Дальше, собственно, новаторские переделки. Боевое отделение по периметру оборудовать откидывающимися наружу броневыми бортами, при этом высоту бортов подобрать так, чтобы стоящий на днище боевого отделения человек был защищен поднятыми бортами на высоту чуть выше своего роста (в среднем). А в центре боевого отделения, прямо к его днищу, закрепить стандартную тумбовую счетверенную зенитную пулеметную установку М4 (образца 1931 года, такие установки сейчас устанавливают в кузовах обычных грузовиков). Ну, или самодельную, собранную из тех же четырех, или, учитывая их отнюдь не изобилие, трех станковых пулеметов в местных мастерских, – там все не так уж и сложно в техническом плане.

Почему борта откидные? Так для того, чтобы из пулеметной установки не только вверх, по самолетам, огонь вести можно было, но и, при откинутых бортах, горизонтально, по вражеской пехоте, например. А для повышения уровня защищенности пулеметчика в обоих случаях стандартную пулеметную установку необходимо будет дооборудовать броневым щитком. И еще – надо будет на днище боевого отделения какую-нибудь решетку предусмотреть, чтобы стреляные гильзы под ногами по полу не катались, а в щели решетки проваливались. Причем решетку сразу делать съемную, чтобы гильзы и всякий мусор потом оттуда собирать удобно было.

Вот, собственно говоря, и все переделки. Объем работ относительно небольшой, техническая сложность их тоже не запредельная. В результате танк изрядно скинет вес – только за счет снятой башни, как минимум, тонну, – следовательно, резко прибавит в надежности и ресурсе ходовой части и трансмиссии, да и мотору полегче будет, отсюда опять же и повышение его надежности, и увеличение моторесурса. И получится из устаревшего, перетяжеленного и малоэффективного пушечного танка вполне так даже ничего себе новая боевая машина – более надежная, с ощутимо увеличенным техническим ресурсом и межремонтным пробегом, а главное – гораздо более эффективная в боевом применении, причем не только по самолетам, но и по вражеской пехоте. Впрочем, если уж у «настоящих танкистов» рука не поднимается курочить пушечные Т-26, можно пока начать переделки с их совсем устаревших – двухбашенных пулеметных и пушечно-пулеметных модификаций, тех, у которых в левой башне пулемет ДТ-29, а в правой 37-миллиметровая пушка Гочкиса установлена. Думается, на это ревнивые поборники бронетехники согласятся скорее.

Сергей, увлекшись творческим процессом и стараясь при этом не обращать внимания на бригадного комиссара Трофимова, который уже несколько раз заходил и прозрачно намекал, что командование укрепрайона торопится и пребывает в нетерпении, подготовил принципиальную схему переделки Т-26 в мобильную зенитную установку и несколько эскизов такой переделки в разных проекциях. Теперь предстояло еще раз попытаться убедить Хацкилевича…

– Нет, ну вы сами рассудите, товарищ генерал! Вот представьте себе – идет, допустим, ускоренным маршем механизированная колонна – танки, бронемашины, тягачи с артиллерией, грузовики с бойцами и имуществом. Или, к примеру, просто танковая колонна – это вам, как танкистам, ближе. Идет к переднему краю, где потом эта боевая техника, вооружение и имущество должно быть использовано по прямому назначению – в бою с фашистами. Идет без прикрытия своей авиации, с наличием и боеспособностью которой у нас сейчас катастрофа. И без зениток, которых у нас сейчас тоже почти нет. А те зенитки, что были в наличии и чудом сохранились, либо нечем буксировать, либо, если вдруг найдется чем буксировать, нужно прилично времени, чтобы на марше развернуть их из походного положения в боевое. И все, идущие в колонне, по опыту первых дней этой войны уже знают, что в любой момент в небе могут появиться немецкие самолеты, которые методично, как на учениях, спокойно и безнаказанно будут бомбить и штурмовать эту беззащитную от удара с воздуха колонну. И, скорее всего, уничтожат ее всю. Знают, тоскливо ждут этого почти неизбежного момента и страстно желают, каждый из них, чтобы их миновала эта незавидная участь беззащитных мишеней. Так, кстати, в большинстве случаев сейчас все и происходит в реальности – немецкие самолеты буквально охотятся за нашими колоннами, передвигающимися по дорогам, в результате чего перемещение войск и их снабжение днем практически парализовано, и это как раз один из немаловажных факторов наших поражений сейчас.

