что-то, что заставило Яна уехать, не разбудив меня.

Мне надо срочно попасть в Москву.

Дождь льет уже как из ведра, и я вся промокла. И даже в автобусе не могу согреться и прийти в себя. Всю поездку набираю номер мужа, только чтобы услышать зуммер. Что случилось? Почему он так поспешно уехал? И даже не сказал мне? Меня одолевает злость и страх одновременно. Телефон Кирилла тоже молчит, и я схожу с ума в догадках.

Залетев в подъезд, я не жду лифта и забегаю на четвертый этаж. Дверь открыта и из квартиры доносятся чужие голоса.

Сейчас мне еще страшнее, чем утром, когда мне привиделся утопленник. Меня невольно передергивает от воспоминания.

– Вы жена Яна?

– Да, – отвечаю непослушным языком.

Передо мной мужчина в форме полицейского. А это не может означать ничего хорошего. Мое сердце падает и первой реакцией – желание убежать.

– Алина? – Кирилл подходит ко мне и обнимает.

– Что происходит? – Сердце мое готово уйти в пятки. Вернее, оно уже давно там, с самого звонка.

– Он выпил вчера. В ванной. И заснул.

– С ним все в порядке? – Я уже знаю ответ, но хочу оттянуть тот момент, когда реальность захлестнет меня черной бездной.

Кирилл мотает головой и срывается в диком крике. Он взвывает словно раненый зверь.

– Я дам вам несколько минут, а потом попрошу ответить на несколько вопросов. – Человек в форме удаляется в гостиную, а я неуверенными шагами захожу в ванную.

Я не кричу. И не плачу. Я смотрю на любимого человека, с которым вчера провела лучшее время в жизни и ничего не могу понять.

Его лицо потеряло цвет, а губы стали черными. Он похож на черно-белую копию себя. Копию, утратившую цвет. Его лицо выглядит спокойным и умиротворенным. Он спит. Он не мертв. Он спит…

– Это неправда. – Все, что могу сказать. Или провыть. Я не уверена, что мои слова вообще обрели какую-то понятную форму. Скорее всего, это был крик.

***

– Скажите, когда вы видели его в последний раз?

Эти слова вводят меня в ступор. В лесу? Или