Я за шестнадцать лет изучил Питер получше, чем многие аборигены. Ксю считала его своей собственностью. Ни больше ни меньше. Со всеми домами, трамваями и жителями. Когда мы гуляли, рассказывала мне обо всем, что выудила из интернета. Как будто я приехал впервые из какого-нибудь дикого Мухосранска. Да, кстати, к трамваям у нее была почти маниакальная страсть. Особенно к новым, длинным, с бортовым компьютером. Я бы не удивился услышать, что она мечтает стать водителем трамвая.

Даже на спонтанных маршрутах я всегда прикидывал заранее, где можно присесть, передохнуть, перекусить, поэтому сил у Ксю хватало на весь день. Сегодня мы начали с Петропавловки. Навестили всех любимых зайцев, традиционно облили презрением шемякинского Петра I («Па, разве у человека может быть такая голова?!») и дождались полуденного выстрела из пушки. Через Стрелку перебрались на другой берег Невы и по набережной дошли до Летнего сада. Там у нас был свой особый аттракцион.

Стеснительность - это точно было не про Ксю. Привлечь к себе внимание - это она обожала. Но исключительно на позитиве. Чтобы говорили: «какой очаровательный ребенок». Масштаб грядущих бедствий я примерно представлял уже сейчас, потому что мальчишки из-за нее дрались еще с детского сада. В классе она была единоличной примой, звездой первой величины, хотя, если объективно, далеко не самой-самой красивой.

Так вот в Летнем саду мы с ней каждый раз считали зверей на памятнике Крылову. И каждый раз получалось по-разному. Конечно, проще всего было взять телефон и спросить правильное число у гугла. Но мы договорились этого не делать. Никогда. Это была тайна. Нет, не так - Тайна. Если я считал, спокойно обходя памятник по кругу, Ксю устраивала целый спектакль. Античную драму с громкими возгласами, заламываниями рук и закатыванием глаз. В результате все вокруг - а у Крылова всегда было многолюдно -начинали считать зверей вместе с нами. И, разумеется, у всех тоже получалось разное количество. Видимо, так и было задумано. Попытки свериться с интернетом и поделиться открытием с миром я бдительно пресекал.

Потом в миллионный раз - нет, первый раз в этом году! - «на кораблике». Маленькой Ксю боялась проплывать под мостами, и даже сейчас зажмуривалась. Но это не останавливало. «Кояблик» входил в обязательную программу. Как и чертов «Демидофф» - пафосная грабиловка для туристов, которую она обожала. Особенно платки на столах вместо скатертей. И даже рожи не корчила, уплетала за обе щеки.

- Эх, - вздохнула Ксю горестно, полируя мороженым то ли поздний обед, то ли ранний ужин. - Такой хороший день. И такой плохой будет завтра.

- Ксения Кирилловна! - оборвал я эти стоны на подлете, потому что выслушивал их стабильно раз в две недели.

По решению суда Ксю проводила у Лиды два выходных дня в месяц и две недели летом. «Не буду спрашивать, как вам это удалось», - деликатно сказала Елена, имея в виду то, что я отвоевал ребенка у жены. И правильно сделала. Вот уж о чем мне меньше всего хотелось бы рассказывать практически незнакомому человеку. Сколько грязи пришлось перелопатить. Был и частный детектив, и все прочее - вплоть до шантажа, когда я пообещал вывалить в суде все, что могло потянуть уже на лишение родительских прав.

Мне казалось, что больше всего Лида боялась, не заставлю ли я ее платить алименты. Ксю не была ей нужна ни до рождения, ни после. И зачем она так настаивала на встречах с ней, для меня оставалось загадкой. Досадить мне? Притвориться белой и пушистой перед своим новым мужем, в глазах которого я, разумеется, был мерзкой тварью?

