Утром Ленька отправился в церковь и не удивился, когда в середине службы среди прихожан показался новый знакомый. Тот тихо ходил по церкви, подолгу простаивал у икон, и Леньке даже показалось, что он читает про себя молитвы. Губы у него во всяком случае шевелились. Сегодня из певчих пришло только двое, регент пел со всеми. Остальные, наверное, еще не проспались после вчерашней свадьбы. И прихожан было меньше обычного. Служба прошла как обычно, отец Георгий нараспев читал молитвы, церковный хор подпевал, Нюська стояла рядом совсем сонная, и Ленька иногда толкал ее в бок. Девчонке двенадцать лет, голос как у ангела, ей бы в город, в музыкальную школу, но живет она со стариками — бабкой с дедом, и без нее они совсем пропадут. Внучка им как мать родная. Оба уже совсем древние, едва передвигаются. Родители Нюськи развелись и разъехались по свету еще лет пять назад. И с тех пор появлялись в деревне только от случая к случаю.

Дмитрий Николаевич отстоял всю службу, потом подошел к батюшке, о чем-то толковал с ним. Батюшка слушал, наклонив голову, чтобы лучше слышать. Со слухом у него было не очень. До Леньки донеслись слова отца Георгия.

— А давно ли вы исповедовались?

Что-то тихо ответил Дмитрий Николаевич. Батюшка улыбнулся.

— А это уже личная гордыня, излишнее доверие собственному уму и личному духовному опыту.

Ленька догадался, что Дмитрий Николаевич, по всей видимости, считает, что особых грехов у него нет. О чем и сообщил отцу Георгию.

— Это бывает от недостатка знаний учения Церкви, от богословской необразованности.

Отец Георгий не корил, он ласково улыбался незнакомцу, и Ленька в очередной раз подумал, как дорог ему батюшка.

Церковь опустела, Ленька собрался тоже уходить, но любопытство заставило его помочь матушке Аксинье чистить подсвечники. Гость все еще не уходил из церкви, более того, отец Георгий стал его водить по храму и показывать иконы, рассказывая об истории каждой. Дмитрий Николаевич внимательно слушал. Наконец батюшка закончил экскурсию и все вышли из церкви.

— Так что я вам советую — ходите на исповедь. Я вижу ваш интерес и к богослужению, и к житию святых.

Отец Георгий навесил большой амбарный замок на двери церкви, благословил Леньку и матушку Аксинью и неспеша пошел со двора.

— Хороший у вас батюшка, — сказал Дмитрий Николаевич. — Теперь я понимаю, почему ты поешь в церковном хоре. А иконы у вас действительно старинные, есть уникальные. Они дорого стоят на рынке.

— Каком рынке? — не понял Ленька. — У нас на рынке такими иконами не торгуют.

— Я имею в виду на международном торговом рынке. Есть ведь много людей, которые коллекционируют иконы. У некоторых подобные коллекции стоят целого состояния.

Ленька как-то никогда не задумывался о том, что есть люди, которые тратят деньги на собирательство икон. У них дома висели две — одна еще его бабушки, а вторую мать купила в Полесске в храме, когда зашла туда помолиться за мужа и детей. Она была уверена, что чем больше храм, тем действенней молитва — скорее доходит к Богу. Потому что на небольшие деревни у Господа нет времени, храмов на земле вон сколько, всех держать под своим присмотром невозможно.

— Я завтра уже уезжаю, парень, — вдруг сказал Дмитрий Николаевич. — Дела не ждут.