Вы только представьте себе их морально-психологическое состояние и уровень боевого духа в этих условиях, товарищ генерал. Хотя, чего там представлять, вы же совсем недавно сами были под немецкими бомбами, наверняка бессильно ругаясь от ненависти и злобы на собственную беспомощность, так что просто вспомните свои чувства. А теперь представьте себе немного иную картину. Идет по дороге все та же механизированная колонна, или любая другая, это уже не принципиально. Только идут они не беззащитной для атак с воздуха жертвой, а в сопровождении, скажем, пары-тройки мобильных и даже слегка бронированных зенитных установок со счетверенными станковыми пулеметами «Максим», в лентах которых либо все патроны бронебойные, либо, для экономии, каждый третий-пятый. Пулеметные расчеты этих зениток, имея открытые боевые рубки и хороший обзор, внимательно наблюдают за небом и постоянно готовы к открытию заградительного огня по самолетам противника. Причем огонь они могут вести не только с места, но и в движении, не превращая колонну в удобную неподвижную мишень. И все люди в колонне знают, что они уже не беззащитны перед немецкой авиацией, что в случае авиационной атаки идущие в колонне зенитные установки как минимум не дадут вражеским самолетам спокойно и прицельно отбомбиться или безнаказанно расстреливать колонну из своих пушек и пулеметов.

Вопрос, в каком случае у колонны больше шансов добраться до пункта назначения и в каком состоянии, я не задаю – это ведь очевидно, не так ли, товарищ генерал? Идем дальше. Предположим, что колонне очень сильно повезло, немецкая авиация пролетела мимо, и все они благополучно добрались до переднего края. Влились соответственно в оборонительные порядки и приготовились к бою. Танки, пехота, артиллерия – будем считать, что все имеют высокий боевой дух и готовы беспощадно сражаться с врагом. Они ждут, когда противник пойдет в атаку, и готовы драться с ним вплоть до рукопашной. Но как они будут драться с немецкой авиацией, которая, будучи недосягаемой, волнами, раз за разом, бомбит и обстреливает наши позиции, оставаясь при этом неуязвимой. А наши бойцы только бессильно наблюдают, неся безответные потери и теряя боевой дух… Отсюда, товарищ генерал, мы сейчас имеем в войсках первого эшелона обороны границы и неоправданно высокие потери, и крайне низкую боевую эффективность противодействия наступающим немецким войскам. Отсюда же имеем случаи паники, а вместе с ними самовольное оставление оборонительных позиций и еще много негативных факторов, которые вы опять же сами могли лично наблюдать совсем недавно, пытаясь провести контрудар под Гродно. И хотя оправдать этих паникеров, а также бегущих за ними со своих позиций бойцов, никак нельзя, но понять их отчасти можно – когда с неба то и дело прилетает смерть, от которой нет спасения, поскольку правильно и глубоко окапываться личный состав не обучен, очень легко поддаться панике и безнадежности.

Теперь представьте себе, что на том же поле боя у нас будет хотя бы пара-тройка таких вот механизированных пулеметных зенитных установок? Картина ведь будет совсем иная! И немецкие пикировщики как минимум уже не смогут отбомбиться по нашим позициям прицельно, если вообще не сбросят бомбы где-нибудь в сторонке и не улетят – у асов люфтваффе, понимаете ли, сжимательная мышца в самом низу спины тоже отнюдь не из железа сделана. Более того, когда немецкая авиация улетит, этим пулеметным зениткам и на земле, на поле боя, тоже дело найдется. Вы, товарищ генерал, конечно же представляете себе эффект применения по атакующей пехоте и кавалерии станкового пулемета Максима? А если их сразу четыре? Или пусть даже, с учетом определенной ограниченности ресурсов, хотя бы по три пулемета на установку? А если на участке вражеской атаки таких вот многоствольных пулеметных установок хотя бы пара, и расположены они, скажем, по флангам, для организации фланкирующего огня по наступающим бравым немецким воякам? А если, имея высокую подвижность и маневренность вследствие наличия гусеничной ходовой части, эти пулеметные установки могут еще и быстро перемещаться по полю боя? И как вы думаете, товарищ генерал, в какой из этих двух описанных мной ситуаций мы будем иметь более эффективно организованную оборону и высокий боевой настрой личного состава?