И было еще кое-что, известное об этих всадниках, помоги же мне, Боже.

Они были очень и очень быстрыми.

В кругах королевских наездников Хелфер имел репутацию самого стремительного скакуна — ибо за что еще Браун выбрала его, если не за скорость? Но был ли он так же резв, как всадник-упырь? Как каждый из них троих? Она вжала лицо в гриву, вдыхала его запах, слилась в единое целое с ним, своим любимым конем.

Позади нее слышался адский гром копыт. Она не смела оглянуться. Даже просто посмотреть на всадника-упыря означает ускорить свою собственную смерть. Так ей говорили…

Но, возможно, это были приспешники Астарот, глядеть на которых не следует никому? Нет, у тех ужасное дыхание, и при них нельзя сделать ни вдоха без того, чтобы он не стал для вас последним. Тогда это Нефилим? Она усмехнулась, несмотря на всю отчаянность своего положения, — ей вспомнился их старый учитель демонологии: когда он чего-то не знал, то приходил просто в отчаяние и считал себя никчемным; смешно хватался за голову и швырял об стенку древние тексты. Но вот наступил момент, когда позади себя она услышала негромкое и странное ржание, которое не было похоже ни на человечье, ни на лошадиное.

Они догоняли. Она призывала Хелфера вперед и вперед, хотя он так и рвался в темноту, устремляясь к Кенсингтонскому дворцу. Позади нее густой завесой смыкался стук копыт; открытое пространство было лишь впереди.

Как далеко еще? Пара миль? Так ей казалось. Только там она будет в безопасности; они не смогут проследовать за нею внутрь.

Они уже близко. Хелфер отдал ей все, что смог, но этого было недостаточно — обогнать всадника-упыря ему оказалось не по силам. Верить в такое было просто безумием.

Вперед, к спасению!

Может быть… Надежда все еще теплилась в ней. Впереди она увидела массу деревьев, медленно проступавших сквозь мглу, будто это отступала разбитая армия, — их было много, теснясь, они сгущали серую ночь до полной черноты.

Это может дать ей крохотный шанс в битве. Теснота всадникам-упырям не годится — так им трудно маневрировать. Ей, впрочем, тоже, спору нет, но ведь она Мэгги Браун, и бороться в таких условиях ей не впервые. Даже привычнее. (Ее наставнику в боевых искусствах — «Блок и отбив, Мэгги, блок и отбив» — никогда не приходилось разочаровываться в ней: о нет, были исключительно похвалы, восхищение, затем пошли поцелуи украдкой, любовь, брак…)

Она приникла губами к уху Хелфера, давая новую команду, и конь изменил направление. Позади, как она уловила, их преследователи поняли ее намерения и удвоили свои усилия. Звук мощного галопа заслонил теперь от нее все, и она еще крепче обхватила Хелфера, посылая его вперед. «Заставь своего фаворита лететь стрелой, Мэгги». Ее волосы развевались где-то позади.

Она что-то почувствовала. Будто волосы зацепились за ветку, хотя никаких деревьев еще не было. Что-то настигало ее и уже пыталось схватить. Отмахнувшись, она невольно оглянулась назад.

И увидела его. Всадника-упыря.

Это было что-то, отдаленно похожее на мужчину, именно что-то — тело, соединенное как-то странно с животным, со зверем, больше всего похожим на лошадь, — они сливались в одно целое, которое вроде бы дрожало и извивалось, словно моллюск, но при этом меняло свою форму.

Вначале она подумала, что это было нечто бесформенное, но потом поняла, что обманулась из-за темноты. Ночь окутывала их. Но не поглощала: они чернели, проступая темнотой более плотной, маслянисто-гладкой, и черными были их глаза, веки и все остальное. Черные губы раздвинулись в злобном оскале, обнажив заостренные, черные, будто эбеновое дерево, зубы — шеренги зубов, больше похожих на клыки, — за которыми темнел провал пасти. Дальше шли их плечи и руки, а вот ног не было. Вместо этого их лоснящиеся, как у тюленей, тела у бедер расходились вширь, словно эта бесформенная масса вдруг решила превратиться в настоящую лошадь.

К ней тянулась рука, на которой ногти больше походили на мощные когти хищника; она увидела пряди своих волос, прилипшие к этим пальцам, и ее охватил приступ невыносимого отвращения. В другой руке упырь держал меч: мерцающий и точеный, с лезвием гладким и острым, как у бритвы, он светился белым и совсем не напоминал кость, хотя Мэгги показалось, что на рукояти она заметила сустав.

Лишь секунду она смотрела на всадника-упыря, а потом вновь устремила свой взор вперед. «Давай, Хелфер, давай, — судорожно шептала она, — теперь они близко, уже дышат нам в спину!»

Вероятно, конь уловил в ее голосе нотку паники — их скорость увеличилась, а позади раздался рев недовольства, прозвучавший музыкой в ушах Мэгги Браун. Но даже это было не такой наградой, как немного отставший звук копыт, когда они с Хелфером помчались вперед, все быстрее и быстрее, через пустошь к деревьям.

Вспышка молнии разорвала небо, и затем последовал раскат грома. Она ощутила капли дождя на своих голых руках. Хорошо. Пусть будет дождь. Условия ей подходят. В тех местах, откуда они пришли, наверняка не бывает дождей.

Она еще раз оглянулась и увидела преследователей в сорока футах за собой: они скакали в ряд, подняв мечи, словно салютуя. Она усмехнулась и послала им свой салют, жестом из двух пальцев, вызвав этим у своих противников очередной рев ярости.

Теперь они скакали между деревьев, и Хелфер спотыкался так, что мог опрокинуться, наткнувшись на ветку, и она, в какой-то момент испугавшись, выпрямилась в седле, взяв в руки поводья.

Однако в этом не было необходимости; Хелфер был сообразителен и ловок, в их совместных приключениях ему уже приходилось двигаться в подобных условиях, а позади, как она могла слышать, дьявольские всадники справлялись с препятствиями не так успешно. Как сладко звучал этот треск за спиной; они же мчались вперед, и она позволила себе высказать надежду. «Продержись там, девчушка, — бормотала она про себя, — мы уже близко». Враги уже пробрались во дворец, она это знала, особенно один из них; но там были и друзья, так что она вознесла молитву, чтобы они начали действовать первыми.

Они выскочили на поляну, и Мэгги отважилась бросить еще один взгляд назад. И вновь усмехнулась, увидев, как двое из них с трудом пробираются вперед, запутавшись в кустах и густых мхах.

Но где-то есть и третий.

Она напряглась. Улыбка исчезла с ее лица. Где же третий?

Снова рев. На этот раз торжествующий.

Глупая Мэгги. Ленивая, самодовольная Мэгги, пронеслось у нее в голове. Она дернулась, пальцы уже пытались вытащить палаш, но было слишком поздно…

Третий всадник появился сбоку, откуда она его совсем не ждала: он прорвался на поляну с уже поднятым мечом, не дав ей возможности отразить атаку.

Она видела, как меч глубоко погрузился ей в плечо, и видела, как он вышел из раны, а на лезвии не хватало большого куска.

Мэгги скатилась с крупа Хелфера и, едва упав и коснувшись мягкой лесной почвы, одним гибким движением вскочила на ноги; ее конь попятился, стуча копытами и раздувая ноздри.