Вадим сначала отступил на шаг, затем боком сместился в сторону подъезда.

– Не пугай пуганых, – усмехнулся Иван.

– А я не пугаю! Так и будет!

Вадим повернулся к нам спиной и направился к подъезду. К моему!..

– Это и есть твой Вадим? – спросил Иван.

– Вадим. Но не мой.

– Он что, к твоей матери пошел?

Я понимала, чем вызван этот вопрос. Возможно, Иван подумал, что моя мама проститутка или просто шлюха. Что ж, мне придется все ему рассказать. Нет, вовсе не потому, что мне нужно его понимание. Просто вдруг захотелось поплакаться в жилетку.

Писец подкрался незаметно, хоть виден был издалека.

Я возвращался домой из института, шел через парк, там меня и подкараулили двое из ларца. Без дубин, но с пудовыми кулаками. Во главе этого устрашающего дуэта стоял сам Вадим. Он злорадно посмеивался, глядя на меня. «Ларец» в форме черного «БМВ» скучал без него в отдалении.

Диана мне все рассказала, и я почему-то решил, что Вадим навешал ей на уши лапши. Бандиты – это сейчас модная тема, их боятся и уважают. У них деньги, машины, что нравится девушкам. Невероятно, но факт! У нас на курсе одна красотка с гордостью заявляла, что у нее друг – бандит. Попробовала бы она сказать так три-четыре года назад, когда это понятие ассоциировалось с вооруженным гопником из подворотни, злым, коварным и скрывающимся от закона. А сейчас бандиты спокойно ездят по городу, и менты их не трогают, потому что для них они – законопослушные граждане. Ведь эти милые мальчики никого не грабят, они просто забирают свое под угрозой расправы.

Громилы скалили зубы в ожидании команды «фас». Глядя на них, я готов был поверить в то, что Вадим не обманывал Диану. Если и врал, то не очень. Может, и нет у него отца-мафиози, но с бандитами он точно на короткой ноге. Может, и сам из них, хотя вряд ли. Хлыщ он по жизни, пижон, и нет в нем ни силы духа, ни физической мощи, какими должен обладать рядовой бандитский бык, не говоря уже об авторитетах.

– Поговорим? – спросил Вадим, преградив мне дорогу.

– Может, лучше в письменном виде? – сострил я, хотя обстановка вовсе не располагала к шуткам.

Уж очень фактурно смотрелись крепко накачанные «быки». И головы у них железобетонные, и лица кажутся пуленепробиваемыми. Не так просто будет с ними справиться. Если это вообще возможно.

– В письменном виде похоронка на тебя придет.

– Кому? Диане?

– Кто ты такой, чтобы она похоронки на тебя получала? – скривился Вадим.

Голос у него противный, дребезжащий. Да и сам этот фрукт такой же отвратительный. К тому же душа у него не на месте. Нервничает он, волнуется, все оглядывается на своих громил, видно, что боится остаться без них. Действительно, а вдруг они свалят потихонечку?

– Любовь у нас, если ты не знаешь, – с насмешкой победителя сказал я.

Наши отношения и в самом деле развивались стремительно.

Диана доверилась мне, рассказала про мать, открыла свое к ней отношение. Затем мы поехали домой к ее бабушке. Еще по пути я узнал, что старушка в больнице, и втайне питал крамольные мысли насчет нашего с Дианой уединения. Но там она вручила мне тяпку и провела в огород. Оказывается, я должен был ответить за свои слова. Ну да, я же бахвалился. В семерых по лавкам не поверил и огород не воспринял всерьез. Детей у Дианы не было, а вот с грядками она меня умыла. Еще сказала, что раз я учусь в сельхозинституте на механическом факультете, то просто обязан заставить тяпку работать в режиме электромотыги. А ведь я сугубо городской человек, хотя и ездил, когда учился в школе, на прополку в колхоз. Да и в институте приходилось вкалывать в поле. Нет, я в грязь лицом не ударил – с огородом справился, крышу на доме подлатал, даже летний душ сколотил. Дом у Дианы частный, без удобств, но незачем ей ездить к своей маме, где она могла нарваться на противного Вадима.

Не прошло и недели с момента знакомства, как наши отношения стали уже довольно близкими. Вот сейчас заскочу домой и отправлюсь к ней. Не Диане же огородом заниматься. Да, замечательные у нас отношения, если я езжу к ней так же запросто, как к себе домой. Только вот до постели дело так и не дошло. Я пытался подъезжать к ней, да только все мимо. Может, мать у нее ведет себя не очень пристойно, но сама Диана ничего такого себе не позволяет. Девчонка совсем домашняя, на дискотеки не ходит, с парнями не дружит. Так она говорила. Мне очень хотелось в это верить и быть у нее первым.

Но я не торопился. Не та она девчонка, в отношениях с которой нет ничего важней секса. Меня пьянила сама мысль о том, что эта красавица принадлежит мне, и пока хватало ее невинных поцелуев.

Целоваться она не умела, и я ее этому научил. Правда, ученицей она была неважной, потому что ей не нравились долгие уроки. На поцелуи Диана отзывалась с охотой, но быстро сворачивала эту прелюдию. Ее возбуждали мои ласки, но именно этого она и боялась, поэтому пресекала мои отнюдь не робкие попытки перейти последнюю черту. Я покорно останавливался, чтобы девушка и помыслить не могла о насилии с моей стороны.

Рано или поздно Диана сама перейдет эту черту. Я готов был ждать, когда это случится, год, два, хоть всю жизнь. Пока я жил тем, что мог прийти к ней домой и запросто поцеловать ее в сладкие губы, пахнущие клубникой, коснуться маленькой, но такой волнующей упругой груди.

Я и сегодня намыливался к ней, но смогу ли дойти? Похоже, Вадим собирался дать мне ответ на этот вопрос. Все говорило о том, что сделает он это не своими кулаками…

– Какая к черту любовь? – презрительно фыркнул этот хлыщ. – Диана такая же шлюшка, как и ее мать.

Эх, я не должен был этого делать, но каяться оказалось уже поздно. Вадим лежал на земле, отбитой головой пытаясь сообразить, что же с ним такое случилось. Это был хороший полуапперкот справа. Такая вот моя невольная реакция на сильный внешний раздражитель.

Вадим потер отбитую челюсть, тряхнул головой, как будто это могло помочь ему справиться с болью, и довольно резво вскочил на ноги, хотя при этом его неслабо качнуло.

– Ну и чего вы стоите? – набросился он на свое сопровождение. – Порвать его!

Как оказалось, громилы не очень-то и рвались в бой, но команда «фас» прозвучала, и они все-таки сорвались с цепи.

В таком положении меня могло спасти только бегство. Я бы, наверное, немедленно дал деру, если бы не Вадим. Ведь он будет хохотать, глядя, как я убегаю, и кричать всякие гадости мне вслед. Нет уж, лучше умереть под ударами кулаков его псов.

Те не заставили себя долго ждать. Первые два тычка прилетели справа, на уровне головы – один рассек воздух, а второй слегка чиркнул меня по скуле. Сколько помню себя, мне всегда хорошо удавалось уклоняться от ударов. В ответ я бить тоже умел. Только вот мой кросс через правую руку большого ущерба противнику не причинил. Было такое ощущение, как будто мой кулак врезался в камень, обтянутый дубленой кожей.