- Пап, ну зачем я к ней езжу? - Ксю словно продолжила мои мысли. - Она ведет меня в торговый центр, покупает что-то ненужное, кормит чем-то невкусным и даже со мной почти не разговаривает. С бабушкой Улей и то веселее. А этот мамин Гриша вообще дурак. Может, они родят кого-нибудь и отстанут от меня?

Возможно, ей хотелось продолжить наш утренний разговор, но я ловко свернул в сторону, потому что совсем не хотел это обсуждать. Тогда я просто обнял ее, поцеловал - и отправил одеваться. Сейчас... было похоже на предложение, в конце которого забыли поставить точку.

Мы еще погуляли, вернулись домой, поужинали на веранде. Ксю устроилась в гостиной смотреть мультики, я сел за работу, но то и дело ловил себя на том, что по несколько раз читаю одну и ту же фразу, не понимая смысла. И уже вечером, когда пришел пожелать ей спокойной ночи, решил все-таки закончить.

- Послушай, Ксю, - я укрыл ее как следует и сел рядом, - наверно, надо все-таки договорить. О том, что было утром. Я тебя услышал и понял. Но очень надеюсь, ты не будешь думать, что я немедленно брошусь искать тебе новую маму.

- Пап, ну ты что, совсем меня за дурочку считаешь? - возмутилась она. - Нет, конечно.

- Пойми меня правильно. Представь, что я в кого-то влюбился, но ты ей не понравилась. Или она тебе не понравилась. Что мне делать? Выбирать между вами? Разумеется, выберу тебя. Но я вообще не хочу такой ситуации. Когда надо выбирать.

- Па, а вдруг понравится? Она мне, а я ей? И не надо будет выбирать.

Иногда я поражался, как дети умудряются в нескольких словах обрисовать то, для чего взрослым требуется несколько абзацев. Не только Ксю. Я ведь действительно искал таких женщин, с которыми заведомо не могло быть ничего серьезнее дежурного секса. Чтобы не возникло этой самой ситуации выбора. Может быть, именно поэтому и не взял у Елены телефон.

Елена

- Ну и что у тебя за пожар?

Ирка подкралась незаметно, и я вздрогнула, уронив обратно в тарелку с таким трудом подцепленный комок вока. Дружба с палочками у меня никак не складывалась, но взять вилку не позволяло самолюбие.

Накануне вечером разговор насчет компании Кирилла я оперативно свернула, хотя Ирка спрашивала, с чего вдруг такой интерес. Договорились встретиться днем в «Евразии» примерно на полпути между нашими домами. В отличие от нее, фанаткой азиатской кухни я не была, но поскольку припекло мне, пришлось пойти на компромисс.

- Мама, ты слишком много работаешь, - сурово заявил Тим, глядя, как я запихиваю в сумку ноут. - Так нельзя.

- Во-первых, мы встречаемся с тетей Ирой. Во-вторых, если не работать много, кто будет нас кормить? Я не говорю уже о том, что мне это нравится.

Аргументы цели не достигли. Поправив очки, Тим по-прежнему смотрел на меня с укоризной. В голову пришло, что он прав. Я действительно слишком много работаю и уделяю ему мало внимания. Радуюсь, что он такой воспитанный, умный и вообще со всех сторон благополучный. Круглый отличник, в бассейн ходит, по дому помогает. Бабушка не нарадуется, учителя хвалят, все прекрасно.

Вот только друзей у него почти нет. Ко мне на дни рождения приходил едва ли не весь класс. К нему - мальчик из группы в бассейне и сосед по парте. Да и то большую часть времени они провели за компьютерными стрелялками. И дело вовсе не в том, что Тимка такой ботаник. Очень грустно было это признавать, но у меня рос парень-зануда, который всегда знает как надо и готов поучить других. В какой момент я его упустила, вечно занятая работой? И можно ли еще что-то исправить? Все-таки восемь лет не пятнадцать. Хотя... он с раннего детства был такой - рассудительный, дотошный, въедливый.