В подтверждение его слов зазвонил телефон, и Ленька с завистью взглянул на навороченный мобильник москвича. Такие телефоны он еще не видел. В Полесске он всегда захаживал в магазин, где продавались мобильные телефоны. Просто так, поглазеть. Ленька даже не мечтал о собственном мобильном. Да и в деревне мало у кого они были. В этом просто не было необходимости, ведь деревню от края до края можно пройти за пятнадцать минут. Вот у хозяина палатки телефон был, ему это просто необходимо. Владели телефонами и зоотехник, и директор школы, и даже главный бухгалтер местной администрации, которую по старой памяти называли сельсоветом. У некоторых девчонок были телефоны, но им подарили их городские ухажеры, для быстрой связи, — как смеялась Катька Чугунова, первая красавица на деревне.

Дмитрий Николаевич закончил свой разговор и задал неожиданный вопрос:

— А сигнализация у вас в церкви есть?

— Зачем? — удивился Ленька. — У нас сигнализация только в сельмаге. Там же продукты, всякий другой товар. В церкви что людям нужно? Туда только молиться ходят, крестить младенцев, отпевать покойников, венчаться…

— Ну иконы тоже ценность имеют, — напомнил Дмитрий Николаевич.

— Иконы воровать нельзя, — убежденно сказал Ленька. — На них же молятся. Это грех — воровать иконы. Хотя года два назад в деревне Красноармейской обокрали церковь, дьякона даже убили. Но тех людей быстро поймали.

— А сколько случаев бывало, когда грабителей так и не находили. — Веско заявил москвич. — Сторож у вас хоть имеется?

— Сторожа тоже нет. Батюшка же за забором живет. Если что, он услышит.

— Да я так понял, он глуховат, — усмехнулся Дмитрий Николаевич.

— У нас люди другие, — заверил его Ленька. — Никому в голову не придет влезать в церковь, чтобы своровать иконы. Ну, допустим, сворует. А дальше что? Их же продавать нужно. Тут они и попадутся. Кому попало продавать нельзя, а пока найдут покупателей, можно и засыпаться.

— Можно подумать, ты уже давно продумывал план реализации награбленных икон.

Ленька смутился.

— И в голову не приходило. Это я сейчас просто вслух размышляю.

— А ты умный парень, жаль только — очень правильный. А то я б тебя в свой бизнес взял.

Почему-то Леньке последняя фраза собеседника совсем не понравилась. Но подошли уже к дому, и он попрощался с родственником соседей.

— Вечером увидимся, надеюсь, — сказал Дмитрий Николаевич.

Вечером у соседей опять собрались гости. Потому что назавтра новоиспеченный муж забирал свою жену в город, и нынче предполагалась уже гульба, посвященная прощаний. Во дворе опять сновали соседки, хотя непонятно зачем — обычно на второй день доедали то, что оставалось с первого. Не успел Дмитрий Николаевич пройти и двух шагов, как у него зазвонил мобильный. Ленька услышал его слова:

— Все гораздо интереснее, чем я думал. Нет, не новодел. Ты на месте? Молодец. Я позвоню.

Ленька зашел во двор и задумался. Какой странный разговор… Что такое «новодел»? Ему это слово еще не встречалось, хотя Ленька книги почитывал. Не то чтобы он был увлеченным книгочеем, но помимо дуракаваляния с друзьями у него были и другие интересы, которые у его дружков вызывали насмешки. Например, застав его с книгой в руках, сразу начинали дразнить «ботаником» или «мозговым». Прозвища необидные, и Ленька не обращал на них внимания. Тем более что сами же просили потом рассказать что-нибудь прикольное.

Сестра подхватила Валика и отправилась к подружкам. Мамаша, конечно, торчала у Люськи, где же ей еще быть. Для нее помогать на свадьбе все равно, что для других служить в Армии спасения. Слышал он про такую по телику, это когда за бесплатно помогаешь. Правда, как он понял из передачи, нуждались в помощи бедные и убогие. А Люськина семья была не беднее других, просто поприжимистее. Попросту говоря — жмоты, каких мало. На других свадьбах хозяева давали помощницам из остатков кое-какую еду с собой, домой. А Ленька утром что-то не заметил, чтобы у них в холодильнике прибавилось припасов…