Индеец скорчил ему рожу. Надул щеки и выпустил воздух. Расхохотался.

Публика с интересом наблюдала за этим действом. Новый боец был неслаб на вид, но явно уступал высокому мускулистому мачо.

Тонко пропела струна. Распорядитель дал отмашку:

– Сближайтесь.

Индеец попрыгал на месте, уверенно, лениво. Махнул руками. Сделал круговое движение головой. Пританцовывая, направился вперед.

Влад угрюмо смотрел на него.

Сделав обманное движение правой, Индеец выбросил вперед левую руку и почти одновременно ногу.

Влад легко ушел с линии атаки. И удары вспороли без толку воздух.

Индеец удивился, но продолжил напор. Подпрыгнул, провернулся вокруг своей оси, пяткой попытался достать противника. Тоже бесполезно.

Отскочив, Индеец озадаченно встряхнул головой. Он хотел прикончить противника (наплевать на то, что тот всего лишь зритель) быстро и красиво, чтобы был балет, а не бой. Ничего не выходило. Тогда он тупо ринулся вперед. Попытался сделать захват. Поскользнулся и оказался на матах, перекатился, ожидая удара. Но его не последовало.

Джентльменский поступок почему-то вызвал у чемпиона приступ ярости. Пережив два боя, Индеец сохранил в себе все еще не растраченный запас энергии. Исторгнув грязное ругательство на испанском, он ринулся вперед. И действовал теперь в нарастающем темпе. Боксерская двойка… Ногой в живот… С левой – в голову…

Влад уворачивался, уходил, ставил блоки.

Так прошел первый раунд.

В следующем раунде Индеец решил перейти в ближний бой, пытаясь врезать локтем или рукой, сделать захват.

Влад ощутил удар по ребрам – достаточно чувствительный, но не способный пробить мышцы. Потом его стиснули, цепкие пальцы добирались до горла. Колено нацелилось в живот.

Влад привычно напрягся. Потом расслабился. Выскользнул угрем из захвата. И латиноамериканец своей мордой почувствовал, что маты не только мягкие, но и упругие. И соприкосновение с ними может быть болезненно.

На секунду Индеец отключился. Когда нашел в себе силы вскочить, понял, что его опять не стали добивать. И еще понял, что с ним играют, как кошка с мышкой.

Это привело его в неистовство. Остатки цивилизованности были сметены ревом ярости и потоком адреналина. Некоторые люди, наткнувшись на кирпичную стену, потирают шишку и вздыхают о несовершенстве мира. Другие пытаются вновь и вновь пробить стену башкой. Индеец относился к последним.

В этот бросок Индеец вложил всю энергию. Его сокрушительный удар вскользь прошел по шее. Второй ушел в пустое пространство.

Потом латиноамериканца как тараном ударили в солнечное сплетение. Удары в корпус очень редко могут вырубить накачанного бойца. Но от этого удара дыхание сразу пропало. И опять морда нащупала становящийся уже привычным мат.

Индеец понял, что ему уже не встать. А потом обжигающе-студеная мысль упала в затуманенную голову – призовые деньги пролетели мимо. И смуглокожий застонал, по щеке его поползла слеза. Собрав последние силы, он попытался подняться, чтобы биться до смерти. Но у него не вышло – его зажали захватом, каким-то мягким, но при попытке освободиться сдавливавшимся все сильнее.

Индеец зашипел – от боли и обиды. Так легко его никогда не делали. Но он умел признавать чужую силу, хлопнул по мату ладонью – сдаюсь.

Влад спокойно принял бурные аплодисменты, восторженный рев публики, ошеломленное лицо распорядителя, который свою растерянность пытался прикрыть за дежурной улыбкой. Следы помады на щеках – это женская часть персонала выразила ему свое восхищение. Он натянул рубашку и вернулся за свой стол. При этом ощущал себя, как артист на сцене – на него были направлены восхищенные и любопытные взоры. Поверженный Индеец теперь не интересовал никого.

– От посетителей, – подскочил официант с бутылкой шампанского.

Влад благосклонно кивнул.

Официант открыл шампанское. И разлил его по двум бокалам.

– Это ритуал, – послышался женский голос. – Победители получают от меня бутылку шампанского.

– Все? – спросил Влад, поднимая глаза на Алису Гольц.

– Только те, кто мне нравится. Можно? – не дожидаясь ответа, она уселась за его стол, изящно закинув ногу на ногу и испытующе смотря на Влада. – Меня зовут Алиса.

«Кто бы сомневался», – усмехнулся про себя Влад. Ему оставалось представиться – понятно, легендированным именем:

– Марк.

– Кто такой? Откуда?

– Издалека.

– США? Латинская Америка? На латиноса не похож. – Она рассуждала сама с собой, задумчиво разглядывая Влада, как выставочный дорогой экспонат.

– Вольная птица, летаю по всему миру. И не знаю границ.

– Тут отвратительное шампанское! – неожиданно воскликнула Алиса.

– Вы знаете, где оно лучше?

– Знаю. У меня дома.

– К сожалению, не у меня.

– Я приглашаю на дегустацию.

Разговор был проигран как по заранее расписанным нотам. Влад с улыбкой произнес:

– От таких предложений не принято отказываться…

* * *

Дома и стены помогают. Вне дома стены, как правило, мешают – на них постоянно натыкаешься. Поэтому Влад ненавидел зарубежные вояжи.

Чужая земля. Чужой дом. Чужой воздух. А все остальное – как обычно. Сзади холодное дыхание смерти, с которой устраиваешь очередной забег на выживание. Задание, которое нужно выполнить во что бы то ни стало… Хотя нет – указание было другим. Если стена окажется слишком крепкой, не биться в нее. Отступить. Кусок лакомый, но к нему можно подступиться и позже. Каждый из участников группы – слишком ценен.

– Риск свести к минимуму, – инструктировал Гермес перед отбытием из Москвы, с тоской обводя взором своих подчиненных.

Главный оперативный координатор постоянно балансировал на грани принятия решения об отмене операции. Он прекрасно понимал, что эти люди, пожалуй, лучшее, что есть у России. Как поется в песне – ее последние солдаты. И потеря каждого из них невосполнима… Только, к сожалению, войн без потерь не бывает.

Операция по проникновению в «Пещеру» необходима. Слишком лакомый кусок. И слишком большой риск… С другой стороны, в случае успеха… О, тут изощренный ум Гермеса рисовал такие перспективы, от которых захватывало дух.

– Влад, мне это все не слишком по душе, – произнес Гермес. – Это балансирование на тонком канате над кипящей серной кислотой. Я полагаюсь на твое благоразумие.

У Влада была черта – он успевал вовремя остановиться, когда понимал, что дальше уже не дорога, а зыбучие пески… Иногда не мог остановиться. Но все равно побеждал.

Трудность заключалась в том, что, где есть пещера Али-Бабы, там должны быть и сорок разбойников. Такие тайны охраняются очень серьезно. Должен быть и предводитель разбойников.